Елена Яворская - Заскоки Пегаса (сборник)

Всё четко: шесть страниц. С обязательной фоткой (надо же, а когда-то – предел мечтаний!). Чёрно-белой и «в сеточку». И – ах! любимый, выпестованный текст… Села перечитывать – теперь уже в «осинковском» сборнике…

Ира всё глубже увязала в липком, ядовитом кошмаре, как в зыбучей болотной мути: благополучно похороненная в прошлый вторник бабушка Дуся, отпихивая зонтиком синюшного призрака, сипло покряхтывая, лезет на подоконник. Навязчивый морок бесцеремонно приникает к её аристократически бледной шее… целуя? или кусая? «Подите вы прочь, любезный, – мужественно шепчет бабуля, балансируя на подоконнике, – или хоть клыки почистите…»

Ира рывком села на кровати. Приснится же!.. То ли вчерашний томатный сок перебродил, то ли грибной суп недоварился… Но откуда взялось это ощущение неотступного, голодного взгляда?

Вроде бы, в бабулином доме всё по-прежнему. Всё так же зловеще отстукивают секунды старинные часы. Всё так же уныло стонут на суровом ветру потрескавшиеся рамы. Всё так же таинственно скрипят старые половицы, словно призраки прошлого танцуют здесь свои упоительные, дьявольски прекрасные танцы.

Повинуясь чьей-то таинственной воле, Ира подошла к зеркалу. Невидимый взгляд кинжалом вонзился в её хрупкую, нервную спину и алчно задержался на тонкой, девически нежной шейке.

– Ира-а-а… – шепнула ночь…

– А-а-а! Бабуля, это ты?!

– Сама ты бабуля, – ожесточённо зашипела тьма. – Помню эту костлявую недотрогу с крокодильей шеей… Кожаный портфель – и тот вкуснее…

Ира покрылась холодным потом. Зеркало по-прежнему отражало пустоту. Невидимые пальцы заскользили по её плечам, невидимые губы прильнули к тонкой шейке…

И вдруг – пронзительное, опьяняющее, болезненно-томное прикосновение острых зубов… Мир зашатался и поплыл перед глазами Иры, обжигающая лава заструилась по её жилам. Комната осветилась дымчато-серым, а в зеркале, за Ириной спиной, отчетливо проступил облик незнакомого мужчины…

Страшно, неестественно бледного. Бесстрастное, безжизненное лицо было прекрасным и… нечеловеческим. Угольно-чёрные глаза, в которых мелькали красноватые искорки, треугольный подбородок, узкие бескровные губы и – два серо-стальных, длинных, заостренных клыка…

Незнакомец громко задышал Ире прямо в ухо.

– Теперь ты такая же, как я, – удовлетворенно хмыкнул он, проведя тонкой, жилистой рукой с длинными ногтями по шее Иры. Девушка вздрогнула, увидев, как её зеркальный двойник полыхнул заалевшими глазами…

– Кто ты? – севшим от страха голосом пискнула она.

– Кто я? – громко переспросил он и отчетливо, зловеще захохотал. – Хо-хо-хо! Я – Дентовиэль! Да, таково моё нынешнее имя. Я – Дентовиэль из клана Чёрного Пульпиэля! Скоро и тебе дадут подобное имя, столь же достойное и благозвучное. Я – избранный! А вашу мерзкую человеческую пищу мне заменяет лишь один божественный напиток – кр-ровь! Хо-хо-хо! – и комната вновь наполнилась гулким, нечеловеческим хохотом.

– Закрой глаза… – властно приказал Дентовиэль.

Ира вновь ощутила сладостное, обжигающее блаженство его укуса, и всё погрузилось во тьму…

В зябком полумраке подземелья загадочно мерцали факелы, озаряя стены неровным светом. Ира с содроганием узрела на стене… Что это? Неведомый художник изобразил юного, белокурого и голубоглазого вампира, сладострастно вонзающего клыки в нежную шейку полуобнаженной девственницы. « Выпил сам – оставь другому », – готической вязью значилось под изображением. « Каждому вампиру – по девственнице. Каждой девственнице – по вампиру », – было от руки приписано ниже несмываемым маркером.

– Крик души, – покаянно вздохнув, прошептал Дентовиэль.

Ира только передёрнула плечами.

Еще через два шага она сообразила, что находится в вампирьей картинной галерее.

Рекламно улыбающийся седовласый вампир. В протянутой длани – бокал на высокой ножке… У Иры не было никаких сомнений, что темно-рубиновая субстанция, наполняющая бокал, не что иное, как кровь… Кровь девственницы… «Группа I, резус отрицательный. Сохрани здоровье и долголетие! »

Маниакального вида врач кровожадно заносит шприц над щупленьким вампиром-подростком, а за спиной убийцы в белом халате – мать-вампирка, мстительно нацелившая клыки. « Даешь переливание без иглоукалывания! »

Все было изображено настолько реалистично, что Ира на несколько мгновений замерла, боясь сделать хотя бы шаг.

Дентовиэль по-вампирьи деликатно подтолкнул её вперед:

– Нас заждались, – чувственным шепотом пояснил он.

Обширный круглый зал был заполнен фигурами в чёрных длиннополых одеждах. Вампирок можно было отличить от вампиров только по высоким парадным прическам, украшенным цветами чертополоха, – точно такую же прическу Дентовиэль сделал и ей перед выездом.

В центре, на невысоком помосте – гигантский муляж чесночины, похожий на отрубленную голову злобного великана.

– Успели, – тихо проговорил Дентовиэль. – Всё только начинается…

И в этот миг, как по мановению чьей-то властной руки, вампирки стали вокруг помоста, взялись за руки и запели высокими голосами. Их песне вторило эхо под потолком.

Во поле вампирка гуляла,

Во поле голодная гуляла.

Люли-люли, гуляла…

С корнем весь чеснок вырывала,

Весь чеснок поганый вырывала,

Люли-люли, вырывала…

Вампиркам слаженно отозвался мужской хор:

На кла– на кладбище,

На кладбище молодые удальцы,

Ой, вампиры, молодые удальцы.

Они, они грызут,

Они грызут – приговаривают,

К себе Дуню привораживают:

Пойдём, Дуня, во лесок, во лесок,

Возьмём Дуню на зубок, на зубок.

Невидимый духовой оркестр грянул марш. Вампирья община дружно гаркнула:

– Вампирушки, бравы ребятушки,

Где же ваши зубы?

– Наши зубы метят на сосуды,

Вот где наши зубы!

Внезапно вспыхнувшие факелы высветили высокий трон, похожий на роскошно убранный катафалк. На троне, в окружении обворожительно прекрасных юных вампирок, восседал пожилой величественный вампир. У его ног – еловый венок с чёрной траурной лентой, на которой мерцающим серебром начертано: «Кусавиэль Сто Одиннадцатый».

– Подойди, о юная дева!

Ира не сразу сообразила, что слова повелителя вампиров обращены к ней.

– Подойди, не бойся, – прошептал Дентовиэль.

Ира сделала несколько нетвёрдых шагов вперёд.

– Твое имя, о новообращённая!

– И-ира…

– Отныне это низкое человеческое имя тебе не принадлежит. Твое истинное имя?

– Гингвиэль! – громко и четко произнес Дентовиэль.