Алексей Иванов - Днем меньше

Он положил трубку и невесело улыбнулся, стараясь скрыть растерянность.

— Ну и жук этот Алферьев!

— Ты бы сходил к ней, — сказал Полозов. — Плачет чет ведь человек!

— А, не помрет! — Кожемякин отодрал кусок воблы и без удовольствия зажевал. — Работать — это тебе не речи у директора произносить. Тут извилиной шевелить надо!

— Ну что же, мне идти? — сказал Полозов и встал.

— Да брось ты, Иваныч, — обиделся Кожемякин. — Мы все и так твою доброту знаем, чего ее лишний раз показывать. Поплачет и перестанет.

— Ты ведь сам уже жалеешь, что липшее натрепал! — Полозов двинулся к двери.

— Я?! — подскочил Кожемякин. — Я?!

— Бросьте ссориться, ребята! — Коротков звучно разрезал огурец и вытряхнул из маленького, меньше мизинца, кулечка соль. Она улеглась аккуратной горкой и вспыхивала на солнце мелкими кристаллами.

— А чего ссориться? — Кожемякин достал из кармана ключ и бросил его Полозову. — Из-за баб, что ли? Их у меня и дома полный комплект. На ключик, она там закрылась поди и рыдает. Сходи, получишь удовольствие. А мне этого удовольствия — во! — он резанул ладонью по пухлому подбородку, — каждый день. От утра до вечера и обратно!

Полозов подумал было, что зря ввязался в это дело, пусть сами разбираются, но Кожемякин так косил на него горячими коричневыми глазами, что отступать, пожалуй, было уже поздно.

— Иван Иваныч? — услышал он в трубке голос Огурцова. — Тут от технологов пришли по поводу эксцентрика. Может, к вам прийти?

— Я сам зайду. — Полозов положил трубку, отметив, что очень вовремя позвонил Огурцов. — Посидите, я на минутку. — Полозов развел руками — надо, дескать! — и позвонил начальнице ОТК.

— Надежда Порфирьевна? Полозов. Не заглянете к Огурцову? Недоразумение небольшое с Зайцевым. Как зачем вы? — Полозов засмеялся. — Как лицо официальное!

Технолог был незнаком Полозову — молодой, рыжий и лохматый. Они, видимо, уже успели поссориться с Огурцовым — сидели по разные стороны стола и молчали. Посередине лежала синька с надписью Полозова: «Чушь!»

— Добрый день! — Полозов протянул рыжему руку. — Полозов.

Рука у того была костлявая и жесткая, как деревяшка.

— Ну-с! — Полозов наклонился над чертежом. — В чем дело?

— То, что вы предлагаете, — начал технолог и сразу покраснел — и лицо, и шея, и даже руки — с плоскими, под корень обрезанными ногтями и бесцветными, как у альбиноса, волосками на суставах. — То, что вы предлагаете, если я правильно понял товарища Огурцова, — Огурцов хмыкнул и отвернулся к окну, — неверно! Это нарушение технологического процесса. И кроме того, никакой гарантии, что размер будет выдержан точно.

Полозов понимал, что не случайно Зайцев послал к нему этого парня. И должно быть, «накрутил» его. Дескать, покрепче там с ними, а то зазнались вовсе, будто для них и технологии не существует.

— Ну почему же? — Полозов улыбнулся, давая понять парню, что он не обратил внимания на его тон.

— Неужели не выдержим размер, а, Василий Иваныч?

— Да уж не первый эксцентрик делаем! — не поддержал шутливого тона Огурцов. Видимо, схватились они всерьез и Огурцов еще не мог отойти.

— Это не важно, первый или нет! — Парень резко повернулся к Огурцову. — Важно сделать так, как требует технология. Без ошибок и гаданий: выйдет, не выйдет! Так уже не работают. Век не тот!

— Простите, как вас зовут? — Полозов чуть наклонился к нему.

— Саша… Александр то есть… Михайлович… — спохватился парень и снова покраснел.

Полозов усмехнулся и положил руку ему на плечо.

— Так вот, Александр Михалыч, ведь после нас фрезеровщики срежут, — Полозов достал карандаш и легонько чиркнул по чертежу, — вот так и вот так. Верно?

Тот кивнул.

— И остаются две рабочие поверхности. — Он обвел их покрепче. — И они шлифуются.

Полозов положил карандаш и закурил. Пауза нужна была, чтобы парень сообразил, что он был неправ.

— Так что, если даже допустить, что мы ошибемся, — Полозов снова взял карандаш и уже жестко, одним движением, отчеркнул рабочие поверхности на чертеже, — то на шлифовке это уйдет. Вот и все.

— Да, но ведь детали пойдут на шлифовку после термообработки, каленые, — парень встал и оказался едва ли не выше Полозова, — и чтобы снять одну-две десятки, нужно ставить не обычные круги, а алмазные, с алмазной крошкой! И это удорожит детали.

В том, что говорил парень, была своя правда, и Огурцов и Полозов это понимали не хуже чем он, но согласиться — это делать деталь с двух установок, заказывать в ОГМ, отделе главного механика, оснастку, а это неделя, не меньше, и цех к тому времени будет завален уже эксцентриками, а готовой продукции — нуль, и к концу месяца снова нужно будет искать с Патрикеевым — откуда набрать сверхурочных, потому что без них уже будет не вылезть.

— Ну хорошо! — Полозов сел и прикрыл ладонью чертеж. — Будем считать, что я вас не убедил, а вы — меня.

— Я вас убедил!

Полозов заметил, что глаза у парня стали желтые и веселые.

— Я пригласил Надежду Порфирьевну, вы знаете ее? И она разрешит все наши сомнения. Собственно, ваши сомнения, потому что мы будем работать так, как решили мы с Василием Иванычем!

— А что же вы, зная, что оснастка нужна, — вмешался Огурцов, — даете чертежи только сейчас?

Парень замялся:

— Нам самим их прислали неделю назад…

— А какое нам дело? — нажимал Огурцов. — А теперь требования как к космическому аппарату.

— Надежда Порфирьевна, — поднялся Полозов. — Как всегда вовремя!

Через две минуты Надежда Порфирьевна подписала чертеж, и Полозов вышел с ней из конторки, оставив парня стирать на чертеже свои соображения, которые были им аккуратно выписаны в уголке.

— Вот и навестили нас, а то ведь просто так не заглянете! — Полозов придержал ее за локоть — по проходу катили тележку со стружкой.

— Да все крутишься, крутишься… — Наде Порфирьевна сняла очки и сунула их в нагрудный карман. — Как Людмила? — Она имела в виду жену Полозова. — Небось по магазинам бегает, готовится к торжеству? Надеюсь, не в ресторане отмечать будете, не по годам еще! — Надежда Порфирьевна была на год старше Полозова.

— Да нет, дома решили. — Полозов вспомнил, что должен сегодня еще ходить по магазинам — в кармане лежал длинный список с надписью сверху, как на рецепте: «Абсолютно необходимое».

Он проводил Надежду Порфирьевну к выходу и остановился покурить в тени. «Забавный парень, — вспомнил он технолога. — Ох и влетит же ему от Зайцева!» Он представил, как Зайцев шумит на парня, а тот краснеет и не может объяснить, почему же он не переубедил Полозова. И, представив это, Полозов разозлился и помрачнел: «Конечно, связался черт с младенцем!»

Неподалеку, на бледно-желтых, с сухим, резким запахом досках — штабель был чуть ли не выше первого этажа — лежал Алька Огурцов. Он подстелил спецовку и млел на солнце, покуривая сигарету. «Загорает, стервец!» — улыбнулся Полозов.