Елена Мищенко - If I’ve got to go – если надо ехать

Нас поселили в маленьких домиках на скудном водном довольствии – графин питьевой воды в день на двоих. Из душа текла вода, ничем не отличавшаяся от морской. Спасали только простые карандаши «Пионер» по 2 копейки, которые мы предварительно взяли с собой. За два таких карандаша любой туземец поднимался на пальму (вверх по пальме они шли как мы по земле). Он показывал нам сверху кокосовый орех (можно было выбрать), спускался на землю и острым как бритва мачетэ срубал с него верхушку. Этот теплый компотик, который находился внутри ореха, очень нам помогал. Одного я не мог понять – зачем ему карандаши, если он неграмотный.

На третий день мы отправились на трамвайчике в Мале – столицу Мальдивской республики. На набережной нас встречали приказчики магазинов и с криком: «My dear friend», старались затащить в свои лавки. На 45 тысяч населения оказалось 35 мечетей. Среди наших дам возникла паника. Они не учли, что в мечети не пускают в шортах и в туфлях. Двумя платьями и тремя парами носков приходилось пользоваться по очереди.

А в самом городе – масса магазинов, магазинчиков и просто лавочек с различными ювелирными изделиями. Это горы драгоценных, полудрагоценных и просто декоративных камней. Рядом с дорогими соседствуют хризолиты, бирюза, лунный камень, опал, сердолики, перламутр, нефрит. Все это горит, переливается на солнце, поражает обилием цветов и форм. На прилавках лежали груды ожерелий, начиная от тоненьких ниточек жемчуга и кончая толстыми жгутами, в которых были переплетены бирюза, гранаты и жемчуг. Перстни со скарабеями на весь палец. Браслеты, начиная от пачки тонких колец и кончая толстыми обручами, в которых трудно поднять руку. И все это вперемешку с раковинами самых разнообразных форм, скелетами морских звезд и панцырями морских ежей, чучелами морских животных и изделиями из кокосовых орехов. Зрелище – воистину волшебное.

Продавцы и приказчики магазинов – большие любители меновой торговли. Когда ты интересуешься какой-нибудь вещью, они не называют цену, а с криком change» норовят изучить содержание твоей сумки. Поэтому, показывая дома покупки, я не мог назвать их цену. Например, зуб акулы, оправленный в серебро, стоил пару носков, два куска мыла, лосьон, 2 пачки сигарет и один доллар. Традиции такой торговли распространены во всем этом регионе. В последний день пребывания в Индии я бродил по центру Калькутты, подошел к лавочке и взял маленькую статуэтку Будды. Хозяин сразу заглянул в мою сумку. Я сказал, что сегодня уезжаю, и вещей для обмена у меня нет. Тогда он снял с меня летнюю кепку, и, несмотря на то, что она на него не налезла, отдал мне за нее статуэтку.

В Мале возле государственного магазина нас встретила супружеская пара из Швеции. Они попросили нас одолжить свой паспорт на 5 минут за приличное вознаграждение. Оказывается, что при покупке драгоценностей в Мале ставят отметку в паспорте. Для чего это нужно, мы так и не поняли, но твердо отказались брать деньги за свой «молоткастый и серпастый».

Приказчики провожали нас на морской трамвай с криками: «Руссо, утюг». Так как спиртное у нас отобрали, по самой высокой цене шел утюг. У моего коллеги хозяин лавки увидел в сумке наполовину выпитую бутылку коньяка, засунул в нее палец, поболтал, облизал палец и выдал ему в обмен на эту бутылку нитку гранатов.

В один из вечеров наша «предводительница» сообщила нам «приятную новость». Через три дня заканчивалось наше пребывание на Мальдивах, и мы должны были лететь в Дели, однако билетов нам почему-то не дали.

– Билетов я вам не могу дать, поскольку их вообще нет. Я трижды ездила в столицу Мальдивской республики. Там есть телефон, и я звонила в Москву, в Интурист. Мне сказали, что билеты на самолет в Индию почему-то не были заказаны, так как не нашли список пассажиров. Билеты в Дели на ближайшие семь дней все проданы.

После ее слов, в довершение всего, начался сильный тропический ливень. Сплошная стена дождя стояла перед нами всю ночь. А мы лежали в своих бунгало и пытались хоть что-нибудь придумать. Через два дня мы остались без виз, без билетов на самолет, без гостиницы, без телефона и телеграфа, так как средства связи были только на Мале.

Как только прекратился ливень, представительница «Интуриста» поехала на Мале и отправила одну за другой две телеграммы-молнии о нашем плачевном положении. К концу дня пришла ответная телеграмма: «Связи с тем, что вовремя не был представлен точный список группы с анкетными данными, компьютер исключил вашу группу из списка пассажиров».

Еще два дня мы сидели на шее местной администрации по их доброте душевной, но нас предупредили, что на третий день выгонят, хотя выгонять было некуда – вокруг был океан. Швед из соседнего домика, с которым мы познакомились, страшно удивлялся и на ломаном английском говорил мне:

– Как странно вы, русские, проводите отпуск: после завтрака митинг на два часа, после обеда митинг на два часа и после ужина – тоже.

Мы были в шоке, и по этому поводу устраивали бесчисленные и бесплодные митинги.

На третий день прилетел ланкиец – представитель туристической фирмы, курировавшей наш вояж. Такого отборного многоэтажного мата, который извергал наш спаситель, я не слышал даже из уст такелажников, больших специалистов в этом вопросе. Годы, проведенные в университете им. Патриса Лумумбы, прошли для него, по всей видимости, недаром.

– Что за бардак у вас в вашем Интуристе, трам тарарам… Я взял вашей… группе билеты назад в Шри-Ланку, и катитесь вы на…и в… Билеты я взял за свой счет, а с вашим гребаным Интуристом я буду судиться, чтоб им… Кстати, такое дерьмо он мне подсовывают не в первый раз. И помните, что летите вы к такой-то и такой-то… без всяких виз. Максимум, что мне удалось сделать, послав на… все законы – это взять на вас групповую визу в Шри-Ланку на один день. Так что я вас не знаю, и вы мне на… не нужны. Разбирайтесь со своим… послом.

И мы полетели назад в Нигомбо. В гостинице в Коломбо нас встречали уже без цветов. И разместили как попало. На следующее утро нам дали автобус, и мы отправились в Советское посольство. Когда мы высыпали из автобуса, к нам подбежал перепуганный охранник, узнал в чем дело, переговорил по телефону и сообщил следующее:

– Посол не может вас принять. Здесь останавливаться и стоять нельзя. Выберите делегатов для переговоров, не более трех, и после этого договаривайтесь о встрече с послом по телефону. А пока уезжайте отсюда. Здесь парковаться запрещено.

Напротив располагалось посольство США. К нам подошел сотрудник, спросил, что за проблемы, и предложил заехать на их паркинг, что мы и сделали. Очевидно, об этом доложили нашему послу, потому что тут же прибежал к нам охранник из советского посольства и сказал, что посол сейчас к нам выйдет. Действительно, где-то через полчаса появился посол и вошел к нам в автобус. Видно было, что он изрядно передрейфил. Он рьяно извинялся за задержку. Потом он сообщил, как ему приятно видеть соотечественников.