Коллектив авторов - Под маской альтер-эго (сборник)

– Что со мной?

– Пётр Андреевич, – поднимая интонацию на отчестве и преодолевая нерешительность, сказал доктор, – вы умерли.

– Король умер. Да здравствует король! – выпалил Алфёров. Все на него оглянулись, и он покраснел. – Раз пошла такая пьянка, скажу тебе честно, шеф. Ты умер не без нашей помощи.

Все сделали вид, что не заметили фамильярности, а Алфёров покраснел ещё гуще. Но генеральный, похоже, этого и правда не заметил, потому что произнёс совершенно ровным голосом:

– Поясни.

– Что последнее ты … Вы помните?

– Шкалу на экране программатора. Мы завершали базовое программирование андроида.

– Мы его не завершили. Сгорела одна релюшка… В общем, ваш мозг был сильно повреждён. Ты мог не выжить. Мы решились на эксперимент – перекачку вашей памяти в того андроида, – от волнения Алфёров переходил с «ты» на «вы» и обратно.

Мгновение стояла тишина. Затем Симонов всё тем же спокойным голосом спросил:

– Я теперь – андроид?

– Нет. Я предпочитаю считать, что у вас протез. Большой протез. Замена многих органов… Ну… Всех органов. В общем, у вас, Пётр Андреич, новое тело, – пояснил врач.

– Прости, я ни разу к тебе не зашла. Я дико боялась… – дрожащим голосом оправдывалась Юля. Они стояли друг напротив друга в прихожей. Юля смотрела на него. Всё, всё до мелочей было точно таким же, как она помнила: родинки, уши торчащие немного по-разному, непослушная прядь волос, узор радужки в глазах. Всё такое же. Но что-то было не так, и она не решалась броситься к нему на шею. Может быть, дело в его неподвижности? Он стоял не так, как стоит человек. Человек хотя бы дышит, пульс заставляет его почти незаметно подрагивать раз в секунду. К этим проявлениям жизни привыкаешь и не замечаешь их, пока они вдруг не исчезнут. Пётр стоял как экспонат в музее восковых фигур.

– Мне нужно установить свою зарядную станцию, – произнёс Пётр, делая шаг в сторону своего кабинета. Юля поймала его за руку. Тёплая.

– У тебя тёплые руки. Так приятно! – на её щеках появился румянец, а губы тронула лёгкая улыбка. – Теперь ты вот так будешь завтракать и ужинать? – спросила Юля, глянув на чемодан у ног Петра.

– Мой, как его назвал начлаб, протез при нагрузке греется. При любой нагрузке – физической или вычислительной. Тепло равномерно распределяется системой циркуляции смазки равномерно по всему моему новому телу, и вся его поверхность служит радиатором, системой охлаждения. Поэтому я сейчас тёплый. Кстати, система охлаждения оказалась весьма эффективной. Когда мы её проектировали, это были лишь цифры. А сейчас я лично могу её испытать. Я решил сделать пятнадцатикилометровую пробежку с работы до дома. Нагрелся до пятидесяти двух градусов. Потом не спеша поднялся сюда, на тридцать седьмой этаж. За это время температура упала до тридцати пяти градусов. Это лучше, чем ожидалось. А «завтракать» и «ужинать» я буду лишь раз в две недели. У меня довольно ёмкие аккумуляторы. Перед подзарядкой отправлю результаты тестирования системы охлаждения в лабораторию.

Юля выронила руку супруга.

– Ты дома уже почти две недели, и мы почти не говорим! – Юля размахивала и потрясала руками. Её брови были нахмурены, уголки дрожащих губ опущены. Она кричала. – Боже, да что со мной? До чего ты меня довёл?! Я сроду не повышала голоса, но ты за две недели умудрился вывести меня из себя, практически ничего не делая.

– Верное замечание. Я не сделал ничего, чтобы спровоцировать перемену твоего настроения.

– Да, ничего. Ничего плохого. И ничего хорошего. Совсем. И вообще ничего! Ты приходишь с работы. Всё, что я от тебя слышу, – результаты самотестирования, проведённого по дороге домой. Потом ты идёшь в свой вонючий кабинет, кладёшь руку на компьютер и начинается твой, блин, анализ долбаных данных. И стоишь столбом всё время. С компьютером общаешься, тебе с ним весело, как я вижу. Я… Да я уже чуть не матом на тебя ору, а ты хоть бы что!

– Не могу согласиться. В моём кабинете нет предметов и веществ, издающих неприятные для людей запахи. И мне не весело с компьютером. Но обмен данными с ним весьма продуктивен. Я разработал для этого новый протокол, который…

– О-о-о, боже мой, за что мне это?! – воздев руки, девушка убежала в ванную, откуда вскоре послышались всхлипывания и шум воды. «Четыре минуты тридцать шесть секунд потрачены неэффективно», – сообщил внутренний советчик.

– Мне кажется, ты придираешься. Я, например, разницы почти не замечаю. Он так же говорит, доводы приводит тоже так же, как и раньше. Даже шутит. Правда, гораздо реже. Да и не до шуток сейчас. После всех этих событий работы прибавилось. И знаешь, что? Он с работой справляется несравнимо лучше. Его решения всегда обоснованы, действия продуманы до мелочей. Не понимаю, почему некоторые хотят его исключить из совета директоров?

– А я, Серёж, кажется, их понимаю. Ну не тот это человек. Та же походка и внешность, тот же голос, жесты, мимика. Но разница такая же, как между видеосъёмкой и компьютерной графикой. – Юля ходила по кабинету Алфёрова взад-вперёд широкими шагами и размашисто жестикулировала. – Да и я теперь стараюсь держаться от него на расстоянии трёх метров! Даже на его фото смотреть приятнее.

– Тем не менее не всё правление «Роботэкс» так настроено. Большей части вполне достаточно его решений и идей, приносящих компании хорошую прибыль. Некоторые сомневаются только в юридических аспектах.

– Бизнесмены, блин… Попробовал бы из них кто пожить с этим… с ним в одной квартире. Я уже не знаю, как дальше себя вести. Даже мысли о разводе появляются, – Юля смахнула зародившуюся было слезинку.

– Он что, буянит? Грубит?

– Да нет, нет, конечно. Но уж лучше бы грубил! Знаешь, я всегда ненавидела семейные драмы. Особенно рукоприкладство. Но достало уже! Представляешь, я иногда мечтаю, чтобы он меня обматерил и ударил. Чтоб из дома выгнал, потом попросил вернуться. Да я свою теперешнюю жизнь готова променять на любую семейную драму из дешёвой мыльной оперы! Лучше уж так, чем никак. А сейчас ну совсем никак. Встанет у зарядки своей и стоит всю ночь. Или у компьютера пристроится и весь вечер с места не сходит и не шевелится. И молчит, молчит. Молчит, блин, и опять молчит! Не могу так больше!

– Ну, не плачь… Я бы не позавидовал рукоприкладству. Он примерно вдвое сильнее и на двадцать процентов тяжелее обычного человека. Одна его оплеуха в щебень дробит кирпич. А по последним тестам…

– Н-не надо про тесты, – слегка заикнувшись, оборвала восхищённый монолог Сергея Юля. – Лучше расскажи про юридические аспекты.

– Понимаешь, каждая новая идея в нашей области – патент. Каждое решение должно быть за подписью. А на чьё имя патент? Чья подпись? Все законы и нормы прописаны для обычных людей. Он же не из пробирки даже, он по винтикам собран и запрограммирован на базовые реакции. К тому же имеются бездыханное тело и свидетельство о смерти… – Сергей не замечал, как стал избегать называть своего друга и начальника по имени. – Правомочны ли его решения? Это, как оказалось, не только медицинский прецедент.