Александр Братерский - Открытый (в)опрос. Общественное мнение в современной истории России. Том I

Существовало два способа ослабить этот опасный момент возможного прозрения общества: 1) понижать значимость проблем, выносимых на суд общественности; 2) подстраивать общественное мнение, а если потребуется, то и деполитизировать его в соответствии с избранным курсом. В брежневскую эпоху именно так и поступали, по существу, выставляя социологию (данные опросов об общественном мнении) на идеологические торги. Не приходится говорить, что в этих социальных условиях общественное мнение не могло существовать и функционировать как легитимный политический институт, как «пятая власть», реально участвовавшая в управлении гражданским обществом и непосредственно влиявшая на действия государства и его властных структур.

В известном смысле эти манипуляции с социальной информацией универсальны, ими пользовались и пользуются не только в СССР. Любой персонаж, оказавшийся на командном посту, будет стремиться к получению полезной для него информации, но одновременно думать об ограничении доступа к ней. Типично советским фактором, влиявшим на подход властных структур к эмпирической социологии, было их отношение к социальным инновациям, научно-техническому прогрессу. Такова официальная сторона дела. Однако вербальное поведение еще в середине 1960-х годов перестало совпадать с реальным. Социология в сознании дряхлеющих лидеров страны начала утрачивать свой ореол и, более того, разочаровала их. Нужна ли свобода социологической деятельности, о которой твердят представители этой науки, когда партия взяла твердый курс на отказ от радикальных перемен? Вопрос оказался далеко не риторическим, и если социологию нельзя было запретить, то ее следовало обуздать, приручить, «встроить» в контуры власти. Так было положено начало партийной социологии, получившей заметную институционализацию к началу 1970-х годов. Правда, для этого потребовалось не только создать новые звенья, приближенные к деятельности партийных органов и работающие по их прямому заказу, но и удалить творчески мыслящих людей из академических институтов, заменив их и там верными режиму людьми. Центры социологических исследований начали смещаться на периферию, некоторые периферийные научно-исследовательские институты получили «первые роли», возникла обширная полупрофессиональная среда. Древко социологического знамени оказалось в руках консерваторов.

Это породило технологию «боязливых проб и ошибок», которой руководствовались все звенья партийно-государственной иерархии, пытаясь попасть в точку, но не выйти при этом за пределы дозволенного «свыше». Таким образом, ХХ съезд КПСС открыл двери для эмпирической социологии, но из-за атмосферы неопределенности, царившей тогда в стране, аппарат мог разрешить движение только «мелкими шажками», постоянно озираясь на невыраженные и поэтому часто остававшиеся загадкой желания «верха». Понять эти «мелкие шажки» позволяют санкционированные «сверху» изменения официальных названий социологической деятельности: социальные исследования – конкретные социальные исследования – конкретные социологические исследования – прикладная социология и т. д. Удача (угадывание желаний «верха») вела к продолжению начатого дела, неудача (несовпадение с предпочтениями все того же «верха») – к угрозе «прикрыть» социологию [12] Фирсов Б. М. История советской социологии: 1950–1980-е годы. Очерки. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2012. С. 111. .

Когда в стране было положено начало профессиональным исследованиям общественного мнения, мой коллега Борис Докторов назвал это событие социальной мутацией, мощным сбоем внутри политической системы, неожиданным и даже противоестественным скачком, внезапным переходом с разрешенной властью орбиты, на которой следовало находиться социологии, на другую, ранее запрещенную [13] Докторов Б. З. Изучение общественного мнения в ближайшие десятилетия: Россия перед лицом вызовов нового века: Докл. на Междунар. симпоз. «Пути России – 2006» (Моск. школа социальн. и эконом, наук; Москва, 3–4 февраля 2006 г.). (Рукопись). С. 7. Цит. по: Фирсов Б. М. Разномыслие в СССР. 1940–1960-е годы: История, теория и практики. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге: Европейский Дом, 2008. . «Рубя правду-матку», можно сказать, что речь идет об очередном lucidum intervallum власти, в период которого могли происходить некоторые подвижки. Не менее важно еще одно обстоятельство: появление на общественном горизонте целеустремленных людей, готовых брать на себя полную ответственность за дело, добиваясь воплощения идей конструктивного преобразования жизни и увлекая за собой сочувствующие массы. Число их было не слишком велико, но след они оставили заметный. Один из таких людей – социолог Борис Грушин, сумевший, по словам его же товарищей, ««из ничего, собственными руками, своей головой, собственным энтузиазмом» создать целую отрасль социологической науки в нелегкую пору своей “третьей молодости”» [14] Докторов Б. Б. А. Грушин. Четыре десятилетия изучения российского общественного мнения / / Телескоп: Наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 2004. № 4. С. 2–13. .

В 1952 г. студент философского факультета МГУ им. Ломоносова Борис Грушин защитил дипломную работу «Проблемы исторического и логического в „Капитале“ Маркса». А еще три года спустя он написал кандидатскую диссертацию «Приемы и способы воспроизведения в мышлении исторических процессов развития». Ее основные идеи не нашли поддержки на Ученом совете. В 1955 г. диссертанта Грушина провалили на предзащите. Но, как говорит русская пословица, нет худа без добра. Именно отсюда началась отечественная история социологических исследований общественного мнения.

Способный ко многим видам интеллектуального труда, Грушин стал редактором отдела пропаганды газеты. Создание Института общественного мнения «Комсомольской правды» (ИОМ «КП») было результатом коллективных размышлений. Кроме Грушина, в этом участвовали тогдашний главный редактор «Комсомольской правды» Ю. Воронов, ее будущий главный редактор Б. Панкин, заместитель Грушина по отделу пропаганды журналист В. Чикин [15] Фирсов Б. М. Разномыслие в СССР. 1940–1960-е годы: История, теория и практики. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге: Европейский Дом, 2008. С. 364–365. .

19 мая 1960 г. газета сообщила об открытии на своих страницах ИОМ «КП»: «С его помощью газета намерена изучать и рассказывать о мнении советских людей по наиболее актуальным вопросам внутренней и внешней политики СССР, коммунистического воспитания трудящихся. Такое изучение дает возможность учитывать самые различные мнения, что представляется важным и для пропагандистской работы. Оно будет вестись путем социологических обследований и опроса самых широких слоев населения одновременно в разных географических районах страны» [16] Грушин Б. А. Четыре жизни России в зеркале опросов общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина: В 4 кн. Жизнь 1-я. Эпоха Хрущева. М.: Прогресс-Традиция, 2001. С. 47–48. .