Нико Штер - Власть научного знания

Кейнс Дж. М. Экономические возможности наших внуков / Пер. с англ. Д. Шестакова // Вопросы экономики. № 6. 2009. С. 65.

В этой брошюре 1929 года Кейнс объяснил феномен, впоследствии получивший название «эффект мультипликатора»: первые государственные расходы влекут за собой повышение фактической покупательской способности и, следовательно, имеют кумулятивный эффект.

Обсуждение гораздо более богатой истории и проблем реализации кейнсианской экономической политики в послевоенный период в ФРГ, США и Соединенном королевстве см. в: Spahn, 1976.

Встречу Кейнса с Брюнингом, скорее всего, организовал давний друг Кейнса и советник Брюнинга Карл Мельхиор (ср. Johnson & Johnson, 1978: 59). Воспоминания Кейнса о Мельхиоре были изданы в собрании его сочинений: Keynes, [1949] 1972.

Под впечатлением от увиденного в Германии Кейнс в середине января 1932 года проанализировал проблему возложенных на Германии репатриационных обязательств в статье «Новый политик и нация» («New Statesman and Nation»). В ней он выступает за введение моратория на выплаты, тем самым поддерживая позицию Брюнинга по данному вопросу (ср. Keynes, 1978: 366–369).

Гарольд Джеймс (James, 1989: 238) отмечает, что дефляционную политику правительства Брюнинга поддерживал также «ряд высокопоставленных профессиональных чиновников, среди которых наибольшим влиянием пользовался госсекретарь (самая высокая должность в министерстве финансов) Ганс Шеффер».

Из такого сближения позиций разных групп населения историки, говоря о данном периоде, часто делают вывод, что экономическая и денежная политика Брюнинга вполне соответствовала обстоятельствам того времени, тогда как экономисты, рассматривая ситуацию с точки зрения сегодняшнего дня, считают те же экономические и финансовые меры немецкого правительства ошибочными (ср. Sanmann, 1965: 110).

Не следует путать его с братом Макса Вебера, культуролом Альфредом Вебером (1868–1958).

Не имея возможности подробно рассмотреть весь спектр конкурирующих экономических идей, мы все же хотим отметить, что в этот период в экономике имели место и другие теоретические подходы и политические рекомендации, вдохновленные, в частности, англо-саксонской теорией, где доминирующие интеллектуальные традиции подвергались критическому анализу. К этим подходам, не имевшим, впрочем, почти никакого политического влияния, относится, прежде всего, объяснение экономических кризисов молодыми экономистами Веймарской республики, которые впоследствии были вынуждены эмигрировать. Это Адольф Лёве, Герхард Кольма, Эдуард Хайманн и Эмиль Ледерер. Теоретические позиции этого периода и их практическая неэффективность подробно описаны в: Krohn, 1981.

К этому выводу приходит, в частности, Ландманн (1981: 217): «Таким образом, лишь полное отсутствие понимания циклических взаимосвязей в переживающей спад экономике Германии стало причиной того, что и Брюнинг, и репатриационные кредиторы в равной мере противостояли всему, что не соответствовало безоговорочному курсу на дефляцию» (см. также: Sanmann, 1965: 134).

«Общая теория» Кейнса – сегодня об этом можно говорить с уверенностью – вызвала столь сильный резонанс среди экономистов в первую очередь потому, что она давала относительно простое, но при этом убедительное объяснение неравновесных процессов, а, кроме того, на основании этой теории можно было сформулировать однозначные рекомендации государственной власти относительно экономической политики. К такому же выводу приходит и Блини (Bleaney, 1985: 37). Он, в частности, пишет, что теория Кейнса «была теоретически отточенным вскрытием слабых мест чистой неоклассической теории, авторы которой отбросили очень простое объяснение проблем экономического кризиса из-за того, что ввели в теорию принцип эффективного спроса» (Курсив наш – Р. Г., Н. Ш.).

Эти комментарии Кейнса можно найти в предисловии, написанном им для немецкого издания «Общей теории», которое вышло в свет в 1936 году в Берлине. Говоря о большей гибкости и более широких возможностях применения, Кейнс, очевидно, пытается убедить немецкого читателя в том, что хотя его книга ориентирована в первую очередь на экономические системы, действующие по принципу laissez-faire, тем не менее, она применима и там, где имеет место «более выраженное государственное управление».

Когда Кейнса провозглашают спасителем капитализма, то, скорее всего, имеют в виду то, что государственные расходы, в первую очередь не связанные с производством, помогли решить проблему капитализма, вызванную недостаточным спросом и/или перепроизводством. Начиная с 1920-х годов, производство неизменно расширялось, несмотря на снижение капитальных инвестиций и использования рабочей силы, и предложенные Кейнсом меры помогли взять эту тенденцию «под контроль», причем сразу в двух аспектах. С одной стороны, государственные расходы замедляют вовлечение новых эффективных средств производства, поскольку у экономики отнимаются средства, необходимые для инвестиций. С другой стороны, государственные расходы стимулируют спрос, что компенсирует избыточное предложение товаров и услуг. Впрочем, с точки зрения неомарксистов, такое кейнсианское спасение капитализма носит лишь временный характер (ср. Block & Hirschhorn, 1979: 370 и далее).

экономики отдельного государства, на которой до сих пор целиком и полностью сосредоточена большая часть экономической теории» (см. также Lipsey, 1990). Социологи, не склонные доверять тезису о том, что мы являемся современниками кардинальной глобализации национальных экономик, используют данные о доле экспорта в ВНП в начале ХХ века и о ее последующем снижении (см. Таблицу 1) в качестве доказательства того, что в первые десятилетия ХХ века глобализация играла гораздо более важную роль, чем сегодня (ср. Hirst & Tompson, 1992). В последние десятилетия рост торговли замедлился в связи с появлением международных концернов с производственными филиалами во всем мире (см. Stichweh, 1999). Экономическая глобализация не ограничивается потоком товаров и услуг, она интегрирована в стремительно нарастающий международный обмен символическими товарами.

Вопрос о том, какие последствия может иметь прогрессирующая «интеграция» национальных экономик, скажем, для возможностей управления, а также для сохранения социально-политических и культурных особенностей отдельных наций, открывает широкое поле для зачастую политически мотивированных спекуляций. Например, можно ли утверждать, что, как прогнозирует Хотц-Харт (Hotz-Hart, 1983: 313), ожесточенная международная конкуренция ведет к уменьшению возможностей обеспечения социальных гарантий в рамках отдельного государства по причине неизбежного конфликта между логикой рынка и логикой государства всеобщего благосостояния?