Array Коллектив авторов - Общественный разлом и рождение новой социологии: двадцать лет мониторинга

В связи с этим своеобразным этатизмом сегодняшнего массового сознания отметим, что оценка влияния «государственных чиновников» в обществе как «слишком малого» характерна именно для группы политически ангажированных и более образованных россиян, проживающих не в столицах, а в крупных городах России, – 20 % при 14 % в среднем.

Еще одна существенная тенденция, образующая один из векторов распределения мнений в социально-политическом пространстве, – это рост изоляционизма и ксенофобии, в том числе ревитализации государственного антисемитизма. В группе наиболее ангажированных «слишком большим» влияние «иностранцев» в России считают 28 % («слишком малым» – 11 %), «приезжих с Кавказа» – 32 %, «евреев» – 39 % (при средней 24 %). Это, на наш взгляд, указывает на сложно преломленную, но в основе своей негативную оценку групповых проявлений экономического активизма, финансового успеха, действия достижительских ценностей, отношение к которым в постсоветском обществе по давней традиции амбивалентно, неразрывно связано с завистью. Эта амбивалентность явно усиливается, когда такие качества, как «рациональность», «независимость», «чувство собственного достоинства», «честолюбие», воспринимаемые в отношении «далеких чужих» – к примеру, в обобщенном образе «англичанина» – скорее как позитивные, переносятся на «своих чужих» (в данном случае евреев): здесь они приобретают резко негативную окраску. (Добавим, что доля затруднившихся ответить на все эти вопросы составляет от 40 до 45 % опрошенных.)

Общее негативное отношение к компартии в группе политически ангажированных совпадает с оценкой населения в целом: согласных с тем, что «за годы советской власти компартия окончательно дискредитировала себя», здесь 45 % (при средней 42 %). Однако не соглашаются с этим суждением в данной группе значительно чаще, чем в среднем, – 41 % (при средней 29 %). В отношении же к «демократам» (суждение «демократы так ничего и не дали народу») подавляющее большинство согласно с этой негативной оценкой (72 %, только у совсем не интересующихся политикой этот показатель еще выше – 81 %). Доля не согласных с данным суждением составляет здесь лишь 20 %, что указывает на доминирующие в обществе настроения.

Показательны и данные о причинах утраты Россией роли великой державы – с этой оценкой чаще соглашаются именно наиболее политически ангажированные респонденты (78 % при средней 72 %). Так, 17 % этой группы (при средней 9 %) считают, что это произошло в результате «заговора стран Запада», 48 % – «в результате политики Ельцина и его окружения» (при средней 37 %). Совершенно не заинтересованные политикой респонденты гораздо чаще других групп склонны винить в стремительном снижении авторитета российской державы «горбачевскую перестройку» (37 %, в группе ангажированных – 29 %). Наконец, 27 % ангажированных считают, что Россия утратила роль великой державы, поскольку «демократы, реформаторы повели страну по неверному пути».

Характерны оценки различных перемен в российском обществе, произошедших за последнее десятилетие, в их динамике. Сравним на материалах замеров 1994 и 1999 годов ответы респондентов, значительно интересующихся политикой и не проявляющих к ней никакого интереса.

Как видим, в группе политически ангажированных сократилась в сравнении с 1994 годом доля позитивно оценивающих перемены (кроме свободы предпринимательства) и – что наиболее важно для нашей темы политического участия – в 2 раза возросла доля респондентов этой группы, негативно оценивающих введение многопартийных выборов.

Как и в прежнем замере 1994 года, интерес к политике в значительной мере коррелирует с готовностью к участию в выборах. Сравним эти данные по группам в различной степени ангажированных, сопоставив их ответы с 1994 годом.

Даже при том, что президентские выборы предполагали более активное участие в голосовании, доля голосовавших среди ангажированных политикой, как видим, изменилась незначительно. Однако она несколько заметнее выросла в группах, проявляющих сегодня к политике «средний» интерес, что, если вспомнить об изменениях в социально-демографической структуре этой группы (некоторое возрастание в ней доли 40–55-летних, а также высокообразованных респондентов), служит, на наш взгляд, еще одним подтверждением, с одной стороны, охлаждения к политике в наиболее социально продвинутых группах, ослабления поляризованности их политических позиций, с другой – говорит о сохраняющейся готовности к политическому участию в форме выборов.

Это подтверждается ретроспективной картиной голосования по партийным спискам в Государственную думу; среди нынешних политически ангажированных и политически индифферентных респондентов в 1994 году. Те, кто выказал очень большой интерес к политике, более чем на две трети (70 %) участвовали в выборах. При этом их в значительной мере было свойственно так называемое протестное голосование, олицетворением которого на выборах 1993 года стала фигура В. Жириновского: около четверти всей этой группы (26 %, при средней 11 %) подала тогда свои голоса за лидера ЛДПР. Вместе с тем несколько выше среднего были здесь и доли подавших свои голоса за только начинавшую набирать силу КПРФ (11 % против 6 % в среднем) и за потерпевший тогда серьезное поражение «Выбор России» (13 % против 8 % в среднем). В 2 раза выше среднего была здесь и доля подавших на выборах голоса за «Яблоко» Явлинского (8 % при 4 % в среднем).

Вместе с тем политически ангажированные респонденты, характеризовавшие осенью 1994 года свой интерес к политике более сдержанно – как «большой», наиболее активно голосовали за КПРФ (21 % этой группы при 6 % в среднем). Что же касается респондентов, которые через год после выборов в Государственную думу проявляли к политике «средний интерес», то их партийные преференции практически не отличались от средних, за исключением более низкой доли не участвовавших в выборах 1993 года (40 % при 47 % в среднем).

Напомним, что мы не рассматриваем здесь результаты реального голосования на выборах 1993 года, а пытаемся наметить черты «политических портретов» респондентов (опрошенных почти через год после выборов, когда предвыборные страсти уже улеглись, а общая ситуация в стране стала более благополучной и стабильной) в их связи с политической ангажированностью. Анализ этих данных позволяет сделать следующие заключения.

К осени 1994 года группа респондентов с ярко выраженным интересом к политике (ответ «интересуюсь политикой в очень большой степени») по своему социально-демографическому составу отличалась повышенной в сравнении со средними данными долей респондентов от 40 до 55 лет (28 % против 23 % в среднем), но особенно пожилых, старше 55 лет (37 % против 28 %). В два с лишним раза выше, чем в среднем по выборке, здесь была доля респондентов с высшим образованием (33 %). Причем активнее других была представлена именно подгруппа респондентов старше 40 лет с высшим образованием (24 % при 6 % в среднем по выборке).