Ян Вильям Сиверц ван Рейзема - Информатика социального отражения. Информационные и социальные основания общественного разума

Как соотносятся разум и интеллект? Если интеллект – логико-формальное обобщение специализированных операций мышления, то разум – обобщение обобщений, их высший порядок, связывающий логические, этические и эстетические ценности в многообразные категории общественного смысла.

Обращение к историческому и текущему опыту мыслительности позволяет более дифференцирование представить картину развертывания и свертывания общественного разума, его собственных внутренних ценностей и ресурсов.

Усложнение материального производства, его дифференциация ведет к усложнению информационной деятельности, в том числе той ее части, которая связана с социальной информацией, организующей деловую и духовную жизнь. Формирование массивов социальных данных и контроль за их обращением превращается в особую форму управления людьми. Контроль за оборотом информации имеет тенденцию превращаться в корпоративный интерес, в стиль отношения к адресатам информации как к зависимым лицам – бюрократизм. Бюрократизм паразитирует на социальной информации, превращает информацию в частную сделку по продаже и перепродаже ее потребительской сущности, накладывает грубую печать на государственную и социальную жизнь, препятствует сосредоточению общественного разума. Являясь организованной частью социального отражения, он представляет его противоречия со стороны самой этой организации.

Несмотря на веления времени, связанные с перестройкой нашего социального и мыслительного уклада, исследование ноосферы в части общественного разума наталкивается на сопротивление. Это и понятно, так как здесь выявляются стороны социального отражения и мышления, незнание и затемнение которых составило причину социального успеха тех наших обществоведов, легкомыслие которых (в неметафорическом смысле этого слова) обнаруживается все более. Легкомыслие, как условие и норма нетворчества, имеет своим последствием тяжелые нарушения в формировании общественного разума.

В «Дневниках» Вернадский подчеркивает, что концепция ноосферы является не постулативной гипотезой, но эмпирическим обобщением. Продолжение дела Вернадского в изучении ноосферы требует рассмотрения широкого круга вопросов, относящихся к категории общественного разума как важнейшего субъекта ноосферы, в особенности тех процессов, которые уходят корнями в социальное отражение и социальное мышление человека, в его социально-информационные и гносеологические технологии, неотделимые от культурно-цивилизованного содержания человеческого общества.

Мысль эта, как и вообще культурная мысль, пролагает себе дорогу в контекстах жизненной среды, формируемых множеством интересов, в том числе внекультурных. Подобные интересы также должны становиться объектом исследования, поскольку общественный разум есть борьба сил, созидающих мир как восходящий порядок, в котором каждый элемент получает свое оправдание через разум целого, и низводящих мир к единичности, тупой противопоставленности одинокого субъекта хаосу бессмысленного.

Общественный разум исходит из индивидуальных форм разума и интеллекта, включая искусственные интеллектуальные системы. По форме самоорганизации и по методам оценки он реализует принцип культуры – отбор наилучших образцов. В тезаурусах мышления его антагонист – противоразум – не имеет четкого оформления. Он описывается через отрицательные метафорические характеристики интеллекта/ума: злой ум, глупый ум и т. д.

Подобное отношение можно сравнить с фотографическим негативом, кэрролловским Зазеркальем, где смыслы принятого искажены, но искажены повсеместно, в общей инерциальной системе, отчего здесь и нет разрушительных последствий искажения.

В отличие от Зазеркалья общество сталкивается с разрушительными последствиями противоразума, причем последний с течением исторического времени начинает все больше обретать не метафорическое, но предметное значение всеобщего информационного антагониста – бюрократического разума, концентрированно действующего против культурного базиса ноосферы.

Бюрократический разум также развертывает свое надличное содержание, встраиваясь в социальное отражение наподобие онкогена, перерождающего ткань культурного мышления. Будучи выражением частного интереса, он мимикрирует к материальным и духовным интересам общества, смещает действительную общественную потребность в разнообразии и индивидуальной свободе к ведомственно-корпоративной изолированности, противопоставлении частного индивида его всеобщности.

Конституирующей базой бюрократического разума является само развитие общества: развитие и усложнение труда в материальной, информационно-духовной и социальной сферах; противоречие между перспективными потребностями во всеобщем образовании и узостью социального поприща на данный момент времени; сложным характером семейных и гражданских отношений, исторической непроработанностью их взаимодействия, сосуществованием разнонаправленных этик и культур; противоречиями в раскрытии способностей индивидов и их включением в государственную и социальную жизнь, удовлетворением генотипического разнообразия; противоречиями в обращении с исторической и прогностической информацией относительно текущей действительности. Обобщенно – это противоречия в социальном освоении культуры, в соотношениях индивидуального, коллективного и общественного долженствования.

Бюрократический разум вырастает из стыков этого долженствования, ибо он – нереализованная потребность индивидов в суверенитете, их собственная потребность. На этой потребности бюрократизм развивается как частная круговая порука, извращенный подряд по эксплуатации исторически неразвитого общественного положения индивидов.

Антагонистом общественного разума является не только бюрократический разум, но и глупость. Глупость – не как забывчивость личного опыта, но как философское отношение к общественному богатству, низведение его к частному обладанию. В последние десятилетия накопление контр-ресурса достигло «особо опасных размеров», результатом чего явилась катастрофа в Чернобыле, опустошение бесценного Боровского фонда библиотеки Академии наук в Ленинграде, другие события, возникшие вследствие неосторожного обращения с мыслью. К этому же ряду следует отнести попытки поворота сибирских рек, неграмотные вмешательства в нравственное и практическое сознание. Исторические примеры раскрывают эту картину в разнообразии. Достаточно вспомнить «Похвалу глупости» Эразма Роттердамского, чтобы признать, как тесно сопряжена эта тема с общественным разумом. Представители современного «легкого» мыслительного стиля конечно не отождествляют себя с героями Эразма. Они аргументируют от имени социального заказа, идеологической установки, актуальности, однако всегда претендуют на роль законодателей.