Татьяна Бушуева - Протестное движение в СССР (1922-1931 гг.). Монархические, националистические и контрреволюционные партии и организации в СССР: их деятельность и отношения с властью

В июле 1927 г. боевики Российского Общевоинского Союза (РОВС) офицер Н. Н. Вознесенский, племянница генерала А. П. Кутепова и М. В. Захарченко-Шульц пытались совершить поджог и взрыв в здании ОГПУ на Малой Лубянке. Руководство СССР не исключало военной опасности, совершения диверсий внутри страны, и поэтому для усиления борьбы с подрывной деятельностью антисоветских сил пошло на временное расширение прав ОГПУ. 9 июня 1927 г. Президиум ЦИК предоставил ОГПУ право на рассмотрение во внесудебном порядке дел на белогвардейцев, шпионов и бандитов вплоть до применения к ним исключительных мер наказания [8]. 15 июня 1927 г. ЦИК и СНК СССР утвердили новое положение об охране государственной границы СССР. В пределах 22-километровой полосы ОГПУ получало право вести следствие в рамках своей компетенции [9].

Документы Лубянки, относящиеся к 1929–1931 гг. (периоду завершения формирования авторитарной системы в стране), свидетельствуют о том, что протестовавших в СССР, по терминологии ОГПУ, были «многочисленные толпы». Их разгоняли, стреляли поверх голов, арестовывали. В 1930 г. обострилось положение на территории Чечни. Там, как докладывали информаторы ОГПУ, происходила активизация кулачества и «объединение всех видов контрреволюционных, бандитских и духовных авторитетов и лидеров». Шла подготовка к вооруженным выступлениям, участились случаи террора на железных дорогах, ограблений, похищений людей. Все это вызывалось насильственными методами коллективизации и наступления на мусульманскую веру. Для стабилизации в Чечню были введены регулярные войска: стрелковая дивизия, кавалерийская бригада. В это же время в соседнюю Ингушетию вошли пехотный и кавалерийский полки.

В Усть-Каменогорском и Семипалатинском районах Казахстана состоялись вооруженные выступления с лозунгом: «Долой грабежи и колхозы, да здравствует свободный труд!». Расправа с восставшими оказалась жестокой: десятки убитых, раненых и покончивших жизнь самоубийством, 600 мятежников были пленены.

3 марта 1930 г. Сталину сообщалось о том, что в Барабинском округе Сибири за оружие взялось до 1 000 человек; 11 марта его информировали о массовых выступлениях в Грузии, Армении, Азербайджане; 15 марта – о том, что в Центрально-Черноземной области за два месяца и 14 дней 1930 г. произошло 205 выступлений с 83 030 участниками [10].

Активными волнениями в 1930 г. были охвачены районы Нижегородского, Средне-Волжского и Нижне-Волжского краев, Урала, Московской и Ивановской, Западной и Ленинградской областей, Северного и Дальневосточного краев, БССР, УССР, Башкирии, Крыма, Узбекистана, Дагестана. В Закавказье, в частности в Азербайджане, в апреле 1930 г. шли настоящие бои. В Украине в 1930 г. произошел разгром «Народной революционной социалистической партии», состоявшей преимущественно из крестьян.

В целом документы дают общую оценку негативным настроениям значительной части народа в рассматриваемый исторический отрезок времени. По сути, в стране шла скрытая гражданская война, вызванная реакцией людей на тяжелейшее материальное положение рабочих в городах, голод, нехватку предметов первой необходимости, ухудшение условий и оплаты труда, сплошную коллективизацию, разного рода насилия, репрессии, высылки, уничтожение национальных норм жизни разных народов, притеснение церкви и др.

Новизна и актуальность данной книги заключаются в том, что впервые дана картина той объективно имевшей место исторической обстановки, когда советская власть утверждалась в стране болезненно, преимущественно вооруженной силой. Это сопровождалось страданиями людей, устои вековой жизни которых ломались новыми советскими порядками, разрушались привычные светские и религиозные ценности и традиции. Вместе с тем прослежен процесс перерождения политического повстанчества в уголовные и террористические акты против новой власти и конкретных людей, как руководителей, так и населения.

С точки зрения места данной книги в ряду уже сложившейся историографии, следует отметить, что впервые проблема рассмотрена на репрезентативных архивных источниках, а потому имеет достаточно высокую степень объективности научной трактовки.

Практическая значимость работы заключается в том, чтобы учитывать исторические уроки прошлого, преодолевать груз прошлых ошибок при выработке разумной национальной стратегии во взаимоотношениях с народами России и ближнего зарубежья в целях сохранения человеческих жизней, создания достойной жизни в реалиях ХХI столетия.

Ценное значение для постижения темы терроризма, решения национальных проблем на историческом материале имеет широко использованный в книге документальный материал, носящий конкретно-прикладной характер.

В рассматриваемый временной период ХХ в. общество в целом переживало тяжелейший процесс приспособления к новой власти, новому укладу жизни, пытаясь в свою очередь как-то приспособить его к себе. Разнообразие взглядов, позиций, надежд и разочарований, страшный пресс повседневности, надежды на лучшее, и в тоже время постоянное ощущение трагического, – все это было характерно для 1920-х – начала 1930-х гг. прошлого столетия.

Исторические события рассматриваемого отрезка времени – это свидетельство того, что перенес и сколько претерпел народ советской страны, какими невероятными усилиями выживал, поднимал страну, любил Родину, учился, создавал вооруженные силы, возводил индустриальные объекты, прозревал, отрезвлялся, преодолевая террор, насилие, лицемерие демагогов от власти.

Документы Лубянки свидетельствуют также и о том, что ни о каком диалоге протестовавших слоев населения с властью речи не шло, и не могло идти, а потому инакомыслие в стране было задавлено главным образом применением силовых методов.

Сподвижники Имама

Имам Чечни и Дагестана

В 1925 г. Имам был арестован и по постановлению тройки ПП ОГПУ Северо-кавказского края и приговорен к высшей мере наказания

В начале 1920-х гг. в качестве причин и побудительных мотивов к действию «банд» и так называемых «шпионов» [11], преимущественно членов контрреволюционных партий (к ним относили правых и левых эсеров, меньшевиков, анархистов, кадетов, монархистов, белогвардейцев), ОГПУ, прежде всего, относило нежелание значительной части населения принять новую власть. Крестьяне негодовали из-за слишком «усердного выколачивания» продналога, злоупотребления местных продорганов, несправедливого разрешение местными властями земельного вопроса, принудительного выселения, голода, гонений на православную церковь, отрицания панисламизма и др. Вместе с тем ОГПУ отмечало, что многие банды вели борьбу просто за свое существование.