Максим Рохмистров - Введение в социологическую теорию предпринимательства

Вряд ли правильно считать то, что такой «формат» отмены крепостного права вызвал ускоренное развитие капитализма, как утверждали советские историки, основываясь на мысли В.И. Ленина, изложенной им в «Развитии капитализма в России». Правильнее было бы считать, что те условия, при которых было уничтожено крепостное право, его отмена скорее консервировала старые феодальные экономические структуры.

Крепостное право, как и рабство, составляло существо жизнедеятельности человеческого общества на определенных этапах его развития. Вот и в России в середине XIX века простое юридическое освобождение крестьян без их экономической независимости не диктовалось пока еще и насущной экономической необходимостью. Больше того, вряд ли, например, самая динамичная отрасль промышленности – металлургия, – которая использовала труд крепостных, была заинтересована в отмене крепостного права.

Любые ограничения свободного труда, несомненно, ведут и к ограничению процесса удовлетворения материальных потребностей общества в целом. Конечно, если речь идет не об условиях, например, рабовладельческого или крепостного общества. На этих «низких ступенях экономического быта, – как справедливо замечал еще в конце XIX века известный российский социолог и правовед Б. Чичерин, – крепостной труд может быть выгоднее свободного». Но, по его мнению, крепостной труд производителен до известной ступени. «Никогда принуждение не может заменить той внутренней энергии, которая проистекает из свободной самодеятельности. Свобода одна совместна с высшим существом человека, а потому в состоянии раскрыть все лежащие в нем силы». «Принуждение в области экономической деятельности совместно лишь с рабством» [57] Чичерин Б. Собственность и государство. – Часть вторая. – М., 1883. – С. 271. .

Наследие феодального прошлого еще долгое время ощущалось и в экономическом мышлении землевладельцев-помещиков, и в мышлении крестьян; заключалось это не только в рабской зависимости крестьян от бывших владельцев, которым они продолжали выплачивать высокую арендную плату, но и от общины. Именно последняя тормозила процесс зарождения кланового сознания у крестьянской бедноты, а не являлась «ячейкой» будущего, о чем писал В.И. Ленин в упоминаемом ранее научном труде.

Всё это и формировало у большинства населения царской России особое отношение к собственности на землю. По этому поводу известный русский государственный деятель О.Ю. Витте замечал, что «Горе той стране, которая не воспитала в населении чувства законности и собственности, а напротив, насаждала разного рода коллективное владение». А это есть не что иное, как «остаток крепостного права», ибо с получением свободы государство, как утверждал Б. Чичерин, «столь же мало обязано давать крестьянам землю, как оно обязано давать ремесленникам и фабрикантам орудие производства. Всё это чисто социалистические требования, несовместимые с существованием свободы и правильного гражданского порядка» [58] Чичерин Б. Собственность и государство. – Часть вторая. – М., 1883. – С. 273. . Понимали это и некоторые государственные деятели, риторика которых явно не вписывалась в суть политики царского режима. Хотя уже в начале ХХ века этот режим начал уступать новым веяниям обновления жизни России. И далеко не случайно поэтому то, что первым условием модернизации России известный реформатор П.А. Столыпин ставил возможность сделать крестьян полновластными собственниками. Хотя, конечно же, те 8 % от общего числа тружеников, которые благодаря его деятельности стали собственниками, терялись в масштабах старой России. Последнее заслуживает более внимательного отношения.

Задумаемся над тем, что и М.С. Горбачёв, и Б.Н. Ельцин как реформаторы абсолютно игнорировали досоветский период реформирования в России, вспоминая лишь изредка о советском нэпе. И даже те противоречия, возникшие между М.С. Горбачёвым и Б.Н. Ельциным в процессе осмысления переходных процессов, наметившихся в конце существования СССР, напоминают о далеко не дружественных откликах самых выдающихся бывших руководителей нашего дореволюционного государства. С.Ю. Витте, например, попытался осуществить изменения в царской России за счет грандиозной сельскохозяйственной реформы (сначала это – осуществленная практика крестьянской колонизации Сибири, а затем – подготовка и самой российской аграрной реформы). Суть последней, автор которой министр Правительства С.Ю. Витте – Николай Кутлер, прислушивавшийся к советам видного ученого Туган-Барановского, опиравшегося в своих исследованиях на практику экономической истории Британских островов, состояла в следующем: Кутлер предлагал национализировать крупные поместья (площадью более 1000 гектаров), возместив их стоимость владельцам, и предоставить крестьянам право пользования конфискованными землями. Нашлись некоторые высокопоставленные должностные лица Российской Империи, например генерал Трепов, которые поддержали эту идею. Но вся придворная клика потребовала отставки министра. Вскоре за ним последовал и сам премьер-министр С.Ю. Витте.

Последующие события (открытие 27 апреля 1906 года первой Государственной думы, за что ранее ратовал Витте; открытие второй Думы 20 февраля 1907 г.) свидетельствовали о росте сторонников осуществления в России аграрной реформы. С приходом к власти П.А. Столыпина сторонники аграрной реформы пытались защитить ее от правительственных решений, выражающих и личные взгляды Столыпина, который противопоставил аграрной реформе приватизацию.

В своем выступлении по аграрному вопросу в августе 1907 года Столыпин выделил два аспекта своей теории. «Первый – чаще всего приводимый в учебниках по истории, – отмечает известный специалист по России Жорж Соколофф (Юрий Петрович Соколов – французский политолог, историк, экономист), – не что иное, как аргумент, вызвавший восторг у царского окружения. Когда мужик будет собственником, он начнет поддерживать общественный порядок…». «Крепкое и процветающее крестьянство, преисполненное идеей частной собственности, повсюду является наилучшим оплотом порядка и спокойствия». Второй аспект, о котором нередко забывают, тем не менее, наиболее интересен.

Столыпин убеждается, что решение сельскохозяйственной проблемы, которое назвали бы сегодня «экстенсивным, неперспективно. И не мешало бы также сделать ставку на эффективность. Только увеличение продуктивности земель, – считает Столыпин, – способно вывести наше крестьянство на путь процветания и модернизации. А ведь именно частная собственность – это самый надежный залог повышения производительности труда» [59] Соколофф Ж. Бедная держава. История России с 1815 года до наших дней / пер. с фр. 2-е изд. – М.: ИД ГУ ВШЭ, 2008. – С. 232. .