Новелла Матвеева - Песни русских бардов. Серия 4

Ради красного словца

Сочинять что не положено

И не нужно никому.

Я хотел бы стать волшебником,

Чтоб ко мне слетались голуби,

Чтоб от слов моих таинственных

Зажигались фонари.

Эйн, цвей, дрей!

Но как пес, гремя ошейником,

Я иду повесив голову

Не туда, куда мне хочется,

А туда, где ать-два-три!..

Что ни капли не похоже

На волшебное — эйн, цвей, дрей.

Кто разводит безгласных рыбок,

Кто, забавник, свистит в свирельку,

А я поеду на птичий рынок

И куплю себе канарейку.

А я поеду на птичий рынок

И куплю себе канарейку.

Все полста отвалю, не гривну,

Привезу ее, суку, на дом,

Обучу канарейку гимну,

Благо слов никаких не надо.

/2 раза/

Соловей, соловей, пташечка,

Канареечка жалобно поет.

Канареечка, канарейка,

Птица малая, вроде мухи.

А кому судьба карамелька,

А кому она — одни муки.

Не в Сарапуле и не в Жиздре,

Жил в Москве я — в столице мира

А что видел я в этой жизни,

Окромя веревки да мыла?

/2 раза/

Соловей, соловей, пташечка,

Канареечка жалобно поет.

Но сносил я полсотни тапок,

Был загубленным, был спасенньм,

А мне, глупому, лучше б в табор -

Лошадей воровать по селам.

Прохиндей, шарлатан, провидец,

Я б в веселый час под забором,

Им на голову всех правительств

Положил бы тогда с прибором.

/2 раза/

Соловей, соловей, пташечка,

Канареечка жалобно поет.

Канареечка, канарейка.

Ах, как трудно улетают люди,

Вот идут по трапу на ветру.

Вспоминают ангельские лютни

И тому подобную муру.

Улетают, как уходят в нети,

Исчезают угольком в золе.

До чего ж все смутно людям в небе,

До чего ж все мило на земле.

Пристегните ремни, пристегните ремни,

Ну давай посошок на дорожку налей!

Тут уж ясное дело — темни не темни -

А на поезде ездить людям веселей.

Пристегните ремни, пристегните ремни,

Не курить, пристегните ремни.

И такой на землю непохожий

Синий мир за взлетной крутизной,

Пахнет небо хлоркою и кожей,

А не теплой горечью земной.

И вино в пластмассовой посуде

Не сулит ни хмеля, ни чудес.

Улетают, улетают люди

В злую даль за тридевять небес»

Пристегните ремни, пристегните ремни.-

Помоги, дорогой, чемоданчик поднять! —

И какие-то вдруг побежали огни,

И уже ничего невозможно понять.

Пристегните ремни, пристегните ремни,

Не курить, пристегните ремни.

Люди спят, измученные смутой,

Снятся людям их земные сны

Перед тою роковой минутой

Вечной и последней тишины.

А потом, отдав себя крушенью,

Камнем вниз, не слушаясь руля.

И земля ломает людям шею,

Их благословенная земля.

Пристегните ремни, пристегнись и замри. -

Мы взлетели уже? Я не понял, а вы? —

А в окно еще виден кусочек земли

И немножко бетона, немножко травы.

Отстегните ремни, отстегните ремни,

Навсегда отстегните ремни!

Бежит речка да по песочку, золотишко моет.

Молодой жульман, молодой жульман

Молодой жульман, молодой жульман

Ты начальничек, ключик-чайничек,

Отпусти до дому.

Дома ссучилась, дома скурвилась

Молода зазноба.

начальничка молит

начальничка молит

/2 раза/

Но начальничек, ключек-чайничек,

Не дает поблажки.

Молодой жульман, молодой жульман

Гниет в каталажке.

Ты парнишечка, ты бедняжечка,

Тут предмет особый -

Тот начальничек, ключек-чайничек,

Спит с твоей зазнобой.

Ходят с ружьями курвы-стражники днями и ночами.

Вы скажите мне, братцы-граждане, кем пришит начальник?

Вы скажите мне, братцы-граждане, кем пришит начальник?

Бежит речка да по песочку,

Моет золотишко.

Молодой жульман, молодой жульман

Заработал вышку.

Молодой жульман, молодой жульман

Заработал вышку.

Мы давно называемся взрослыми

И не платим мальчишеству дань,

И за кладом на сказочном острове

Не стремимся мы в дальнюю даль.

Ни в пустыни, ни к полюсу холода,

Ни на катере к эдакой матери.

Но поскольку молчание — золото,

То и мы безусловно старатели.

Промолчи — попадешь в богачи.

Промолчи, промолчи, промолчи.

И не веря ни сердцу, ни разуму,

Для надежности спрятав глаза,

Сколько раз мы молчали по-разному,

Но не против, конечно, а за!

Где теперь крикуны и печальники, —

Отшумели и сгинули смолоду.

А молчальники вышли в начальники,

Потому что молчание — золото.

Промолчи — попадешь в первачи,

Промолчи, промолчи, промолчи.

И теперь, когда стали мы первыми,

Нас заела речей маята.

Но под всеми словесными перлами

Проступает пятном немота.

Пусть другие кричат от отчаянья,

От обиды, от боли, от голода.

Мы-то знаем — доходней молчание,

Потому что молчание — золото.

Вот как просто попасть в богачи,

Вот как просто попасть в первачи,

Вот как просто попасть в палачи:

Промолчи, промолчи, промолчи!

Понаставили павшим памятники

На любые вкусы и колеры,

А нейлоновые подштанники

Продаются только за доллары.

А над Монте-Касино маки,

И в полях за Ишимом маки.

Покупайте унты и майки!

Выкладайте фунты и марки!

Нас никто не гнал в рукопашный,

К нам никто не взывал — Воюйте!

Слушай песню о самой страшной,

Самой верной в мирной валюте.

Тумбала-тумбала-тумбалалайка,

Тумбала-тумбала-тумбалалайка,

Тумбалайка, шпиль, балалайка.

Рвется и плачет сердце мое.

Как мы часто плутуем с Богом,

Чтобы грош из копилки вытрясти.

Только нам же выходят боком

Все нехитрые эти хитрости.

Вот и врем под луной в романы,

Будто лунные поселяне,

И набиты у нас карманы

Неоплаченными векселями.

Помнишь, как шел ошалелый паяц,

Перед шеренгой на Аппельплац.

Тум-балалайка, шпиль, балалайка,

Миг — и овчарки ринутся в пляс.

Ни в прогнозы не верим, в пророчества,

Разбавляем вино крюшоном,

И как будто реестр полководческий,

Счет победам ведем грошовым,

И на грудь нацепив медальки,

Вносим в общую славу лепту.

Ну а если бы все мы встали,

Взявшись за руки, среди пепла.

Тумбала-тумбала-тумбалалайка,

Тумбала-тумбала-тумбалалайка,

Тумбалалайка, шпиль, балалайка.

Рвется и плачет сердце мое!

И на нашей планете грешной

Сами скажем себе — Воюйте!

Помни песню о самой страшной,

Самой вечной в мире валюте!

Тумбала-тумбала-тумбалалайка,

Тумбала-тумбала-тумбалалайка,

Тумбалалайка, шпиль, балалайка.

Рвется и плачет сердце мое.

Установлены сроки и цены.