Коллектив авторов - Песенник

Если зуб разболелся вдруг,
Если боль невтерпеж, так что ж,
Ты тогда не кричи — лечи
Существуют врачи.

Ты к врачу на прием бегом,
Прямо в кресло садись — держись,
В общем как на себя самого
Положись на него.

Если врач не мастак, а так.
Понимает в зубах, не ах.
Если сразу не разберешь,
Плох он или хорош!

Ты не сразу за дверь, проверь.
Не бросай одного его
Пусть он даже не в зуб ногой
Будешь знать кто такой.

Ты врачей не брани, они
Хоть кричи не кричи — врачи.
Ты не знаешь с каким трудом
Получают диплом!

Но бывает средь них иной
Пусть хоть стаж не ахти какой,
Но такому, как он палачу
Зуб любой по плечу.

И когда ты к нему больной,
Пусть он был и хмельной и злой,
И твой зуб из последних сил
Материл, но тащил!

И неважно, что был он груб,
И что вырвал здоровый зуб.
Ты не сразу поймешь, не вдруг —
Это истинный друг.

…Чуйствуем с напарником: ну и ну!
Ноги словно ватные, все в дыму.
Чуйствуем, нуждаемся в отдыхе —
Что-то непонятное в воздухе.

Взяли «Жигулевского» и «Дубняка»,
Третьим пригласили истопника,
Приняли, добавили, еще раза, —
Тут нам истопник и открыл глаза.

На ужасную историю
Про Москву и про Париж,
Как наши физики проспорили
Ихним физикам пари!

Все теперь на шарике вкось и вкось,
Шиворот-навыворот, набекрень,
И что мы с вами думаем день — ночь!
И что мы с вами думаем ночь — день!

И рубают финики лопари,
А в Сахаре снегу — невпроворот!
Эти гады-физики на пари
Раскрутили шарик наоборот.

Там где полюс был — там тропики,
А где Нью-Йорк — Нахичевань.
А что мы люди, а не бобики,
Им на это начихать!

Рассказал нам всё это истопник,
Вижу — мой напарник ну прямо сник!
Раз такое дело, — гори огнём —
Больше мы малярничать не пойдём!

Взяли в поликлинике бюллетень,
Нам башку работою не морочь!
И что ж тут за работа, если ночью — день,
А потом обратно не день, а ночь?!

И при всей квалификации
Тут возможен перекос:
Это всё ж таки радиация,
А не просто купорос!

Пятую неделю я хожу больной,
Пятую неделю я не сплю с женой,
Тоже и напарник мой плачется:
Дескать, он отравленный начисто.

И лечусь «Столичною» лично я,
Чтобы мне с ума не стронуться:
Истопник сказал, что «Столичная»
Очень хороша от стронция!

И то я верю, а то не верится,
Что минует та беда…
А шарик вертится и вертится,
И всё время — не туда!

Мы однажды вместе с Васей
Отдыхали на турбазе.
Я из Волги не вылазил,
Я с утрашки долбанул.
Что нам рифы, что нам мели!
Отдыхали как хотели.
Возмужали, загорели,
Вот только Вася утонул.

Через полчаса с турбазы
Притащили водолаза.
Разбудили, но не сразу.
Он глаза открыл, икнул,
И «Тройного» влил в аорту.
Сразу видно — парень тертый,
Спец, отличник, мастер спорта,
Вот только тоже утонул.

Прибежал директор базы:
Не видали водолаза?
Все духи украл, зараза.
Всю похмелку умыкнул.
Эх, найду, кричит, и в катер.
И с разбегу дернул стартер.
И умчался на фарватер.
Где, конечно, утонул.

Ставлю рубль — ставьте стольник —
Здесь бермудский треугольник.
За покойником покойник.
Я как крикну: «Караул!».
Из кустов, в одном погоне,
Весь в ремнях и в самогоне
Прибежал полковник Пронин.
Ну, этот сразу утонул.

А потом тонули ходко:
Врач и повар с пьяной теткой,
Рыбнадзор (тот вместе с лодкой).
Ну а к вечеру вообще:
Два директора завода,
Все туристы с парохода,
И главно, канули как в воду,
Ни привета, ни вещей.

К ночи сторож появился.
Тот совсем не удивился
Говорит — «ты че, сбесился?
Глянь на Волгу — вон она.
Там намедни посередку
Потонула баржа с водкой.
Может, сплаваем в охотку?»
И нырнул. И тишина.

Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк маховой.
Только крыши, снег и, кроме
Крыш и снега, — никого.

И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной,

И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.

Но нежданно на портьере
Пробежит вторженья дрожь.
Тишину шагами меря,
Ты, как будущность, войдешь.

Ты появишься у двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.

Первача я взял ноль-восемь, взял халвы,
Пару рижского и керченскую сельдь,
И отправился я в Белые Столбы
На братана да на психов поглядеть.

Ах, у психов жизнь —
Так бы жил любой:
Хочешь — спать ложись,
Хочешь — песни пой!
Предоставлено
Им вроде литера —
Кому от Сталина,
Кому от Гитлера!

А братан уже встречает в проходной,
Он меня за опоздание корит.
Говорит: — Давай скорее по одной,
Тихий час сейчас у психов, — говорит.

Шизофреники —
Вяжут веники,
А параноики
Рисуют нолики,
А которые
Просто нервные —
Те спокойным сном
Спят, наверное.

А как приняли по первой первача,
Тут братана прямо бросило в тоску.
Говорит, что он зарежет главврача,
Что тот, сука, не пустил его в Москву!

А ему ж в Москву
Не за песнями,
Ему выправить
Надо пенсию,
У него в Москве
Есть законная…
И ещё одна есть —
Знакомая.

Мы пивком переложили, съели сельдь,
Закусили это дело косхалвой,
Тут братан и говорит мне: — Сень, а Сень,
Ты побудь здесь за меня денёк-другой!

И по выходке,
И по роже мы
Завсегда с тобой
Были схожими,
Тебе ж нет в Москве
Вздоха-продыха,
Поживи здесь, как
В доме отдыха!..

Тут братан снимает тапки и халат,
Он мне волосы легонько ворошит,
А халат на мне — ну, прямо в аккурат,
Прямо вроде на меня халат пошит!