Коллектив авторов - Песенник

Кораллов нити алые как кровь,
И шелковую блузку цвета хаки,
И верную и нежную любовь
Везет он девушке из Нагасаки.

Вернулся капитан из далека,
И он узнал, что господин во фраке,
Однажды накурившись гашиша,
Зарезал девушку из Нагасаки.

У ней такая маленькая грудь,
А губы, губы алые, как маки…
Ушел наш капитан в далекий путь,
Не видев девушки из Нагасаки..

Тёмная ночь, тишина полегла над Невой.
В парк уходит последний трамвай, звуки радио льются.
Темная ночь. Всех испортила женщин война…
И теперь вот такие слова в этой песне поются.

Танцы, кино, маскировкой закрыто окно,
Но в квартире военных полно — от сержанта и выше.
Ты меня ждешь, а сама с капитаном живешь.
И от детской кроватки тайком ты в кино убегаешь.

Ты не ждала — я случайно попал в Ленинград
И у детской кроватки тебя не застал, не увидел.
В доме застал я висячий замок на двери,
А кроватка, где сын мой лежал, опустела навеки.

Годы пройдут, будет тихая мирная жизнь…
Знаю, встречусь с любовью моей, но уж к ней не вернуся.
Я не вернусь, где бы стены встречали меня;
Больше ты не увидишь меня, что б со мной ни случилось.

Изгиб гитары желтой ты обнимешь нежно,
Струна осколком эха пронзит тугую высь,
Качнется купол неба, большой и звездно-снежный…
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

Как отблеск от заката, костер меж сосен пляшет.
Ты что грустишь, бродяга, а ну-ка улыбнись!
И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:
«Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!»

И все же с болью в горле мы тех сегодня вспомним,
Чьи имена, как раны, на сердце запеклись.
Мечтами их и песнями мы каждый шаг наполним…
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

Изгиб гитары желтой ты обнимешь нежно,
Струна осколком эха пронзит тугую высь,
Качнется купол неба, большой и звездно-снежный…
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

Снова гость к моей соседке.
Дочка спит, торшер горит.
Радость на лице.
По стеклу скребутся ветки,
В рюмочки коньяк налит —
Со свиданьицем.

Вроде бы откуда
Новая посуда?
Но соседка этим гостем дорожит:
То поправит скатерть,
То вздохнет некстати,
То смутится, что неострые ножи.

Он — мужчина разведенный,
И она разведена.
Что тут говорить…
Правит нами век казенный,
И не их это вина —
Некого винить.

Тот был — первый — гордым,
Правильным был, твердым.
Ну да Бог ему судья, да был бы жив.
Сквер листву меняет,
Дочка подрастает…
И пустяк, что не наточены ножи.

Пахнет наволочка снегом,
Где-то капает вода,
Плащ в углу висит.
На проспект спустилось небо
И зеленая звезда
Позднего такси.

Далеко до Сходни,
Не уйти сегодня,
Он бы мог совсем остаться, да и жить.
Все не так досадно,
Может, жили б складно…
Ах, дались мне эти чертовы ножи!

Ах, как спится утром зимним!
На ветру фонарь скулит —
Желтая дыра.
Фонарю приснились ливни —
Вот теперь он и не спит,
Все скрипит: пора, пора…

Свет сольется в щелку,
Дверь тихонько щелкнет,
Лифт послушно отсчитает этажи…
Снег под утро ляжет,
И неплохо даже
То, что в доме не наточены ножи.

В ночь, перед бурею на мачте,
Горят святого Эльма свечки.
Отогревают наши души
За все минувшие года.
Когда воротимся мы в Портленд,
Мы будем кротки, как овечки.
Но только в Портленд воротиться
Нам не придется никогда.

Что ж, если в Портленд нет возврата,
Пускай несёт нас черный парус,
Пусть будет сладок ром ямайский,
Все остальное ерунда.
Когда воротимся мы в Портленд,
Ей богу, я во всем покаюсь,
Да только в Портленд воротиться
Нам не придется никогда.

Что ж, если в Портленд нет возврата,
Пускай купец помрет со страху.
Ни Бог ни дьявол не помогут
Ему спасти свои суда.
Когда воротимся мы в Портленд
Клянусь я сам взойду на плаху
Да только в Портленд воротиться
Нам не придется никогда.

Что ж, если в Портленд нет возврата,
Поделим золото, как братья.
Поскольку денежки чужие
Не достаются без труда.
Когда воротимся мы в Портленд
Мы судьям кинемся в объятья.
Да только в Портленд воротиться
Нам не придется никогда.

Когда воротимся мы в Портленд
Нас примет Родина в объятья.
Да только в Портленд воротиться
Не дай нам, Боже, никогда.

Мохнатый шмель — на душистый хмель,
Цапля серая — в камыши,
А цыганская дочь — за любимым в ночь
По родству бродяжьей души.

Так вперед за цыганской звездой кочевой,
На закат, где дрожат паруса,
И глаза глядят с бесприютной тоской
В багровеющие небеса!

И вдвоем по тропе навстречу судьбе,
Не гадая — в ад или в рай,
Так и надо идти, не страшась пути,
Хоть на край земли, хоть за край.

Так вперед за цыганской звездой кочевой,
На свиданье с зарей, на восток,
Где, тиха и нежна, розовеет волна,
На рассветный вползая песок!

Так вперед за цыганской звездой кочевой,
До ревущих южных широт,
Где свирепая буря, как божья метла,
Океанскую пыль метет!

Так вперед за цыганской звездой кочевой,
На закат, где дрожат паруса,
И глаза глядят с бесприютной тоской
В багровеющие небеса!

На далекой Амазонке не бывал я никогда.
Никогда туда не ходят иностранные суда.
Только Дон и Магдалина — быстроходные суда,
Только Дон и Магдалина ходят по морю туда.

Из Ливерпульской гавани, всегда по четвергам,
Суда уходят в плаванье к далеким берегам.
Плывут они в Бразилию, Бразилию, Бразилию.
И я хочу в Бразилию — к далеким берегам.
Только Дон и Магдалина,
Только Дон и Магдалина,
Только Дон и Магдалина ходят по морю туда.

Никогда вы не найдете в наших северных лесах
Длиннохвостых ягуаров, броненосных черепах.
Но в солнечной Бразилии, Бразилии моей
Такое изобилие невиданных зверей.

Из Ливерпульской гавани, всегда по четвергам,
Суда уходят в плаванье к далеким берегам.
Плывут они в Бразилию, Бразилию, Бразилию.
И я хочу в Бразилию — к далеким берегам.
Только Дон и Магдалина,
Только Дон и Магдалина,
Только Дон и Магдалина ходят по морю туда.