Карен Бликсен - Современная датская новелла

— Поторопись!

Она уже стоит у машины, ждет его.

Оттолкнув переднее сиденье, мальчик выскакивает из машины. Чуть поодаль стоит отец с одеялом в руках. Деревья за его спиной отбрасывают на него венец остроконечных теней. Лицо у отца темное и большое, и не скажешь, глядит он на сына и на жену или нет.

Внезапно отец поворачивается и уходит вперед — идет вдоль строя деревьев, размахивая одеялом. Мать одной рукой берет за ручонку Йоргена, другой — плетеную сумку и уходит вслед за мужем. А мальчик остается у машины и ждет — пусть хоть кто-нибудь окликнет его. Больно сосет в желудке, мальчик протягивает руки, словно моля о помощи. Но там, впереди, отец исчезает в просвете между двумя деревьями, и спустя мгновенье мать и Йорген тоже скрываются из глаз.

Мальчик остался один на тесной зеленой площадке, рядом с машинами. Солнечные лучи, пробиваясь между стволами, покрывают зеленый пятачок длинными полосками света. Вверху — синее, светлое — раскинулось небо, издалека долетает разноголосый птичий гомон. Но тут кто-то окликает мальчика из леса, хорошо знакомый голос зовет к себе, и, стрелой проносясь мимо деревьев, он мчится вниз по просеке к своим.

Секунду спустя он уже с ними. Еще не успев перевести дух, он хватает Йоргена, приподнимает его. Йорген барахтается у него в руках, все его маленькое тельце сопротивляется натиску. Мать поспешно берет Йоргена на руки, осаживает старшего сына:

— Ты что, совсем спятил?

Они шли и шли по тропинке навстречу безлесному простору, который ширился на глазах. Обогнав мать и отца, мальчик вырвался вперед. Вот оно море, вот он пляж! Мальчик выбежал из леса, и ноги сразу же стали увязать в светлом песке, тянувшемся от опушки. Теперь только бы скорей к морю. Может, вода уже теплая. Может, он сразу же начнет строить крепость.

Он мчался по волнистому песку, уже ничего не замечая вокруг, не видя ничего, кроме синей полосы моря. Запах моря уже засел у него в ноздрях и гнал его вперед и вперед. И вот он у воды, быстро окунул в нее ладонь и тут же с торжеством вскинул к солнцу.

Скоро он уже бежал назад по теплому пляжу, разыскивая своих. Только теперь он заметил, что пляж почти пуст. Может, это потаенное место, известное только матери и отцу да еще двум-трем считанным людям? Пляж прячется за лесом, скрывающим его от чужих глаз.

Тут мальчик увидел своих — мать, отца, Йоргена; они уже сидели на одеяле, которое расстелили на песке, ближе к опушке. Мать помахала мальчику, позвала его. Но он ведь и без того мчался к ним. Вот он — тут как тут.

— Куда ты вдруг запропастился? — спросила мать, когда мальчик уже был в двух шагах от одеяла.

— А я только на море хотел поглядеть, — ответил мальчик и сел в песок. И сразу же начал скидывать с себя одежду. Сначала майку и брючки, потом — белье и носки. Мать не оборачиваясь кинула ему плавки, секунда — и плавки на нем. Что ж, теперь он готов. Махнув своим рукой, он зашагал к морю.

— Йоргена возьми с собой! — донесся сзади голос матери. Он повернулся к ней, еле заметно скорчил гримасу. Куда как лучше одному строить крепость. Йорген же все равно сломает ее.

— Йорген все равно мою крепость сломает, — уже сдаваясь, проговорил он.

— Я сказала: возьми с собой Йоргена! — повторила мать, оглядываясь на отца, и тот, лежа на одеяле, кивнул согласно.

Мальчик схватил ручонку Йоргена — такую маленькую, потную. Йорген улыбнулся и взглянул на брата. Глаза у него — синие-синие, и кудряшки на солнце — будто совсем белые. Ладно уж, он не прочь взять с собой Йоргена.

— А очки лучше оставь здесь!

— Нет! — сказал мальчик и закружил Йоргена на месте.

А потом они вдвоем пошли к морю.

Впереди тянулся белый, ослепительно белый песок, а за ним сверкало и бурлило море. Докуда хватал глаз, морю не было конца: может, оно простирается до самой Англии? Но мальчик хорошо знал: там вдалеке — Швеция. Там шведские принцессы живут. Отец как-то раз показал ему бурое пятнышко на том берегу. Это их дворец. Но, может, принцессы сейчас тоже вышли на пляж и строят себе дворец из песка.

Дети подошли к водной кромке, и тут мальчик выпустил ручку брата: Йорген так и остался стоять, отчаянно протягивая к нему ладошки. Мальчик разбежался и бросился в морскую синь — сейчас бы плыть и плыть! Шлепнувшись об волны животом, он на миг ушел под воду, и его потянуло ко дну. Но он сразу же вскочил на ноги, вода ручьями стекала с его тела, с волос. Во рту был соленый вкус, и мальчик смачно сплюнул. И тут же привычным движением схватился за переносицу. Но так ничего и не ухватил. Он прижал пальцы к вискам, ощупал веки. Ничего. Пропали они. Очки его пропали.

Наклонившись к воде, но не окуная в нее голову, он принялся шарить рукой по дну. Но ничего не нашел. Тогда он сунул голову в воду и, полузакрыв глаза, снова стал ощупывать дно. Раз за разом он, дрожа от холода, распрямлялся и разглядывал все, что удавалось нашарить руками. Камни, серовато-белые раковины, спрессованные водоросли, железки… только очков не было. Где же его очки? Горло сдавили рыдания, и мальчик оглянулся на пляж. Все разом завертелось вокруг, где-то далеко-далеко стоял Йорген, который внезапно приблизился, как только мальчик досуха вытер глаза. И снова мальчик наклонился к воде и опустил в нее голову. И лихорадочно зашарил руками по мокрому холодному дну, шарил теперь уже наугад… А очков нет как нет, нет как нет…

Нехотя выбрался он из воды, взял братишку за руку. И они зашагали назад, туда, где сидели родители, и было это как долгое шествие по затемненной стране. Все — черное. Цветы, море, песок, птицы — все. А закроешь глаза — и чуть полегчает. Плеск воды услышишь и почувствуешь солнце…

И вот уже они стоят перед мамой и папой, папа лежит на спине, закрыв глаза. А у мамы на ногах синяки.

— Мам, очки пропали, — говорит мальчик.

А она будто и не слышит. Лежит и ничего ему не отвечает.

— Мам, очки пропали… очки пропали, — повторяет мальчик чуть громче.

Мать резко приподнимается, садится. Разомлев от тепла, она судорожно сжимает виски. А отец хоть бы пошевельнулся. Если мама сейчас пойдет с ними к морю, очки наверняка отыщутся. Мама — мастерица отыскивать вещи.

— Может, пойдешь с нами к морю? — тихо, почти неслышно спрашивает мальчик.

Но он уже видел: она шагнула к нему, замахнулась — и почувствовал удар раньше, чем она его нанесла. Боль вонзилась в голову, в мозг. Он был теперь совсем одинок. Медленно вскипали в груди, выбивались из глотки рыдания. Прижав руки к щекам, мальчик бросился бежать. Он бежал и бежал по песку, берегом моря. Все дальше и дальше. Стиснув зубы, он застонал. Кололо в боку, подгибались ноги. Но вновь накатила обида, огнем опалила тело. Все кончено. Он убежит на чужбину. И никогда не вернется назад. Никогда.