Александр Немировский - История Древнего мира. Античность. Ч.1

324

Главнейшими считались грамматика и риторика. Грамматика включала изучение творчества крупнейших поэтов и ораторов. На уроках риторики ученики знакомились с системой красноречия, заучивали примеры, выполняли практические упражнения. Конкретной профессии школы не обучали. Для овладения ею юноше приходилось искать себе наставника среди специалистов-практиков.

Занятия проходили под руководством наставника, избиравшегося гражданами, как и все должностные лица, путем голосования — из лиц не моложе тридцати лет, обладавших достатком: ведь исполнение этой обязанности требовало определенных затрат из собственных средств. Учителя также избирались — об этом свидетельствует, в частности, занесенный на мраморную доску декрет народного собрания Милета.

Учеба в школе требовала от ребенка и подростка большого напряжения. Сохранилось высказывание философа-киника, то есть противника всех полисных установлений, о тяжкой доле ученика, которым поначалу командует педагог (раб-воспитатель), потом учителя грамоты, музыки и рисования, а впоследствии преподаватели геометрии, астрономии, а также фехтования и верховой езды. И все следят за его поведением и требуют от него напряженной работы. Строгая дисциплина в школе поддерживалась телесными наказаниями, но была разработана и система поощрений, например, вывешивались списки отличившихся учеников.

К восемнадцати годам освоившие школьную науку юноши переходили в школу эфебов, учреждение чисто военное. Списки эфебов составлялись после тщательной проверки происхождения юноши, ибо эфебия была ступенью к включению в списки граждан. После торжественного принятия присяги юноши проходили военное обучение, два года находясь на государственном обеспечении.

Система обучения, сложившаяся в греческих полисах, будучи одним из высших достижений греческой культуры, широко распространилась по всему кругу земель. В Италии с ней долгое время конкурировала этрусская система обучения — вплоть до IV в. римские патриции отправляли своих детей на обучение в этрусские города. Но с III в. повсеместно предпочтение отдается греческим учителям, которых можно было встретить и в Карфагене. Греческое воспитание получил великий противник Рима Ганнибал, в Риме — его извечный антипод Сципион. Впоследствии, уже стариками, они, встречаясь в Эфесе вели беседы по-гречески и могли вспоминать не только о непримиримых схватках, но и о своих учителях.

325

В IV в. появились высшие школы, дававшие универсальное образование. Первая из них была создана Платоном в 385 г. Школа имела статус культового объединения с целью почитания Аполлона и муз и следовала уставу, выработанному ее предшественницей, школой муз Пифагора в Кротоне (ограничение времени сна, сексуальное воздержание, отказ от мясной пищи; от обета молчания, правда, пришлось отказаться, но культ руководителя школы был сохранен).

На участке храма Аполлона Ликейского, в здании гимнасия, основанного то ли Писистратом, то ли Периклом, проходили занятия другой школы — созданного Аристотелем Ликея. Аристотель и его преемники по руководству школой читали лекции и вели с учениками разработку отдельных интересующих руководителя тем. Видимо, все, что из этого получалось, приписывалось руководителю. Этим можно объяснить то, что Феофраст, первый из преемников Аристотеля, считался автором 240 сочинений общим объемом в 232 800 строк.

Полис пытался осуществлять руководство и над высшими школами. Вскоре после смерти Аристотеля появился закон, запрещавший кому-либо из философов под страхом смерти возглавлять школу, не утвержденную решением совета и народа. Правда, закон просуществовал недолго — в знак протеста все без исключения философы покинули Афины. Это была первая в истории науки коллективная акция протеста ученых. Через год закон был отменен, а на его инициатора наложен штраф в пять талантов, после чего философы вернулись. Феофраста, бывшего среди них, встречало две тысячи его учеников.

Архитектура, скульптура, живопись.Кризис полиса больно ударил по Афинам и другим государствам Балканского полуоси рова. Но некоторые полисы Малой Азии и островов Эгейского моря, освободившись от обременительной опеки Афин, переживали подъем в экономике и культуре. Уже в 334 г. талантливый зодчий Пифей по заказу Александра Македонского возвел в Приене храм Афины, достойно соперничавший с Парфеноном. Пифею же принадлежит грандиозное сооружение гробницы карийского правит Мавзола, прославившее Галикарнас, родину «отца истории» Геродота, и давшее название «мавзолей» подобного рода постройкам. Так же, как позднее строитель Александрийского маяка Сострат, Пифей явно соперничал со строителями египетских пирамид. Детище александрийского зодчего превзошло египетское чудо света высотой, галикарнасского архитектора — пышностью. Галикарнасский мавзолей — это 24-ступенчатая пирамида сорокаметровой высоты, увенчанная квадригой.

326

В ходе раскопок мавзолея в середине XIX в. археологи извлекли из земли мраморные обломки, из которых были составлены статуи Мавзола и его жены Артемисии, колоссальный торс всадника, а также множество фрагментов фриза. В создании декора мавзолея участвовали крупнейшие скульпторы — Скопас, Пракситель, Леохар.

К семи чудесам света наряду с мавзолеем относили и новый храм Артемиды, построенный на месте сожженного «незабвенным» Геростратом старого святилища VI в. Этот грандиозный храм отличался от других неизвестным ранее типом колонн.

Новые веяния в искусстве ваяния ранее всего проявились в творчестве Скопаса. Для V века было непредставимо выражение в скульптуре сильных чувств, тем более страдания. Грек V в. следовал и в жизни, и в искусстве формуле Архилоха:

Слишком в беде не горюй и не радуйся слишком при счастье,

То и другое умей доблестно в сердце носить.

Различие в подходе скульпторов разных поколений к изображению человека особенно заметно при сравнении спокойного, невозмутимого облика раненой амазонки Поликлета и головы изваянного Скопасом умирающего воина, в лице которого ощущается физическое страдание.

Особенной славой в древности пользовалась его «Вакханка», неистовая спутница Диониса. Скопас изобразил ее с только что убитым козленком в руке, несущейся в вакхической пляске — с откинутой назад головой, причудливо изогнутым торсом. Скульптура дошла до нас в уменьшенной римской копии, и судить о силе ее воздействия на зрителя мы можем скорее по многочисленным восторженным строкам древних поэтов, один из которых писал:

Нет, создала не природа вакханку нам эту в экстазе —

Создал художник ее, в мрамор безумье вложив.