Почему я ненавижу фанфики (СИ)

Сначала я упрямо потянулся сбросить — после истории с Соломоновым рисковать не хотелось. Но внутреннее чутье, видимо, та самая распиаренная интуиция заставила перенести палец к другой стороне экрана.

— Да?

— Костя, — тяжело выдохнула трубка. — Надо же, ответил… это Никита.

Я хмыкнул.

— Здравствуй.

— В тот раз… я сказал тебе, что ты ничего не должен, ага… — говорил он странно. Надрывисто, устало. Я заволновался и начал вслушиваться. — Но, если можно, я попрошу тебя об одном одолжении? Это в последний раз.

— Ты в порядке?

Вопрос был тупым в сотой степени — Никита был не в порядке и это понял бы даже умственно отсталый.

— Относительно, — после небольшой паузы выдохнул Сапёр. — Соломонов меня чуточку отделал…

— Где ты?

Я встал и оплатил проезд, намереваясь выйти на следующей остановке. Никита тем временем туманно описал своё местоположение.

— Тебе машина нужна?

— Машина сюда не проедет, дорога в говно… мне бы… мне бы кто-нибудь помог добраться до проезжей части, а оттуда я сам как-нибудь…

— Тебе, может, скорую надо?

Автобус остановился, и я выскочил на улицу. В лицо ударил прохладный ветер, немногочисленные люди на остановке не обратили на меня никакого внимания — мелочь, а приятно.

— Нет, в больницу я не поеду. Всё нормально, просто идти не могу. Дома отлежусь.

Я быстренько прикинул варианты. Был один — так сказать, рисковый план. Но раз речь идет о серьезных проблемах, думаю, Даня не станет воротить нос.

— Я сейчас кое-что попробую и тебе перезвоню, ага? Не вырубись.

— Лады…

Я сбросил и сразу же набрал Новикова.

— Городская психбольница номер пять, — отчеканил этот придурок вместо приветствия. — К вам уже выехали санитары.

— Пообещай, что не убьешь.

— Обещаю. Наверное. Что случилось? — тут же встрепенулся он.

— Никита позвонил… его побили и он, судя по всему, на ногах не стоит. Просит помочь. Выручишь?

Даня молчал секунд тридцать. Я терпеливо ждал, глядя в окна чужих квартир по другую сторону улицы.

— Мы с Лёхой можем забрать его на мотоциклах, — наконец, предложил Даня. — Нужно пустое пассажирское. Если всё так серьезно, почему бы не вызвать скорую?

— Говорит, машина не проедет по дороге, а идти он не может. И в больницу не хочет.

— Мало ли, что он там хочет, — злобно прошипел мой ненаглядный и неистовый. — Костя, только потому, что он тебя вытащил. Только, блядь, потому.

— Я тоже только потому. Он сам всё это заварил, да, но… я тоже виноват.

— Знаю. Где ты сейчас?

Продиктовав адрес, я присел на освободившуюся лавочку на остановке.

— Приедем минут через десять. Жди, — сказал Даня.

И сбросил.

Лёша запечатлелся в моей памяти эдаким ледяным принцем, которому нет дела до плебеев и существ низшего ранга. Но он умудрился исправить это впечатление за первые пару минут знакомства:

— Что за мальчика спасаем? — спокойно поинтересовался он после процедуры рукопожатий. Голос звучал не просто мелодично — настолько приятно уху, что даже как-то бодрил.

— Мальчика-проблему, — вздохнул я.

— Мальчика-мразь, — поправил Даня, доставая запасной шлем.

— А зачем?

— Я ему должен, — я разместился на пассажирском у Новикова за спиной.

Больше мы не стали тратить время на болтовню — в конце концов, от нас зависела чья-то жизнь. Это прояснилось тогда, когда мы прибыли на место, проворотив полгорода и небольшой труднопроходимый квартал по вязкой сырой земле.

Никита нашелся на крыльце недостроя.

Он сидел и смотрел на тусклое ночное небо, с частотой в несколько секунд стирая с подбородка кровь и умудряясь при этом еще и смолить. Нижняя губа припухла и кровоточила, не прекращая, серьга была выдрана с корнем. Правая штанина порванных джинсов закатана до колена. Нога в полумраке выглядела ужасающе — вся в кровоподтеках, отекшая. Судя по всему, били прицельно и специально, чтобы не мог далеко уйти.

— Ого, целый эскорт, — заметил Никита. — Я почти поверил, что приехали добить.

— Доставайте биты, он уже догадался, — сказал Новиков, сняв шлем.

К нашему всеобщему удивлению первым без лишних вопросов к пострадавшему причалил Лёша. Молча перекинул его руку через шею, помог подняться.

Вставали они тяжело — Никита тихо рычал сквозь зубы, а потом с минуту отплевывался от крови, стараясь никого не запачкать.

Я подхватил его с другой стороны. Даня вмешиваться не стал.

— Зачем на мотоциклах… хотя да, но я бы не догадался… — шепелявил этот несчастный, пока мы помогали ему безопасно устроиться на пассажирском у Лёши. Сигареты пришлось отобрать, на что он протестующе замычал.

— Это тебя Соломонов так? — спросил Даня.

— Не он один, всей своей детсад группой, — со злым весельем ответил Никита. Он назвал свой адрес, но Лёша отрицательно мотнул головой.

— Едем в травмпункт. Я уже слышал, что ты против, так что не трать силы. У меня есть знакомые. Подошьют и загипсуют без лишних вопросов.

— Нет, я не…

— Я за рулем, — спокойно прервал его Лёша. И почему-то у Никиты не возникло желания спорить. — Держись крепче.

Затем он обратился к нам:

— Поедем медленно, а то вдруг отрубится.

— А ты не из наших? Постарше будешь? — после небольшой паузы спросил Никита. Мы с Даней успели сесть на мотоцикл и были почти готовы пришпорить металлического коня, но я отвлекся на болтовню многострадального.

— Да, — ответил Лёша.

— Тогда придется побыть у тебя в долгу… — сказал Никита и, наконец, затих. Он явно чувствовал себя неудобно из-за постоянно кровоточащей губы и капель, которые так или иначе попадали на Лёшину кожаную куртку и мотоцикл, но тот невнятные извинения проигнорировал.

Возвращались мы раза в три медленнее. Выбрали другой, более безопасный и длинный путь. На объезде повезло — самые неприятные дороги с вечными пробками оказались проходимыми.

По прибытии я сбегал в аптеку, чтобы прикупить влажных салфеток с бинтами. У кабинета первичного приёма толпилась небольшая очередь.

Никиту мы сгрузили на скамейку — люди, увидев его, посторонились и посмотрели с беспокойством.

— Может, ему скорую? — пробормотал кто-то из толпы.

Никита криво заулыбался и замахал руками, показывая, что цел-здоров.

— Я не ранен, это кровь из губы, фигня.

— У тебя колено выбито, — подметил Лёша. — Хорошо, что у моего знакомого сегодня смена. Тебе повезло.

— Не нудите, — отмахнулся Никита, влажными салфетками стирая разводы с подбородка и шеи.

Выглядел он удручающе. На десять из десяти по моей личной шкале. И, помимо прочего, страдал от внутренних повреждений — придерживался за живот, слегка сутулился, морщился от каждого движения.

— Спасибо за помощь, долг возвращен и переуплачен, — вдруг сказал он, поднимая тяжелый взгляд. — Дальше я сам.