Почему я ненавижу фанфики (СИ)

Но. После дня «Т» Новиков начал терять осторожность и приобретать новые поведенческие привычки. Даже смотрел как-то иначе, с оформившейся теплотой.

Порой меня пугало то, что он мог выражать чувства одними взглядами — и любой посторонний видел нечто из разряда «эй, эти ребята дышат в унисон».

— Я имею в виду гонки.

— Азарт тебе не знаком, хм? — Новиков подпихнул меня к ограждению.

Эти неофициальные гонки проводились на отдалённой от жилых зон закрытой трассе, так что шума производилось немерено — народ что-то кричал, из огромных колонок лилась громкая агрессивная музыка, мотоциклы ревели. Всюду толпились фанатские группы. По другую сторону дороги стояла будка диспетчеров, на крыше которой расположились особые приглашенные и руководители.

Мотоциклисты, аж восемнадцать штук, уже стояли на своих отметках, пока без шлемов. Я быстро обнаружил Лёшу — он выделялся тем, что был самым «обычным», без всяких кричащих курток, наклеек, диких прядей в волосах. И выглядел, пожалуй, как купидон в самом сердце сборища панков.

Толпа рандомно выкрикивала погоняла: Бес, Темный, Сиал и несколько других.

— А у Лёши есть кличка?

— Да. За внешность прозвали Архангелом, — ответил Даня. — Сначала называли Люцифером, но уж слишком он далёк от всяких дьявольских утех… вон там, с красными волосами, на линии с ним — это Гаргон, его главный соперник. На прошлых гонках они заняли призовые места, Лёша — второе, Гаргон — первое.

— Думаешь, теперь он попробует отыграться?

— Только из-за этого и участвует… смотри-ка, там Никита что ли?

Я вытянул шею и обнаружил у самого ограждения знакомое лицо в облачке сигаретного дымка.

— Интересно, он-то что тут забыл?

— Лёша говорил, что они общаются, — Данька задумчиво пожевал губу. — Ну как, общаются…

— Странно, — хмыкнул я, стараясь говорить погромче. — Серый Кардинал и Гендальф Белый…

Прозвучал сигнал первой готовности, и мы прекратили болтовню, чтобы ничего не упустить. На большом экране тем временем показалась пока что пустая турнирная таблица и по очереди морды всех соревнующихся.

Лёша отмахнул толпе и натянул шлем.

В гонке он участвовал на другом мотоцикле — на японце с белоснежными рваными полосками. Рассмотреть детальнее мне не удалось, но даже с такого расстояния стало ясно, что это отличная техника высшего класса.

— Для начала… просто проникайся — атмосфера тут почти как на футбольном матче.

— Азарт мне незнаком, месье Даниэль, — поддразнил я, за что получил смачный подсрачник.

Прозвучал второй сигнал, и соревнующиеся приготовились.

В лучших традициях гонок неподалёку от финишной линии показалась мисс в соблазнительном наряде, и я вдруг подумал, что ей, стало быть, адски холодно. Взгляд сам собой скользнул по идеальной фигурке и длинным красивым ногам.

Странно.

Раньше я был куда более падким на женские прелести. Они казались мне… манящими, но сейчас это похоже скорее на приятное любопытство к красивому человеку. Вопрос один: я обгеился? За… геился? Оголубился, что ли?

Я аккуратно перевел взгляд на Даньку — с его губ срывалось маленькое облачко пара, шея, виднеющаяся в вороте куртки, притягивала взгляд, глаза азартно горели. Но несмотря на свой острый интерес к гонке, он почувствовал внимание и покосился в мою сторону:

— Чего?

— Что-то я стал как-то слишком равнодушен к девушкам…

— Ну, когда рядом «самый классный чел в мире» — не удивительно.

Я не стал реагировать на провокацию и повертел головой по сторонам, надеясь, что людям вокруг пофиг на наше гейское мурлыканье.

— Надеюсь, моя ориентация не изменилась из-за тебя.

Тут бахнул третий сигнал и мотоциклы загудели с такой громкостью, что перебили даже музыку.

Даня потрепал меня по волосам и уткнулся в экран. А я погрузился в размышления, краем глаза наблюдая за тем, как ловко Лёша выходит в первую линию.

— Какие люди на верблюде, — послышался шершавый голос Сапёра. — Похоже на маленький фан-клуб.

— Тогда мы все в одной лодке?

— Я пришел ради бесплатного ужина.

Мы обменялись рукопожатиями и вернулись на наблюдательную позицию.

Гонка проходила напряженно — Гаргон дважды вырывался в лидеры, и я даже слегка заволновался и чуть не начал подвывать толпе, но Лёша светлой стрелой подрезал его на последнем круге и вылетел из-за поворота первым.

Ладно, хорошо. Возможно я был не прав, здесь есть на что посмотреть.

Типун, как ты там поживаешь, как семья, как дети? У тебя же есть дети, иначе чем ты, мать твою, занят?!

— Ну что, интересно? — весело подцепил Данька, последние десять минут то и дело бросавший на меня взгляды — явно палил реакцию, сволочь.

— Сойдет, — фыркнул я.

— А я выиграл еду, — радостно сообщил Никита и слинял, даже не попрощавшись.

Какое-то время мы тупо смотрели ему вслед.

То ли глюки, то ли не я один обгеился?

На самом деле я давно хотел этой встречи. Не знакомства — просто увидеть, узнать. Но Дане я сказать не мог — его дедушка очень занятой человек и приставать просто из любопытства было бы наглостью высшей степени.

Но проблема разрешилась сама собой.

— Вот черт, — выдохнул Новиков, заметив припаркованную у крыльца универа дорогую BMW насыщенно-красного цвета. — Что-то случилось…

— А? Чё? — всполошился я, с ходу не догоняя, что за шухер.

Даня кивнул на машину и дверь распахнулась.

В лучших традициях фильмов о пафосных богачах из салона высунулась нога в туфле. Правда, изящество бизнесдеда оказалось так себе, средненьким — в итоге он вылез, придерживаясь за ручку, неловко спрыгнув на асфальт.

Он был на целую голову ниже меня. Но очень крепкий, серьезный, весь насквозь официальный и деловой, в идеальном кашемировом пальто поверх строгого костюма. То, что это Данькин родственник, стало понятно сразу — взгляд был такой же фальшивый, глаза пьяного чайного оттенка и смугловатая кожа. Ещё у него были охуительные усики и аккуратная прическа в стиле дона Вито Корлеоне. Только волосы из образа выбивались — Данькин дед был полностью седой, пусть и без намека на лысину.

— Даниэль, — позвал дедуля. И вдруг перешел на беглый испанский, так что я моментально выпал из разговора.

Даня потащил меня за собой, так что сбежать не удалось.

Меня представили как «эстэ-эс-ми-амиго-Константин», и лицо дедушки выражало лишь вежливую внимательность, так что я быстро расслабился.

— Фелипе, — сказал он. Слегка смутило отсутствие отчества, но, стало быть, у испанцев это норма. — Учитесь в одной группе?

— Да.

По первому впечатлению я мог сказать, что он не такой простой, каким кажется на первый взгляд. Фелипе был из числа темных лошадок — как правило от таких, как он, исходит приятное тепло, но они в любой момент могут повысить голос или перейти в оборону, хотя, казалось бы, только что не было никаких предпосылок к конфликту.