Борис Мир - Данэя (СИ)

Жалела – и потому могла делать, приносить добро: она не была нулем рядом с полноценными. Благодаря ей – выжил Дан.

А она? Она сама? Гурия с обезображенными, порезанными руками?

– И даже сейчас я не знаю, что стало с ней: мне не ответят. – Дан замолчал, задумался.

... – Это материал, мощнейший – для книги: Лал был прав! – Нарушил Поль долгое молчание.

– Он эту историю назвал доказательством – социальной теоремы человеческой сущности неполноценных. А для меня она послужила причиной, почему я сразу принял то, что о них думал он.

– А мне было гораздо труднее это сделать: я думала, как все. Дан рассказал о Ромашке, споря со мной. Перед этим Лал показал нам старинный фильм: “Хижина дяди Тома” – об американских неграх-рабах. Я была возмущена, как белый хозяин обращался со своим рабом, который был образованней и умней его. “Как такое могло существовать?”, спросила я Лала. А Дан сказал, что – его – удивляет, что нечто подобное может существовать в наше время. “Что ты имеешь в виду?”, спросила я его, и у нас произошел первый разговор о социальном расколе нашего общества. Впрочем, мы уже об этом рассказывали.

– Вы опускаете подробности: они могут оказаться сейчас весьма существенными, – заметил Поль.

– Ты уже решил? Делать из нее постановку?

– Я уже думаю, как. Так и будет называться: “Гурия”. Даже лучше: “Райская дева”. Нет: “Дева рая”! А?

– Пожалуй! Лучше не придумаешь: ад – в раю для других. Это поймут, – поддержала его Лейли.

– Но мне нужны подробности. Всё до конца как было. Расскажите их. И не бойтесь повторяться.

– Хорошо. Это было на следующий – по бортовым часам – день после переноса: Дан объявил его праздничным. Мы отдыхали после бани, и Лал предложил посмотреть “Хижину дяди Тома”. Он выполнял этим обещание, данное накануне: Дан сказал ему, что он почему-то всё время что-то не договаривает; Лал ответил утвердительно, но не хотел тогда говорить, что – обещал сделать это потом.

Тогда – на мой вопрос “Что ты имеешь в виду?” Дан ответил: “То, что существуем мы – полноценные и они – неполноценные; то, что даже хуже рабства, потому что раб мог освободиться”. Я правильно рассказываю, Отец?

– Да, Мама. Продолжай, пожалуйста.

– Я слушала то, что они говорили о неполноценных, и мне казалось, что они не правы. Мои представления ничем не отличались от общих.

Неполноценные – жертвы естественной причины: полученных от рождения низких умственных способностей; с этим невозможно бороться, и существующее их положение – единственная возможность для них быть полезными для общества. Всё равно, ни на что другое они не способны: они ужасно примитивны. “Они тупы и совершенно бесчувственны”, – сказала я – и Дан закричал: “Нет! Они примитивны? Да. Но их же почти ничему и не учили: поставили в детстве крест на их способностях и успокоились. Но они – не бесчувственны. Нет! Я знаю. Я это совершенно точно знаю!”

Все настолько были увлечены, что совсем не обращали на него внимание. Даже Лейли. И это хорошо: что никто не видит и не понимает, что с ним сейчас творится.

Прекрасная планета – Земля! То, что знал лишь по книгам и фильмам, он увидел воочию: леса с невообразимым многообразием деревьев, кустов и трав; насекомых, опыляющих цветы; птиц, за полетом которых следишь, не в силах оторвать взгляд. Воздух, которым легко дышать. И, главное – миллиарды людей: это планета людей.

Родная всем планета. Здесь люди появились, и нет для них ничего естественней и привычней Земли. По ней тосковали там Отец и Мама. И Сестренке Земля-1 нравится больше, чем далекая Земля-2.

Один он уже вскоре начал тосковать по ней. Ещё в горах – до того, как появились в большом мире. По её безмолвным, безлюдным просторам и молодым лесам – по всему, что было привычно и предельно понятно.

Много прекрасного на Земле. Здесь его Лейли. Его товарищи. Скоро появится маленький, которого родит Лейли.

Но здесь же и проблемы, которых не было раньше. Как всё просто и понятно было там, на Земле-2. И всё, что тогда говорил Отец, не вызывало сомнений. Здесь, на Земле, многое оказалось не таким, как издали: при близком знакомстве былая уверенность в том, что он прежде знал, стала зыбкой.

Отец так и не поговорил с ним после похорон Малыша. По горло был занят, да и у него самого пропало острое желание. Хотелось почему-то попробовать разобраться самому. Понять, почему прав Отец, в чем он, в общем-то, не сомневался.

Но это желание не было главным: Арг, с которым он виделся часто, говорил о скором начале строительства суперэкспресса. Полет обратно, на Землю-2, с большим количеством поселенцев – это занимало в первую очередь его мысли: он присматривался ко всему, что могло понадобиться, быть полезным там; намечал, что необходимо будет изучить до отлета.

... Отец всё же ответил ему. Сейчас. Этой историей. Вольно или невольно сказал ему главное. Он понял, что не всё лежит на поверхности: чтобы постигнуть по-настоящему, надо заглянуть глубже. Был поражен, услышав, что Мама тоже сказала когда-то: “Они ужасно примитивны. Они тупы и совершенно бесчувственны”. Это ясно: он был не прав, когда после единственного соприкосновения с ними стал думать так же. Не прав – правы Лал Старший, Отец, Мама.

Но ясно было и другое: несмотря на их правоту, дело, которому они себя целиком отдали, не сможет стать главным для него. То, чему он может посвятить себя – Земля-2, прекрасная, ещё безлюдная. Дело его родителей – не станет его делом: он не отвергает учение Лала Старшего, но и не сможет стать соратником Отца. Просто, оказывается, у них разные пути в жизни, и ни один из них не может иначе.

Это наполняло горечью. До сих пор он не представлял себя отдельно от них: от Отца и Мамы; был с ними единым целым, даже когда в его жизнь вошла Лейли. И в будущем – всё рисовалось вместе: Земля-2 и родители с Сестренкой – они все вернутся туда. И Лейли с ними.

Теперь понятно, что это не так: он не сможет, не станет ждать, пока они добьются победы идей Лала Старшего; они – не улетят, не добившись её, не доведя до конца главное свое дело. Долго – наверняка, долго. И может быть, уже никогда не покинут Землю. Значит, придется расстаться: надолго – или навсегда. Только Лейли улетит с ним. Сестренка? Вряд ли. Она останется с Родителями.

А пока он здесь, он будет оказывать поддержку Отцу: он не имеет право поступать иначе, несмотря на то, что их цели мешают друг другу – Арг тут прав. Но большего для Отца он сделать не сможет: подготовка потребует его всего, целиком.

Пришедшая ясность не принесла облегчения. Наоборот. Ему было необычайно грустно.

53

– Наконец-то! – так встретил Цой у себя Лейли и Поля. – Надеюсь, можете чем-то порадовать меня?

– Угадал.

– Нашли таки что-то в архиве Лала?