Борис Мир - Данэя (СИ)

– Ничего. Продолжай!

– Я не находил себе места, пока не подумал обо всех остальных – о том, что все жаждут, стремятся к славе. К славе во что бы то ни стало. Ну, как бы назвать это...

– Тщеславием.

– Тщеславием?

– Да: стремление к славе как средству возвышения над другими и самоутверждение через это. Скрытая альтернатива равенству.

– Верно, Отец, – он впервые назвал так Дана – Ты говоришь то, что я подумал тогда – нет, пожалуй, просто почувствовал, потому что моя мысль не была четкой, как твои слова сейчас.

– Это не так важно. Главное, что ты это понял сам. Значит, ты не случайно пришел к нам.

Они долго молчали, потом Дан предложил:

– Вернемся к остальным!

– Если можно, давай ещё поговорим. О том же.

– Хорошо. Ты хотел бы задать мне вопросы?

– Да. Как ты думаешь: то, что ты назвал тщеславием – ужасно?

– Я до сегодняшнего дня почти не думал об этом. Но вот что сказал мой лучший друг Лал почти перед самой своей гибелью: “ А не был ли кризис только плодом тщеславия поколения, не желавшего в ряде памятников в Мемориале уступить предкам?”

– Так.

– Ещё я сам подумал, пока мы говорили с тобой: что тщеславие – это единственный источник эгоизма сейчас.

– А если вдруг – не единственный?

– Надеюсь, у тебя хватит сил в будущем на всё. Разве ты не почувствовал себя сегодня сильней?

– Да, но...

– Тебе немного грустно?

– Почему-то.

– Пойдем-ка к нашим. Я сыграю на скрипке: специально для тебя. Хочешь?

Милан кивнул, молча.

62

– Видишь: он согласился без колебаний. Ну, как теперь?

– Обсуждать больше нечего: давай связываться с Дзином.

... – Что вас интересует?

– Ты занимался проблемой исправления отставания в развитии.

– Я лишь пробовал начать.

– Но кое-что ты опубликовал, сеньор.

– Ну, и что?

– Нас интересует неопубликованная часть материалов.

– Зачем?

– Чтобы продолжить.

– Кто вам даст это делать?

– Мы не будем спрашивать у Совета воспроизводства.

– Вас будет ждать то же, что и меня, если бы я не прекратил эту работу.

– Профессиональный бойкот: мы это знаем. Он и так неизбежно ждет нас в ближайшие дни.

– За что?

– Мы участвовали в событиях на “Дарвине” вместе со спасателем Ги.

– Ах, вон оно что!

– Через несколько дней ты будешь отрезан от нас. Мы хотели успеть получить от тебя материалы и выслушать тебя самого.

– Я должен подумать.

– Но...

– Я должен подумать! – повторил Дзин. – Оставьте мне, на всякий случай, ваши позывные. – И он выключил обратную связь.

... И снова огромный зал Института воспроизводства, полный генетиков – как тогда, когда они сидели среди других, судивших Милана: сегодня они там, где стоял он.

– Предатели!

– Им нет места среди нас!

– Сейчас, когда мы как никогда должны быть едины перед лицом покушения на великие принципы, базирующиеся на нашей науке, необходимо очистить свои ряды от таких, как они: такие – не могут быть генетиками! – Йорг, произнося эти слова, окинул их уничтожающим взглядом.

Но Альд сразу ответил:

– Ошибаешься: были, есть и будем!

– Чем вы сможете заниматься без нас, позвольте узнать?

– Твой бывший ученик подсказал неплохую идею: исправление отставания развития детей. Мы будем втроем – вместе с ним – заниматься этим.

– Безнадежная задача!

– Нет! – возглас был из заднего ряда, и оттуда к возвышению двинулся человек. Дзин! – Задача – не безнадежная! Ты это знаешь не хуже меня, профессор Йорг.

– Твой же отчет...

– Мне сейчас стыдно вспоминать о нем. Ты сделал всё, чтобы я сам прекратил исследования и прикрыл свое отступление этим позорным отчетом. Ты грозил мне тогда всеобщим бойкотом – как потом женщине-педагогу, первой сделавшей попытку стать матерью. Что же теперь ты не грозишь этим им? А, Йорг?

– Ты...

– Я буду с ними. Я ознакомлю их с тем, что успел когда-то, и о чем думал и сумел понять потом. Они начнут не с нуля. Нет: не они, а мы – потому что я вернусь к этой работе, буду делать её вместе с ними. Можешь ставить на голосование объявление профессионального бойкота и мне. Я больше не боюсь – теперь я не буду один.

– Дзин, ты поддаешься минутному порыву! – Йорг был бледным: Дзин не чета этим двоим – такого страшно терять.

– Я дам тебе в будущем возможность убедиться, насколько обдуманно я поступаю сейчас. Голосуйте!

“Он слишком много знает того, что Дан постарается использовать против нас”, – стучало в висках у Йорга. – “Слишком, слишком много!” Такого удара он не ожидал.

– Нашему полку прибыло, Капитан: принимай пополнение! – весело произнес Ги, пропуская вперед троих незнакомых Дану мужчин. – Те самые генетики. Вызови Милана: пусть придет!

– Позволь: но ты говорил только о двоих?

– Прошу простить его, – сказал Дану самый старший из вошедших. – Он не знал: я лишь сегодня присоединился к ним.

Милан появился почти сразу.

– Они! – радостно узнал он тех, кто отказался голосовать за бойкот ему. – А сеньора – я не знаю.

– Дзин, коллега. Будем знакомы!

– Дзин?! Тот самый?

– Именно. Что тебя удивляет? Ты задумал дело, которым я когда-то начинал заниматься – и я решил: мне стоит тоже к этому вернуться. Ты ведь не против?

– Я?!

– Ты! Тебе же, как я слышал, эта мысль пришла в голову без моей помощи.

– С её, – указал Милан на Дэю, стоявшую позади Дана.

– Я думал, ты сам.

– Нет же: это – она. Спросила меня: если кому-то плохо, разве не должна придти наука на помощь?

– Браво! Значит, нас – не четверо, а уже пятеро. Ты будешь заниматься этим?

– Да! Когда вырасту.

– А мы и сейчас найдем тебе дело – помогать своими вопросами: а вдруг тебе снова придет в голову отличная мысль? – Дзин, наконец, улыбнулся.

Скоро загорелся сигнал вызова на браслете Дана: Ева и Ли сообщали, что летят в Звездоград.

... Ева была радостно возбуждена – и сразу же заговорила о причине. Кажется, найден удачный способ решения главных педагогических трудностей, возникших после ограничения отбраковки – резкого увеличения нагрузки, связанного с необходимость дополнительно заниматься с наименее способными детьми.

– До чего же вы додумались?

– В том-то и дело, что не додумались – а натолкнулись: на старинный метод, применявшийся ещё в ХIX веке – ланкастерское взаимное обучение[2]. Педагог занимается с наиболее способными учениками, – те, в свою очередь, с менее способными. Мы эту систему используем частично: ведем основные занятия со всеми, а в дополнительных – ощутимую часть передаем более способным ученикам. Результаты, в общем – обнадеживающие.

Но, пока, подобная система опробована лишь на ранних стадиях обучения – до того, как дети распределены по учебным заведениям в соответствии с уровнем их способностей. Чтобы найденную систему осуществить последовательно требуется вообще исключить комплектование учебных групп по уровню способностей – придется пожертвовать тем, что более способные заканчивали обучение раньше других. Необходима полная реформа системы обучения в отношении этого.