Борис Мир - Данэя (СИ)

Но казалось, что Она думала о чем-то другом. Он вновь углубился в импровизацию.

– Отец! – окликнула Она.

– Да?

– Послушай! Я хочу тебе сказать кое о чем.

– Я слушаю.

– Отец, родной: я беременна.

– Что?!

– Кибер показал: неделю назад. Наверно, средство уже не годилось. Совсем некстати, раз мы собрались лететь. Но это не задержит отлет.

– Ты уже – что-то делала?

– Нет ещё. Мне казалось, что я должна вначале сказать тебе. – Она теперь была бледна до предела. Он сел рядом.

Да, некстати: полет с его перегрузками при разгоне и торможении, разворотах и маневре. Но Он чувствовал, что значит для Него, как и для Мамы – убить зародившуюся жизнь, избавиться от ребенка. Их ребенка.

– Теперь ты знаешь. Не будем откладывать. Я сделаю что нужно. Сейчас.

– Нет! – почти закричал Он.

– Что – нет?

– Я поведу крейсер так, что с тобой ничего не случится. Пусть он родится!

– Скорость крейсера придется снизить чуть ли не втрое.

– У нас полно энергии.

– Мы не знаем, что нас ждет в Большом космосе.

– А мы знали, что нас ждало здесь? Ведь ты и тогда боялась. Ну, представь, что я тогда не сумел бы убедить тебя, и у нас не было бы сейчас Детей. А? Ни Сына, ни Дочки.

– Здесь обжитая планета. Не Космос.

– Который мы совершенно благополучно преодолели, после чего сразу потеряли здесь Лала.

– И всё же...

– Не делай это. Прошу тебя, Мама. Я хочу, чтобы Он был.

Она молчала, и Он напряженно ждал. И когда, наконец, Она сказала:

– Хорошо: пусть Он будет, – Они обнялись и долго сидели молча.

Крейсер был набит до отказа. Погружены архивы с гигантским объемом бесценной информации, бесчисленное количество образцов: минералов, растений. Животные – по паре тех и других: остальных не рискнули оставить на планете без надзора. Их мясо вместе с овощами и фруктами – запас свежих продуктов на первое время полета. Установили в крейсер жилой блок. Но львиную долю груза составляли энергетические батареи. Грузоподъемность крейсера была использована до последнего грамма.

Они последний раз облетели планету катером, на малой высоте. Последний раз прошли по саду и лесу возле озера.

Последний раз сходили в пещеру, уже пустую, где прожили семнадцать лет. Оставили в ней свои изображения и записи. На случай посещения Земли-2 инопланетянами. Или на случай собственной гибели. У входа поставили яркий разноцветный обелиск и радиомаяк с непрерывным питанием от солнечных батарей.

Провели контрольную проверку оставляемых действующими объектов: энергостанций и рудометаллургических комплексов.

Присели, чтобы провести в раздумье последние минуты. Прямо на “землю”, касаясь её руками. Грело “солнце”. Было куда более грустно, чем Они ожидали: когда встали и пошли к крейсеру, ноги не хотели отрываться от “земли”.

И вот – всё закрыто, задраено, загерметизировано. Они улеглись в кресла в рубке, перед пультом.

Включена система запуска. Всё! Старт!

35

Земля-2 занимала большую часть экрана, и Они жадно смотрели, как она постепенно удалялась. Их Планета – безжизненная, когда Они прилетели сюда, покрытая зелеными лесами теперь. С воздухом, которым, хоть и с трудом, можно было дышать. На которой Ему и Маме удалось и пережить столько необычного. Они переделали не только Планету – самих себя.

Грустней всех был Сын: не отрывался от экрана ни на мгновение, не видел ничего больше. К счастью Планета удалялась не слишком быстро.

Потом это вызвало у него недоумение:

– Когда начнется настоящий разгон, Отец?

– Ускорение не будет увеличиваться.

– Почему? Ведь тогда придется лететь до Экспресса почти три месяца.

– Да. Но большое ускорение вредно для Мамы: нас скоро будет пятеро.

– Да?! – радостно отозвался Сын. Новость эта сразу обрадовала Детей – Они даже перестали грустить.

До Экспресса долетели благополучно. На подлете Он принял все необходимые меры предосторожности: причиной отклонений от курса последнего крейсера, несомненно, опять явилось неизвестно чем вызванное возбуждение гипераппарата.

Пространство вблизи Экспресса снова встретило Их отсутствием каких-либо следов этого. Но они были – в записях на Экспрессе. На этот раз их было много, но интервалы между ними не были равны. Он отложил их изучение на время дальнейшего полета.

Включил аннигиляционные двигатели, И Экспресс, медленно произведя ориентационный маневр, ушел с “гелиоцентрической” орбиты в Дальний космос. Всё шло нормально: Мама чувствовала себя хорошо.

... Они приступили к изучению записей, связанных с непонятным возбуждением гипераппарата. Почти сразу удалось обнаружить, что длительность каждого возбуждения была строго одинаковой каждый раз, и строго равны большая часть интервалов между ними. Остальные интервалы всё время уменьшались, оставаясь, однако, значительно больше тех, что были равны.

Построив график, Они ахнули. Возбуждения шли нарастающими группами, и интервалы времени между первыми возбуждениями каждой соседней пары групп были, также, строго равны. Но главное, поразительное – количество возбуждений в каждой группах, начиная с первой: 2, 3, 5, 7, 11, 13, 17, 19, 23, 29, 31, 37, 41! Простые числа! Число групп – 13: тоже простое число! Гипераппарат родился от простых чисел, и теперь вдруг сам начинает выдавать их.

Но загадка явления стала ещё поразительней после того, как Сын, первым, обнаружил в записях, что возбуждения гипераппарата не сопровождались увеличением расхода энергии. Значит, это не было самовозбуждениями – они вызывались извне! Но откуда?

– Не способно ли гиперпространство само вызывать их?

– Едва ли. До сих пор ничего подобного не наблюдалось. Ни Тупаком, ни нами, когда он вращался вокруг Солнца.

– А вдруг это сделали какие-то сказочные существа? – спросила Дочь. Она ещё верила в сказки – не всерьез, конечно.

– Может быть, и не сказочные, – задумчиво произнес Сын. – Отец, что если это сигналы каких-то разумных существ?

– К сожалению, я слабо верю в такую возможность, – ответил Он. Не хотелось делать столь крайние выводы: сколько раз уже исследования загадочных космических явлений убеждали в том, что принимавшееся за сигналы внеземных цивилизаций находило другое естественное объяснение. Это выработало осторожность, которую Он целиком разделял. Связь с Другими Цивилизациями казалась делом очень далекого будущего. Когда Их уже давно на свете не будет.

– Не надо торопиться.

Он не бросился исследовать причин возбуждения – отложил до прилета на Землю. Пока главным было другое: рос живот у Мамы. Они все находились в радостном ожидании. Мама была окружена всеобщим вниманием; её полностью освободили от вахт – их несли одни мужчины: Он и Сын.