Борис Мир - Данэя (СИ)

– Но другого выхода нет, Отец. Ты это знаешь. И я тоже.

– Давай ещё подумаем!

– Бесполезно. Только это.

И хоть все в Нем продолжало сопротивляться, Он уже знал, что Это неминуемо и что даже отложить надолго Они тоже не могут.

Они так и не сомкнули глаз. “Утром”, за завтраком оба молчали.

Поговорили с Сыном; потом, втроем, с Дочерью. О возможных последствиях говорить Детям не стали – те доверчиво соглашались со всем: привыкли во всем Им верить. Подготовка и опробование анабиокамеры на животных не отняло и 24 часов.

Последний общий ужин. На прощание Он много играл Им на оркестрионе. Они приготовились к долгой разлуке. Один Малыш ничего ещё не понимал: спокойно сосал грудь Мамы, улыбался Им.

Его первого поместили в камеру, ввели в состояние анабиоза. Усыпили Дочь. Затем Сына, который, обняв Их перед тем, как лечь, широко улыбнулся и сказал:

– Ну, до встречи!

Он и Мама остались одни. Незабываемые последние часы, Её слова и последнее тепло физической близости, которой Она старалась облегчить Ему предстоящую разлуку.

... И вот Он совсем один.

Но тогда, в самом начале, Ему было некогда грустить. Забравшись в камеру гиперпереноса и погрузившись в стимулирующий раствор, Он вел торможение, а после – разгон Экспресса в сторону Солнца. Раствор давал возможность переносить большие перегрузки, – Он максимально форсировал тягу. И лишь когда чувствовал, что уже совсем невмоготу, делал короткий перерыв. Затем снова лез в камеру и погружался в раствор, опять форсировал тягу, наращивал ускорение, пока перегрузка не достигала предела, за который выйти Он уже не мог.

Нетерпение владело Им: чем больше ускорение, тем быстрей будет достигнута максимальна скорость, – тем скорей Он долетит. Тем раньше закончится разлука с Ними!

В чреве аннигилятора, в двух километрах от экипажной части, исчезало всё, что тащили к приемному люку транспортера роботы, которых самих ждало то же уже в конце разгона.

Набирая чудовищную скорость, звездолет летел к Солнцу.

37

Он только что вернулся со свидания с Ними. Начал было что-то играть, но вскоре задумался, опустил скрипку.

Лал появился, возник в Нем, спросил:

– Что дальше?

– Уже всё. Разогнал и лечу. Играю на скрипке и говорю с Тобой. Хожу к Ним.

– Ты думаешь о Будущем?

– Мало пока.

– Пора.

– Наверно, Ты прав.

– Помнишь, что предстоит тебе на Земле?

– Помню: всё, что Ты сказал.

– Одного этого будет недостаточно. Думаешь ты о том, что многое окажется очень сложным?

– А разве нам было просто отстаивать теорию гиперструктур?

– Верно! Но тебе зададут и вопросы, оставшиеся не решенными мной.

– Пусть! Я буду, наверняка, не один: со мной пойдут те, кто воспримет как долгожданные Твои идеи. Они помогут развить и осуществить их. Таких будет всё больше.

– Ты полон веры.

– Ты перед смертью сказал: “Дан! Не забудь!” И я не забыл.

– Я знаю.

– Мы вышли на Контакт. Я не хочу, чтобы Те увидели в нас зверей.

– Меня беспокоит, сумеешь ли ты ответить на самый трудный вопрос, который тебе обязательно зададут?

– Какой?

– Что делать с не способными к интеллектуальному труду?

– Дать возможность выполнять посильную для них работу. Не унижающую их человеческое достоинство. И не дающую сводить их на уровень домашних животных.

– А для тех, кто уже стал неполноценными?

– Обучить их различным видам несложного труда.

– А не станут они сопротивляться этому? Как бы то ни было, они привыкли к своему образу жизни. Ты помнишь: доноры ни разу не поверили тем, кто пытался сказать им правду об их участи. Они ведут беззаботную жизнь и гордятся своим великолепным здоровьем. А гурии – своей красотой и профессиональным умением.

– Не просто.

– Не просто.

– И не всё сразу, наверно, получится.

– Наверняка: слишком многое не удастся заранее предусмотреть.

– Но начинать – пора!

– Пора.

– Как жаль, что Тебя нет больше.

– Я же теперь в тебе.

– Да.

– Не бойся. Ни борьбы, ни сомнений. Ищи и думай. Слушай и собирай по крупицам из того, что скажут люди. Те, кто пойдет с тобой. Те, кто будут против тебя. Те, кто будут посередине. В себе и в них находи истину. Верь и не отступай. Как всю предыдущую жизнь.

– Она была нелегкой.

– Я знаю: ты дорого за всё платил.

– Ведь другой возможности не было.

– И не будет!

– И пусть!

Голоса мешались, путались: Он уже не мог отличить, когда говорит сам, а когда Лал в Нем.

Земля ждет Их. Они возвращаются с вестью – о том, что превратили Планету в пригодную для заселения. Всё готово: атмосфера её насыщена кислородом, поверхность покрыта густыми зелеными лесами – уже можно дышать и жить. Пора строить ещё корабли, на которых отправятся туда первые постоянные поселенцы её, взяв с собой в блоках памяти всю сумму человеческих знаний. Семена множества растений и животных, которыми заселят сушу, моря и воздух.

Ещё одну весть несут Они Земле. Неожиданную. Долгожданную. Вступление в Контакт: в блоках памяти запись послания Тех. Бесценная. Которую Они сохранят любой ценой. Весть эта наполнит людей ещё большей гордостью и сознанием значимости их времени, эпохи и поколения.

Старая эпоха теперь рухнет. Окончательно. И с ней её страшное порождение – бесчеловечное разделение людей на неравноценные категории. Ибо Они несут людям ещё один великий дар – идеи Лала. Они будут совершенно неожиданными для подавляющего большинства. Слишком для многих – совершенно нежелательными. И в условиях решения новых великих задач, связанных с теми двумя вестями, – даже неуместными, мешающими, вредными. Предстоит борьба – тяжелая, упорная, сложная. Потребуется много сил. И – не меньше – терпения.

Но Его хватит – Он знал себя. Он не отступит: осуществление идей Лала – задача неотложная. Именно сейчас. Когда человечество должно заселить ещё одну планету и установить постоянный контакт с Теми. Сейчас-то и может повториться ситуация, породившая то, что считали тяжелейшим долгим упадком прогресса науки.

ХХ век был веком научного взрыва. Новые теории относительности и квантовая механика, прорыв в микромир открыли дорогу в совершенно неизведанное. Как открытие огромного неведомого материка: мало было высадиться на его берег – чтобы выйти на другой берег его и двигаться дальше, надо было его пройти. Насквозь. Мало того: освоить. А для этого – полностью изучить его.

Явления, с которыми тогда столкнулись, слишком плохо согласовывались с прежними представлениями, казавшимися очевидными, с помощью которых их пытались понять и объяснить. Теории создавались и рушились, приходилось вновь возвращаться назад, пересматривать чуть ли не самые фундаментальные понятия. И тогда казалось, что они топчутся на месте, не делая ни шага вперед.