Поющий на рассвете (СИ)

— Спи, — снова прогудел Менедем. — Не верти хвостом.

— Я просто думаю…

— О чем? — минотавр перекатился, навис над ним, влажный нос захолодил кожу на груди, в контраст к нему широкий язык Менедема был горячим.

— Глупости всякие, — Идзуо сразу засмеялся, потеребил уши минотавра.

Они были мягкие, бархатные, и очень нежные — слабое место у любого минотавра. Поэтому во младенчестве многим из них купируют уши. А еще слабое место — нос. Если потянуть за кольцо-украшение, Менедема можно в считанные секунды поставить на колени. Поэтому Идзуо ласкал его уши очень бережно, показывая, что не хочет навредить никоим образом. Язык минотавра скользил по телу ниже и ниже, целоваться и он, и его сородичи не умели, хотя о поцелуях знали. Но когда у тебя вместо человеческой — бычья голова, кое-что становится недоступным. Хорошо хоть к ласкам это не относилось.

— Теперь ты успокоился и будешь спать? — Менедем счел, что приласкал лиса достаточно.

— Не-ет, — протянул Идзуо, мягко и ненавязчиво направляя его еще ниже.

Минотавру ничего другого не оставалось, как забрать в рот член китсунэ, продолжив ласки. Со стороны выглядело это угрожающе для самой нежной части Идзуо. Он закрыл глаза, отрешаясь от того, что видел, застонал тут же — то, что чувствовал было стократ прекраснее. Менедем не зря числился среди самых потрясающих любовников академии. Соскользнуть в немедленный оргазм теперь не позволял уже он сам, заставляя Идзуо извиваться и умолять, царапать простыни и пытаться ухватиться за ускользающее чувство реальности. А ведь минотавр практически ничего не делал, только осторожно ласкал пальцами изнутри и языком снаружи. Наконец, он сжалился над китсунэ, позволив тому бурно кончить, понадеявшись, что измотал лиса достаточно для спокойного сна без лишних мыслей. И верно: Идзуо уснул, даже толком не отдышавшись, словно погасили магический фонарик.

— Вот и славно, — усмехнулся Менедем, аккуратно обтирая его влажной салфеткой.

Во рту остался привкус меда и корицы — такая вот у китсунэ была на вкус сперма. Сам минотавр засыпал и просыпался легко, так что вернулся к прерванному сну почти сразу же.

========== Глава третья ==========

Утро для обоих наступило достаточно поздно, впрочем, и Леонт отсыпался на чердаке и даже не думал пока вставать. Менедем тихонько проверил его, юноша спал, трогательно распустив крылья и хвост, раскидав обнаженные руки и ноги в стороны, как морская звезда. Минотавр улыбнулся от такой милой картины и тихо спустился вниз.

Разбудил сирина запах приготовленной минотавром каши.

- О, моя богиня! Чего еще я о тебе не знаю? - китсунэ наворачивал круги вокруг столика, на который Менедем составлял тарелки с молочным варевом, испускающим аппетитный парок, с золотыми солнышками масла в каждой тарелке, и облизывался.

- А чего ты обо мне не знаешь? - поинтересовался Менедем. - Привет, птица.

- Ой, доброе… утро? - полувопросительно поздоровался Леонт, бурно краснея и отводя взгляд от абсолютно не стесняющегося наготы Идзуо.

- Что ты умеешь готовить, конечно же! - возмутился тот. - Утро-утро, пернатенький, правда, скоро будет полдень.

- А я кашу приготовил, садитесь есть, - прогудел минотавр.

Упрашивать себя Леонт не заставил, каша выглядела и была аппетитной, в меру сладкой, наполнила желудок приятной тяжестью. Снова потянуло в сон, но Леонт, встряхнувшись, умылся еще раз и принялся мысленно подбирать слова к просьбе довести его до общежития.

- А теперь можно и прогуляться, чтобы каша не залеживалась, - предложил Менедем.

Сирин был ему очень благодарен: он не любил просить, а тут и не понадобилось.

- Можешь у меня поселиться, если утром не будет слишком далеко идти на учебу, - продолжил тем временем минотавр.

- Но это… Это будет неправильно понято… - пролепетал ошарашенный Леонт.

Идзуо фыркнул:

- Птичка, какая разница, как это будет воспринято другими? Главное, что правду будем знать мы трое, остальные утрутся.

- Но я… А можно?

Леонт решил, что с этими двумя ему и впрямь будет спокойно.

- Почему нет? С директором я договорюсь, думаю, он не откажет, - пожал плечами Менедем.

Он и сам не заметил, когда разлетелась его тщательно выпестованная маска добродушного и недалекого увальня. Быть собой в компании этих двоих оказалось так же естественно, как дышать.

- И я, правда, не буду вас стеснять? - уточнил сирин.

- Пушистенький, ты замечал за нами стеснение? - Идзуо приобнял его, провел щекой по нежной щеке юноши, вдыхая аромат его тела. Те же терпкие травяные нотки от мыла, чуть заметно пахнет молоком и цветами яблони. И последнее - это собственный аромат Леонта, и - богиня, спаси! - он вызывал желание не меньшее, нежели запах Менедема.

- Я не пушистый, - возразил сирин, но не отстранился.

- Еще какой пушистый, словно одуванчик, - рассмеялся китсунэ.

Впрочем, смех прозвучал слегка принужденно. Идзуо старался унять тело. Минотавр и сирин ничего не заметили, собираясь уходить.

- Лисеныш, ты с нами? - окликнул Менедем.

- Нет, я проведаю своих. Предупрежу, что не приду ночевать.

- А где ты будешь ночевать? - удивился Менедем.

- Иногда ты меня удивляешь очень сильно, - задумчиво сказал Идзуо. - У тебя, Менедем. Я буду ночевать с тобой. Пока не выгонишь, - добавил он через паузу.

- А…. Не, не выгоню, - довольно заявил минотавр с масляной ухмылкой во всю пасть.

- Вот и славно, - рассмеялся лис, заметив замешательство, мелькнувшее в глазах Леонта, сообразившего, что жить он, похоже, будет с двумя помешанными на сексе парнями.

Идзуо уже давно скрылся за деревьями, умчавшись в общежитие, Менедем медленно шагал рядом, приноровившись к семенящим шагам сирина, а Леонт думал, что это будет трудно - не свихнуться от того, что тело бунтует, чувствуя мощную энергию секса, исходящую от этих двоих.

- Может, я тебя понесу? - не выдержал минотавр.

- А? - Леонт вскинул голову, глядя на него, вынырнув из своих мыслей.

- Говорю - тебя донести? Быстрее будет.

- Как тогда? - улыбнулся сирин.

- Ага, - Менедем подхватил его и усадил на плечо, как ребенка, кажется, даже не чувствуя веса тонкокостного сирина.

Леонт осторожно придерживался за загнутый мощный рог, чувствуя желание никогда не слезать с этого надежного плеча. Он много времени проводил в библиотеке, помимо программы изучая быт, нравы и обычаи рас, населяющих миры, соединенные Большой Сетью - так назывались магические порталы, стационарные и мобильные, установленные между всеми двадцатью с лишком мирами. И минотавр его устраивал вполне как партнер… если б не ограничение на любовь, а вот что такое - любовь? Как понять, что уже можно? Когда были живы родители, он спрашивал: как? Откуда они узнали, что любят друг друга? Мама смеялась, ерошила ему челку и говорила, что он все поймет сам. Отец, делая серьезный вид, хотя глаза тоже лучились смехом, утверждал, что это будет похоже на удар крылом под дых. А теперь спросить не у кого, и никакие крылья под дых не прилетают. Леонт шмыгнул носом.