Поющий на рассвете (СИ)

Леонт молча улыбался.

- Ты расскажешь о своем мире? - Идзуо потерся о плечо минотавра щекой.

- Вечером, перед сном - расскажу, - согласно кивнул Менедем.

Леонту тоже хотелось объятий, но он только тихо вздохнул про себя. Впрочем, и ему немного ласки перепало: минотавр погладил по кудрям и крыльям.

- Заниматься можем здесь. В кабинете места для всех мало, а обеденный столик раздвигается.

Этим они и занялись. Письменной работы было немного, Идзуо и Леонт быстро расправились со своими, Менедем старательно портил домашнее задание. Сирин открыл, было, рот, но стушевался под насмешливым взглядом Идзуо и не спросил, зачем минотавру то, что он вытворяет. Наверное, если делает, значит, так надо.

- Я тоже закончил, - наконец, сказал Менедем.

Духи принесли с кухни местный терпко-горький напиток насыщенно-зеленого цвета, который тонизировал и снимал усталость, как родной Идзуо чай. Но этот невозможно было пить без сливок и доброй ложки местного же тягучего белого меда. И тарелочки хрустящего сахарного печенья.

- Пойдем во двор? - предложил Менедем.

Там, под яблонями, была мелкая густая травка, можно было бросить пару циновок и подушек и уютно устроиться всем вместе, чтобы послушать рассказы хозяина дома. Лис и птица сразу согласились. Расспросить Менедема о родине хотелось обоим. Он первым устроился на сооруженном ложе, незаметным движением пальцев выплетая согревающее заклятье. Идзуо мысленно восхитился: вот тебе и легенда Академии - дурачок, который десять лет четыре курса мучит! Да он тут уже преподавать должен!

- Садитесь, что ли. Спрашивайте, я в рассказах не силен.

- У вас там есть море? - сразу спросил Леонт.

- У нас там, скорее, есть острова, - усмехнулся Менедем. - Много-много островов в большом-большом океане. Кто-то говорит, раньше это был один материк, но Колебатель Земли за что-то разгневался на людей и расколол его на множество островов. Хотел, должно быть, утопить вовсе, да пожалел. На каких-то островах живет много людей, как на моем родном – Паргосе. Это столица.

- А минотавров много?

- Не так, чтобы много… На Паргосе - около тысячи, отборное царское войско, Эгида.

- А как выглядит девушка-минотавр?

- Никак. Их не существует.

- А откуда берутся минотавры? - подскочил Идзуо.

- Рождаются у пары “минотавр - человечка”.

- А если от другой расы? - лис расправил хвост.

- Обычно, никто не рождается. Минотавр способен зачать дитя только человеческой женщине, - усмехнулся Менедем. - Были попытки и с другими расами, но, видать, магии не смешиваются.

Его осматривали с восторгом, потом принялись трогать в четыре руки, потеряв страх.

- А рога… Ух, они, правда, такие тяжелые…

- Они еще и очень острые, - Менедем аккуратно снял с одного рога наконечник и позволил потрогать острие.

- А зачем они вам такие вообще? - заинтересовался Леонт.

- Сражаться. Когда-то очень давно, говорят, одна из прародительниц народа, как и моя мать, была супругой царя, в которую влюбился Колебатель Земли. Он сошел к ней в облике быка, и она родила первого минотавра. Ее супруг велел запереть мальчика в построенном специально для него Лабиринте. Мало кто знает, но у нашей расы есть возраст, когда мы чрезвычайно вспыльчивы. Чтобы пережить его, требуется помощь старших. Он же был первым и одиноким, так что его все боялись.

- И что с ним случилось? - затаил дыхание Леонт.

- Он охранял сокровищницу царя, устроенную в том же Лабиринте. Царь же придумал жестокую игру: в Лабиринт запускали нескольких смельчаков, которые должны были победить Минотавра и найти сокровище. Но никто не мог сравниться с ним по силе, а острота его рогов превосходила остроту их бронзовых мечей. Однажды в лунную ночь Минотавр вышел из лабиринта, чтобы подышать воздухом на берегу моря. Там его увидела дочь рыбака и не испугалась. Она тайно стала его женой, он каждую ночь приходил к ней. От них и пошли минотавры. Алкиноя увезла царевича на лодке на остров Кеклис, где у них родились еще сыновья. За увезенное из сокровищницы царя золото они купили молодых рабынь, чтобы сделать их своими женами. Именно поэтому цари Паргоса считают, что раса минотавров принадлежит им, во искупление той кражи лучшие из лучших и служат в Эгиде.

- И что, это всегда вот так? Навечно? Это же давно было… - возмутился сирин.

- Ну, как бы, у нас очень консервативное сообщество, - усмехнулся Менедем. - Например, хоть я и старший признанный сын царя, наследником мне не бывать.

- А почему это? - удивился теперь лис.

- Потому что на троне Паргоса никогда не сидел минотавр. Я не хочу говорить об этом, ребята. У меня хороший брат, который станет отличным правителем, и закроем на этом тему.

Они закивали.

- А какая у тебя родина? - Леонт перевел взгляд на Идзуо.

- У нас маленький мир, - улыбнулся тот. - И тоже весьма традиционный. Патриархальный уклад, масса правил, запретов и предписаний.

- А у нас… У нас просто: все можно, только когда есть супруг.

- Почему? То есть, мы знаем о проклятии, всех студентов предупреждают, чтобы не трогали сиринов. Но откуда проклятье взялось? - полюбопытствовал Идзуо.

- От любвеобильности… И от самопожертвования. Раньше сирины пели для всех, растрачивая себя. И сексом занимались тоже без разбора. Богиня решила, что нужен порядок, пока сирины не умерли от истощения сил… Наши супруги формируют связь, которая нас держит, восполняя нашу магию. Поэтому и секса нельзя, запрещено тратиться.

- Но вы же поете в юности гораздо больше, чем после брака, я читал выборки статистики, - заметил Менедем.

- Понимаешь, есть песня, а есть Песня… Просто петь можно, сколько угодно.

- И что такое эта… Песня?

- Песня рассвета, Песня красоты и гармонии. Мы вносим в мир порядок и доброту.

- Поговорим об этом в следующий выходной. Солнце уже село, - Менедем вытянул руку, и с его ладони сорвался целый рой золотистых светляков, рассевшихся на деревьях вдоль дорожки, освещая ее.

- Какое классное заклинание, - восхитился Леонт. - А я так не умею…

- Его учат на третьем курсе, - рассмеялся Идзуо.

С его ладони слетели зеленоватые светляки. Менедем добавил голубых, китсунэ - красноватых. Сад сиял, словно на его ветки осыпались все звезды с небес, превратившись в драгоценные камни. Леонт замер, восторженно глядя на все это.

- Так красиво… Я тоже так хочу уметь.

Менедем обнял его, подставляя под ладони сирина свои.

- Тогда представь, как у тебя в ладони копится энергия. Мыслеобраз - капелька. Мыслеслово - “танти”. Множащему учить тебя не буду, а то так можно и истощение заработать, если по неопытности перестараться. Попробуй.

Сирин попытался, светлячок сорвался с руки, упал рядом.

- Молодец. Только сильно много энергии вложил, вот он и не летит.