От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

– Спасибо, – проскрипел Йонге, отчаянно борясь с желанием выкашлять соль, прочно угнездившуюся в носоглотке. – А это… там, небось, акт приемки еще предусмотрен?

– По факту регистрации новой расы, – абсолютно серьезно ответил жаки.

Сайнжа, водивший клыками на протяжении всей речи жаки, громко щелкнул.

– Умансоо, мы полетим на остров.

Йонге перевел на него взгляд. Рудольф сунул руки в карманы и набычился, полностью отражая внутренний настрой первого пилота. Сайнжа переступил на месте и быстро нарисовал пальцем в воздухе извилистую линию, завершив ее ударным движением – точно протыкал дыру.

– Это вопрос, – уточнил он.

Йонге расслабился. Электричество в пальцах разочарованно цапнуло за самые кончики и медленно рассосалось.

– Разве тебе не интересно, Йхо-онхе? – продолжил Сайнжа. – Пролететь над могучими кронами, увидеть кипение жизни?

– В рамках проверки ремонта, я одобряю, – серьезно сказал Рудольф.

Несмотря на интонацию, в голосе все равно скользили смешинки. Йонге машинально покрутил кольца, прикинул невеликий набор развлечений до начала операции “Чашка” и пожал плечами.

– Не стоит откладывать! – провозгласил Сайнжа.

Свободной рукой он вытащил из-за спины копье и привычно уже крутанул в воздухе. Блики, прокатившиеся по гладкому металлу копья, выглядели крайне зловеще.

– А разрешение на охоту у вас есть? – курлыкнул жаки.

– Каждый сын Найхави обладает исключительным патентом на охоту, – откликнулся Сайнжа.

– Но только если это разрешено правообладателем!

– А здесь еще ничья юрисдикция, – невозмутимо сказал Сайнжа. Он увлеченно рассматривал копье, делая им странные плавные жесты. – Я пока не давал своего согласия на регистрацию новой расы.

Жаки закурлыкал с пробулькиванием. Фелиция не стала переводить.

“Вот же сукин сын”, – восхитился Рудольф.

Даже по глейтеру Йонге не смог внятно согласиться. Он и сам разрывался между восхищением и негодованием. Стоило только увериться, что знаешь яута со всех его примитивных сторон, как он откалывал такое, что на ум немедленно приходило количество прожитых им лет.

“Старый хрен!” – наконец определился Йонге.

Сайнжа осклабился и с размаху хлопнул его по плечу. На ногах Йонге удержался лишь потому что успел присесть. И твердокаменная ладонь только вышибла из него просоленный воздух.

– Ты невежлив, умансоо. Но ты восхищаешься мной, и это приятно.

– Да это… Это я так… – прохрипел Йонге, чувствуя, как натужно краснеет.

Рудольф беззвучно давил лыбу.

– Сначала, – наконец опомнился Йонге, – докручиваем платформы!

Жаки одобрительно зашелестел и молниеносно сделал запись в планшет.

*

– Хочется ли мне повторить судьбу яутского охотника?

Вопрос явно был риторическим, но Йонге на всякий случай постучал по монитору. Фелиция выдала на большой экран еще более укрупненную проекцию места высадки. Яут канул в листву и лианы вот уже четыре часа как и до сих пор на связь не выходил.

– Должен ли я чувствовать себя идиотом?

Едва удержавшись от “Еще бы!” Йонге поерзал и всмотрелся в экран. Идиотом он себя чувствовал определенно. Запропастившийся навигатор, как обычно, не собирался докладывать о ходе вылазки.

– Можно ли летать без навигатора? – продолжил Рудольф.

– Кончай уже! – не вытерпел Йонге. – Я тоже не в своей тарелке!

– Тарелке? – тупо переспросил напарник. – Какой тарелке?

– Керамической, – ядовито сказал Йонге. – С подтарелочником. Но я на окружающих хотя бы не кидаюсь.

– Пока я только на тебя кидаюсь, – парировал Рудольф. – Вот если пойду к жаки, тогда дело плохо.

– Возмутительно все это, – Йонге опять постучал по экрану. – Полное отсутствие субординации. В конце концов, почему мы должны переживать за чей-то зад? Не маленький, справится сам. Не пушкой, так копьем. Или, там, зубами.

– Точно, – поддакнул Рудольф и уставился на него в упор.

– Фелиция!

Хоровой вопль, полный негодования, прорезал воцарившуюся было тишину.

– Где телеметрия этого засранца? – гаркнул Йонге. – Где эта жаба?

– Scheisse, почему яут? – стенал Рудольф, яростно хватаясь то за гаечный ключ, то за планшет. – Почему не кто-нибудь более мирный? Это все твои идеи!

– Это ты по гробницам лазил, – не остался в долгу Йонге. – Нет чтобы караулить мой сон, сон больного человека, прошу заметить! Ему, видишь ли, интересно, кто там в анабиозе!

– Я хотел его пристрелить!

– Ты с ним трахаться полез!

– А надо было с тобой, Arschloch?

Фелиция громко и пронзительно пиликнула. Рудольф отскочил назад, Йонге плюхнулся обратно в кресло и машинально утер лоб. В ходе буйного короткого спора они уже почти готовы были накинуться друг на друга.

– Вывожу телеметрию, – бесстрастно изрекла Фелиция. – Помимо этого, обращаю внимание экипажа на необходимость контролировать эмоциональный уровень.

– Спасибо, – зло сказал Йонге.

– Перестройка сопровождается изменением гормонального фона, – все так же холодно, но с едва заметной ноткой обиды продолжил искин, – повышение уровня сульрезола в крови может приводить к вспышкам негативных эмоций и агрессии.

Йонге перевел взгляд на Рудольфа. Напарник лихорадочно пригладил волосы и одернул рубашку, точно пытался с помощью внешнего вида привести в порядок внутреннее состояние. По глейтерной связи растекалось общее чувство неловкости и вины.

Махнув рукой, Йонге полез за церебролином.

На их обоюдное счастье, жаки не счел нужным фиксировать ход перелета до острова и, угомонившись после тестирования наконец-то установленных катушек, вместе с помощниками скрылся в выделенной каюте.

Йонге снова и снова возвращался к заманчивым мыслям о сонном газе, поскольку наличие активно заинтересованного пассажира на борту напрягало. Но точно так же раз за разом отказывался от идеи. Как минимум жаки требовался им, чтобы по всем правилам подать чертово прошение о регистрации новой расы, и ссориться с ним не стоило.

– Фелиция, а где наш синезадый товарищ?

Рудольф, как обычно, полностью отзеркалил. Иногда Йонге задумывался – догадывается ли механик, что часть его реакций завязана на первого в линии синхрона. Но углубляться в раскопки не спешил, опасаясь расковырять нечто похожее, но уже применительно к себе.

Например, когда ночью накрывало неодолимое желание пожрать.

– Все три пассажира жакийского блока находятся в каюте номер четыре, – сообщила Фелиция. – При необходимости можно задействовать телеметрию.

– Задействуй, задействуй, – кивнул Рудольф. – Ты и так подсматриваешь и вынюхиваешь, какие у него эмоциональные состояния. Давай-ка делать это на постоянной основе.

Вместо ответа Фелиция промурлыкала гармонику согласия.