От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

Выблевав еще как минимум стакан чего-то омерзительного, явно несовместимого с человеческим организмом, Йонге скрючился и попробовал дышать нормально. Под ногами тошнотворным заревом переливались голубые волны.

Его схватили за загривок и потащили вверх.

Тело делалось все тяжелее, и когда Сайнжа поставил его на ноги, первый пилот напоминал себе бетонную плиту. Тупое удивление – как платформа не опрокидывается под таким весом – застило все остальные эмоции.

– Идиот!

Не в силах орудовать руками, Йонге вытер лицо о жесткую шкуру навигатора, проморгался – по щекам потекло липкое – стравил воздух и выплюнул на платформу сгусток желчи. Взгляд сам собой уперся под ноги. Он стоял в зеленой луже, расцвеченной самыми гадкими оттенками. Но больше всего там было красного.

Не в силах разогнуть закаменевшую шею, Йонге проследил взглядом за красным. След, усыпанный осколками кости, тянулся петлей – сначала Рудольфа оттащили до катушки. Прямо оттуда, размазывая кровь и грязь, механик дополз обратно. Полтора метра, пока Йонге выблевывал собственные кишки под присмотром яута. До края оставалось полшага, но Рудольф не смог преодолеть их. Вытянутая рука с судорожно сжатым кулаком почти касалась окантовки.

– Два идиота!

Сайнжа сделал шаг, однако платформа даже не качнулась. Йонге потер глаза кулаком и понял, что ему не мерещится – платформа действительно была пристыкована ко все еще работающей соседке. Из глаз снова потекло. Соль разъедала кожу и глаза. Химозная и обычная дерьмовая вонища драли глотку.

Йонге разинул рот, но вместо внятного слова получился протяжный хрип.

Рудольф судорожно вздернулся. Приподнялся на локте и разжал ладонь. Инъектор с желто-черными полосками кардиобустера выкатился на замаранный пластик. У Йонге еще сильнее запершило в горле. С расстройства голос прорвался сквозь разбухшие связки.

– Ты чего… ты почему его не использовал?

– Тупые умансоо…

Договорить Сайнжа не успел. Рудольф выдохнул и закашлялся. Йонге рванулся вперед, Сайнжа разжал пальцы, и первый пилот хлопнулся на платформу. Взвыв от боли, Йонге чуть не упустил мерцающую нитку глейтера. В соленой воде жечь начало с новой силой. Костюм Сайнжа разодрал от горла до паха и сорвал рукава. Ошметки остались болтаться на запястьях. От черной пленки на Рудольфе тоже мало что осталось. Видно, ткань сопротивлялась до последнего, но перед напором когтей, обработанных малым походным набором, не устояла.

Йонге с содроганием заметил на обоих чернющие гематомы, наполненные кровью. Кое-где кожа просто лопнула от давления. И только вытерев глаза еще раз, он разглядел, что Рудольф залит герметиком во весь корпус. А кусок окровавленного костяного капкана зацепился за монтировочный уголок платформы.

Механик наконец продышался.

– Я пытался достать… там внизу… тебе нужно было… но не смог тебе отдать…

– А здесь-то, чего себе не вколол?

– Я боялся… что потеряю… – Рудольф криво растянул синюшные губы в ухмылке. – Тебя потеряю… и тогда он… мне уже не нужен…

Йонге смотрел на изуродованную лопнувшими сосудами физиономию, на потеки дряни, точно так же исторгнутой отовсюду вплоть до ушей, и ему хотелось почти разрыдаться, как в доме Цвейха.

– Прекратите развозить дерьмо и поблагодарите меня! – взревел Сайнжа.

Исходящая от него ярость помогла собраться с мыслями. Йонге стиснул зубы и помотал головой, загоняя слезы подальше. Рудольф подтянул ноги, перевернулся с бока на колени и с трудом сел. Йонге дернулся к нему, но механик приподнял ладонь.

– Все… Во мне столько химии… что я могу бежать без ног и жонглировать… кишками. А ты бы… – он ткнул в яута, – пораньше прибыл! Загорал, что ли?

– Нет! Я же плохо слышу вашу связь вдали! Я чинил ваш кусок обшивки, – он топнул по платформе, – пока вы оба не решили утопиться, умансоо! Тупость и глупость!

Оскаленная пасть и поднятые, словно перед прыжком, плечи могли напугать кого угодно.

– А я тебя звал, – с обидой сказал Йонге.

– Я слышал!

– И чего ждал?

Почти выкрикнув последнее слово, Йонге опять раскашлялся.

Сайнжа всхрапнул, молча расстегнул футляр, болтающийся на бедре, и вытащил восемь крошечных инъекторов. В глазах двоилось, но Йонге разглядел маркировки из погружного набора. Черно-желтые для сердца, красно-черные для крови и еще два типа, которые он не мог вспомнить. Все пустые.

Ему показалось, что он вспомнил, как Сайнжа прямо в глубине словно вбивал в него гвозди, прежде чем тащить вверх.

Рудольф сопел и хрипел рядом, и краем глаза Йонге видел, что он косится на собственные вены. Под герметиком жутковато блестели кровавые сгустки.

Сайнжа швырнул инъекторы в зеленую воду.

– Я был вынужден отбыть на Фелис, потому что вы, помет личинок, не взяли с собой ничего! Вы так хотели сдохнуть?

Он наклонился, упираясь в колени и вытягивая шею. Рудольф подался назад.

– Там был монстр, – почти защищаясь, пробормотал Йонге. Казалось, яут вот-вот вцепится в глотку. – То есть, да, не взяли. Но мы не собирались погружаться так глубоко…

– Это катушка на моем костюме, – торопливо добавил Рудольф. – Она треснула… Ее в обратку заклинило!

С сипением вдохнув воздух, он перекосился от боли.

– Технологии твои… – Йонге яростно вдохнул и опять мучительно подавился.

– Я готов поколотить вас, умансоо! Выбить из вас дурь!

Йонге инстинктивно втянул голову в плечи. После роли утопленника он соображал с трудом и чувствовал себя иррационально виноватым.

– Я научу вас разумным поступкам! – Сайнжа выпрямился и топнул по платформе, умудрившись вызвать тошнотворную качку. – Теперь все будет по другим правилам!

На миг Йонге представил, как яут устанавливает свои порядки и самолично распоряжается, что могут, а чего не могут делать люди. Какую-то долю секунды ему даже было лестно, что непрошибаемый инопланетчик наконец-то орет и беснуется, доведенный до отчаяния.

А потом он расправил плечи и оскалился.

– А ну заткнулся нахер, гондон зубастый!

Сайнжа застыл на полувдохе.

Постанывая от боли, Йонге поднялся и выпрямился, преодолевая тошноту.

– Завалил хлебало живо! – рявкнул он, сдерживая кашель.

Сайнжа щелкнул клыками. Ярость, плескавшаяся в желтых глазах, дополнилась изумлением.

– Вы, умансоо… – яут запнулся и шумно перевел дух. – Вы…

Рудольф завозился, мучительно, с бульканьем и хрипами втягивая воздух.

“Я могу… помоги встать”.

Йонге протянул руку. Дрожащие пальцы сомкнулись на его запястье, он стиснул ладонь в ответ и потянул. Едва не упал – Рудольф был невыносимо тяжелый. Добрых несколько мгновений напарник поднимался, теряя равновесие. Но потом встал рядом с ним, перекосившись на больной бок. Йонге так и не разжал руку.