Наталья Регинская - Св. Георгий Победоносец – небесный покровитель России в изобразительном искусстве Европы и России

Эти черты присущи софийскому мученику XVI столетия златокузнецу Георгию Новому (†1515), погибшего за веру Христову от рук османских завоевателей.

Житие Георгия Софийского было написано софийским пресвитером Пейо вскоре после казни мученика. Ценность данного памятника усиливается тем обстоятельством, что автор произведения был непосредственным свидетелем и участником описываемых в нем событий. Как можно судить из содержания памятника, Пейо занимал видное положение в местной иерархии, являясь пресвитером софийской соборной церкви Св. Марины. Он непросто знал Георгия, а был для него вторым отцом и оставался духовным наставником мученика вплоть до его кончины.

Фактически канва жития выглядит следующим образом. Георгий родился в македонском г. Кратово в семье христиан по имени Дмитрий и Сарра. Когда мальчику исполнилось 6 лет, родители отдали его учиться книжной грамоте, а затем осваивать ювелирное ремесло («хытрости кузничьскые»). Мальчик быстро овладел и тем, и другим, однако его жизнь вскоре осложнилась из-за смерти отца, и он был вынужден покинуть Кратово, опасаясь попасть в руки сборщиков налога «дювшерме». Пейо сообщает об этом так: «Понеже личьнь бе отрокь и краснь зело, яко не обретигисе подобнь ему лепотою вь граде Томь, убоявсе житии вь месте том да некако кь царю исмаильтьскому Баязиг-бегу и нуждею вьведень будеть вь дворь его».

По свидетельству книжника Пейо, отрок Георгий перебрался в Средецкий град (средневековое названии Софии) и обосновался в его доме. Здесь под руководством пресвитера он продолжал обучаться Священному Писанию и совершенствовал свое ювелирное мастерство. Красота и способности Георгия привлекли к нему внимание турок, которые пытались склонить юношу к магометанству, подослав к нему опытного проповедника якобы для заказа какого-то ювелирного изделия. Однако юноша с легкостью опроверг все доводы искусителя о превосходстве закона Магомета над учением Иисуса Христа, чем вызвал у «агаряна» ярость, которые в отместку стали клеветать своему судье о мнимом поругании Георгием мусульманского пророка. Последовал вызов юноши в суд, заключение его в тюрьму, а затем вынесение ему смертного приговора под давлением фанатичной толпы «агарян». 11 февраля 1515 года при огромном стечении народа мученик был сожжен турками близ церкви Св. Софии. Пейо сообщает также, что юноша погиб в 18-летнем возрасте в период правления османского султана Селима I, а во главе софийского митрополии находился тогда владыка Панкратий. В качестве места захоронения останков страдальца в житии фигурирует софийский соборный храм Св. Марины.

Сочинение книжника Пейо имеет многие типологические черты балканских мартириев конца XV – первой половины XIX в.

После создания жития Георгия Нового и службы мученику культ этого софийского страдальца за веру Христову довольно быстро начал шириться на Балканах. Новоявленного святого почитали не только в Софии, но и в Македонии, Сербии и на Афоне. [67] По кн.: Калиганова И.И. Георгий Новый у восточных славян. – М.: Индрик, 2000.-С. 17–27.

Как яркий памятник болгарской средневековой агиографии сочинение Пейо сделалось объектом внимания со стороны ученых еще с середины XIX столетия. [68] Там же. – С. 28.

XVIII–XIX века – в южнославянские земли ознаменованы формированием национального самосознания и обострением национально-освободительной борьбы с Турецким игом.

В изобразительном искусстве все чаще встречаются образы новоявленных болгарских святых – великомученика св. Георгия Софийского, св. Георгия из Кратова, св. Георгия Янинского, св. Николы Софийского из Злата Мыгленска, а также Георгий Новый в житии.

Икона «святой Георгий Софийский из села Куклен» имеет яркую тональность и удачный рисунок, а национальная одежда придает ей новое художественное звучание. Турецкий фес на голове мученика напоминает о времени, когда ему силой надели его, а затем он сбросил его, за что был сожжен. Пальмовая ветвь (символ победы) в руке Георгия подтверждает непокоренно сть воина врагам. Вероятно, тому же мастеру принадлежит и икона «святой Георгий Новый из Банско», выставленная в Филиале Национальной художественной галереи в Софии. Очень близки по стилю, деталям аксессуара и шрифту надписей алтарные двери в церкви села Брягово Пловдивского края, датированные 1834 г. [69] Тотева П. Иконы Пловдивского края. – София: Наука и искусство, 1975. – С. 23.

Огромное количество икон XIX в., дошедшие до нашего времени в разной степени сохранности, говорит о неиссякаемой вере и любви в св. великомученика-воина-защитника Георгия Победоносца в многострадальной, находящейся под турецким гнетом Болгарии.

Движение за национальное освобождение было связано с верой в помощь славянских народов, главным образом русского народа. В результате этого в религиозной живописи Болгарии появляются образы русских и сербских святых. Также группы святых воинов появляются на фресках экстерьеров и интерьеров болгарских церквей и монастырей.

Во второй половине XIX века отряды русских воинов действительно помогли болгарскому, а затем и южнославянским народам в борьбе за национальное освобождение. И в этой ситуации героическая тема борьбы светлого и темного начал зазвучала с удвоенной силой.

Герой воодушевляется сложностью и объемом поставленных задач, легко приходит в состоянии боевой готовности. Герой использует опыт, мужество и силу, для того чтобы изменить самого себя и мир его окружающий.

Поэтому образ воина-змееборца вновь обозначил в живописи наиболее важные качества защиты и победы в стремлении человека к свободе и совершенству, самого себя и своей Родины.

В XIX в. ярко обозначился симбиоз канонической иконографии, тяготеющей к византийским прописям, и барочных форм, все более проникающих в иконописные композиции. Житийные иконы и иконы с многочисленными сложно декорированными клеймами теперь становятся предметом вариаций и подражаний. В стенописях храмов святой воин вновь облачен в манерно – римский костюм и наряду с этим продолжается традиция многократных изображений «Чуда святого Георгия и змие». Вариативные тексты этого типа различны по формам выражения, но всегда актуализируют основной концепт – борьбу Добра со Злом.

На протяжении тысячелетий в религиях и мифологии европейских и ближневосточных цивилизаций дракон и змей были воплощением тьмы и зла; борющиеся с ними боги, герои и святые олицетворяли светлое начало, добро. В древнегреческих мифах Зевс побеждает стоглавое огнедышащее чудовище Тифона. Особенно заметно сходство христианского мифа «Чудо о змие» с античным мифом о Персее и Андромеде, в котором Персей убивает морское чудовище и освобождает дочь царя, Андромеду, которая была отдана на съедение чудовищу, чтобы спасти от опустошения царство. Существует множество прекрасных изображений на древнегреческих вазах, геммах, монетах, иллюстрирующих эти мифы. [70] Гомбрих Э. История искусства. – М., 1998. – С. 113. С появлением христианства, образ змея-дракона прочно ассоциируется с язычеством и дьяволом. Известен эпизод грехопадения, когда дьявол принял вид змея-искусителя. Византийская иконография образа Святого Георгия, олицетворяющего добро, распространилась на территории кочевых народов Европы. Одними из первых её восприняли кельты. Многие кельтские божества, равно как и сакральные ритуалы, вошли в период римского владычества в контакт со своими греко-римскими аналогами. Не только многие римляне заимствовали отдельные элементы кельтской религии, но и кельты усвоили целый ряд римских религиозных обрядов.