Журнал «Пионер» - Пионер, 1951 № 12

Зовут это чудовище - «ЭШ-14/65» Это значит: шагающий экскаватор с ковшом в 14 кубических метров и со стрелой длиною в 65 метров.

Ковша не видно на рисунке; он внизу на земле, далеко впереди. Толстые стальные тросы тянут его, и ковш ползёт, сгребая стальными когтями песок и камни. А вот стрелу видно хорошо: она тоненькой линеечкой вытянулась вперёд кверху. Тут, на рисунке, она кажется совсем маленькой, тоненькой, в самом деле похожей на стрелку. Но если представить, что на конце этой стрелки можно повесить целый гружёный вагон, что эта стрелка не уместится на шестидесятиметровой беговой дорожке, тогда становятся понятными чудовищные размеры этого сооружения.

«ЭШ-14/65» выше пятиэтажного дома.

Ещё удивительнее необыкновенная подвижность этой машины.

Вот сейчас машинист нажмёт кнопку, и ковш, наполненный до краёв, с удивительной лёгкостью взовьётся кверху, остановится, медленно раскачиваясь на десятиметровой высоте, и вся стальная громада экскаватора со стрелой и ковшом и с огромными лапами повернётся, как флюгер, и сбросит поднятый грунт, куда нужно. Так раз за разом ковш вынет, перенесёт, уложит грунт, и там, где был холм, станет ровная площадка, исчерченная следами стальных когтей.

И тогда начнётся самое интересное: широкая стальная ступня, возле которой стоит человек, медленно опустится на землю, такая же ступня опустится с другой стороны экскаватора, поршни гидравлических домкратов, похожих на огромные пушки, со страшной силой обопрутся на «ноги», и вся стальная махина, как хороший гимнаст на брусьях, поднимется и застынет над землёй.

Потом медленно, словно нехотя, экскаватор двинется вперёд, тяжело опустится на грунт, а «ноги», поднявшись, замрут до нового шага.

Нигде в мире никогда не было таких могучих машин. Только в нашей стране работают они, облегчая труд советских людей. И если вы взглянете на заводскую марку, вы узнаете, что родина этого гиганта - СССР.

Рисунки Ф. Лемкуля

(Окончание)

В тот же вечер, когда Катерина закончила работу в телятнике, она пошла посмотреть коров. Скотник, встретив её в тамбуре, даже отпрянул немножко, и всегда сонные глаза его широко раскрылись:

- Ты опять здесь?…

- Опять здесь, - ответила Катерина. - А ты в обморок не падай, расскажи лучше, чем коров кормишь.

Скотник отвернулся и медленно направился к выходу. Катерина ухватила его за рукав:

- Ты что это? Почему не отвечаешь? Скотник искоса смерил её ленивым взглядом.

- Что выписывают, тем и кормлю. Вон рацион на стенке висит. А ты что, инспектор теперь какой, что ли?

Катерина подошла к стене, прочитала рацион. Рацион обильный, лучшие корма. Молодец дедушка Антон: и это не упустил из виду - кормит усиленно стельных коров. И минеральные вещества не забыл: мел, древесный уголь…

- Степан! - окликнула Катерина скотника, стоявшего у ворот с недовольным видом, засунув руки в карманы. - А минеральные вещества примешиваешь?

- Это какие такие минеральные вещества? - спросил он через плечо.

- Ну, какие? Уголь, мел…

- Так бы и говорила, что уголь. А то «вещества»!

- Так ты примешиваешь или нет?

- На той неделе примешивал.

- А на этой что же?

- А на этой угля нет. Весь съели! - Степан вдруг отрывисто рассмеялся: - Надо угольницу для коров заводить!

Катерина посмотрела на него гневными глазами, но перевела дыхание, сдержала гнев и объяснила, как могла, спокойно:

- Я от этих коров телят принимать буду. Мел и уголь нужны, чтобы телёнок нормально развивался. А так как я хочу, чтобы мои телята были крепкие, то я и требую, чтобы точно соблюдали рацион. Понимаешь, Степан?

Степан взглянул на Катерину, и в сонных глазах его неожиданно отразились любопытство и удивление:

- А неужто это на телёнка влияет?

- Конечно, влияет, Степан! Ну неужели бы я зря приставала к тебе?

- Как увидел, идёт, так сразу понял: покоя не будет… - проворчал Степан. Однако взял пустое ведро и пошёл за углем.

Катерина вошла в коровник. Коровы шумно жевали только что заданный клевер. Разномастные, большие и маленькие, две - три с признаками породы, а остальные всё простые, деревенские бурёнки…

«Надо бы, надо уж нам коров подбирать…» - подумала Катерина. И, вспомнив рассказ Насти, представила себе костромскую ферму: все одномастные, серебристо-серые, крупные, молочные. «Как достигнуть этого? Будем лучших телят подбирать. Ну, что ж! И у Малининой не сразу такая ферма стала! Малинина сумела, почему же нам не суметь?»

Поздней осенью отелилась большая холмогорка Ласка. В эту ночь Катерина осталась ночевать в коровнике вместе с Дроздихой и с дояркой Аграфаной. Ласка была аграфенина корова.

Тускло горела лампочка под потолком. Сонно и тяжело дышали коровы. Аграфена устроила постель на сене в пустом стойле.

- Ложитесь, поспите, - сказала Дроздиха, - а мне всё равно не спать, тогда разбужу.

…На рассвете Катерину тряхнули за плечо, и она проснулась.

- Ну и крепко ты спишь! - сказала Дроздиха. - Раз пятнадцать звала… вставай, принимай прибыль!…

Катерина вскочила и побежала к корове. В маленькие ок.ошки глядела холодная заря…

Клетку с телёнком перетащили в катеринин телятник. Катерина густо настлала телёнку чистой соломы и сверху прикрыла его соломой, как одеялом. Через минуту в телятник вошёл дед Антон.

- Уже управились? А я думаю: дай схожу взгляну, как-тут дела…

- Всё хорошо, дедушка Антон, - всё ещё взволнованная, ответила Катерина, - тёлочка!

- Ну, в добрый час! Идите спать теперь… Аграфена зевнула.

- И то пойду! - И вышла из телятника.

Но Катерина всё стояла у клетки и смотрела на маленького чёрного с белым телёнка.

- Племенная, дедушка Антон! - Потом спохватилась: - Надо нам из телятника уйти. Пусть тёлочка спит!

И, когда вышли в тамбур, напомнила:

- Дедушка Антон, значит, в этом телятнике я хозяйка? Ты помнишь это?

- А как же? Так и договорились. Хозяйка - ты, и ответчик - ты.

- Ну, тогда так. Запиши, дедушка Антон, в наши правила: чтобы никто, кроме меня и кроме ночного сторожа, не входил в телятник, даже бригадир. Даже ты. Только ночной сторож может входить и я. Принимаешь?

- Ну что ж! Правильно. И в Караваеве так,

- Да ведь я же оттуда и вычитала. И чтобы посуда у меня была отдельная. И чтобы корм мне в тамбур подавали, а телятам корм давать буду только я. Принимаешь?

- Принимаю.

- Ну вот и внеси это, дедушка Антон, в наши правила. Чтобы на ферме все об этом знали.

Тусклая заря желтела на небе. По небу шли тяжёлые, медленные облака. Кое-где ещё сквозили чистые осенние звёзды.