Джон Грин - Многочисленные Катерины

– Может быть. Я об этом не думала.

– Я тебя не упрекаю, это просто интересно. Я тебя тоже не стесняюсь, хотя мне никогда раньше не нравились популярные девочки. Но ты не похожа на них. Ты как будто украла у них секрет крутизны. И это офи…

– Привет.

– Привет.

– Может, не надо?

– Ну, ты сама начала.

– Да, но только ради того, чтобы драматично сказать «Может, не надо?».

– Ха.

– Соприкоснемся лбами и носами, и ты положишь руку мне на колено, а остального – может, не надо?

– У тебя изо рта пахнет выпивкой.

– А у тебя изо рта пахнет так, как будто ты целовался с драконом.

– Эй, это моя шутка!

– Прости. Хотела разрядить обстановку.

– …

– …

– Что ты делаешь?

– Палец кусаю. Дурная привычка.

Когда они вышли из пещеры, луна светила так ярко, что Колин моргал и щурился. По пути к машине их сопровождала неловкая тишина, а потом они вернулись к Розовому особняку.

Едва они остановились, Линдси сказала:

– Конечно, ты мне нравишься, ты отличный парень, но… нам не суждено быть вместе.

И он кивнул, потому что не мог заводить себе подругу, не закончив прежде теорему.

Ну и кроме того, ее звали Линдси.

Они тихо распахнули дверь, надеясь не потревожить занятую работой и просмотром телемагазина Холлис. Когда Колин закрыл дверь, зазвонил телефон.

– Алло, – раздался голос Холлис из кухни.

Линдси схватила Колина за плечи и прижала его к стене. Теперь можно было подслушивать незаметно.

– Ну, тогда пусть этим занимаются мусорщики, – сказала Холлис. – Ну и херня… Ты не обязан убирать мусор; для этого мы и платим налоги… Нет, прости, Рой, но это херня… Нет, этого мы себе позволить не можем, поверь мне… Нет. Исключено… Ну, не знаю, Рой… Нет, я понимаю проблему… Подожди, я думаю. Боже, дочка с минуты на минуту вернется… А что насчет поля за складом? Оно же наше, так?.. Да, именно… Понадобятся только чертов бульдозер и погрузчик… Ну да, мне тоже не нравится, но у тебя есть другая идея?.. Ладно. До встречи в четверг.

Трубка с грохотом опустилась на рычаг.

– Холлис, – прошептала Линдси, – задолжала матюгальнику целую кучу денег.

Потом провела Колина по коридору в комнату Принцессы.

– Вылезем в окно, – прошептала она.

Стараясь действовать как можно тише, Колин открыл окно, выходящее во двор, и жестом указал на противомоскитную сетку. Может, он и сказал бы что по этому поводу, но воздержался, так как не умел шептать.

– Ты что, никогда раньше не выбирался из дома тайком? – прошептала Линдси.

Она надавила на уголки сетки и подняла ее. Затем протиснулась в окно головой вперед, болтая худыми ногами, и скользнула на лужайку перед домом. Колин решил пролезть следом ногами вперед, хотя и оказалось, что это довольно дурацкий способ.

Успешно выбравшись из дома, они отряхнулись, прошли к входной двери и открыли ее.

– Холлис, – крикнула Линдси, – мы дома!

Холлис сидела на диване с кипой бумаг на коленях. Она развернулась к ним и улыбнулась.

– Привет, – сказала она беззлобно. – Ну, как повеселились?

Линдси смотрела на Колина, а не на Холлис.

– В жизни так не веселилась, – сказала она.

– Еще бы, – кивнула Холлис, которая, судя по всему, и не слышала ее.

– Она ходила на склад, – тихо, как мог, произнес Колин, когда они поднимались по лестнице. – По четвергам она ходит на склад.

Линдси ухмыльнулась:

– Я знаю. Ты тут три недели живешь, а я – семнадцать лет. Не знаю, что здесь происходит, но она продает землю и все время на кого-то кричит по телефону, когда мы приходим домой. Ей бы в путешествие, – сказала Линдси.

– Да, путешествия могут многое исправить, – признал Колин.

– Путешествие? Кто сказал путешествие? – на верху лестницы стоял Гассан. – Я с вами. И Катрина тоже. Она учится в колледже, знаешь ли. Я встречаюсь со студенткой.

– Она учится на курсах медсестер в данвилльском медучилище, – пренебрежительно сказала Линдси.

– Вот я и говорю – это колледж! А ты, Одинец, еще говорил, что я никогда не стану встречаться со студенткой, если сам не поступлю в колледж.

– Как прошло свидание? – спросил Колин.

– Прости, брат, не могу рассказать. У меня все губы от поцелуев онемели. Эта девочка целуется так, будто душу из тебя высосать собирается.

После того как Линдси прошла к себе и легла спать, Колин тут же прошмыгнул в комнату Гассана, и они обсудили ситуацию (Гассану разрешили потрогать, не снимая футболки), а потом Колин рассказал ему о Линдси, но умолчал о тайном убежище, посчитав, что это секрет.

– Ну, – сказал Колин, – было темно, и мы соприкоснулись лицами, не считая губ. Она просто вдруг с чего-то приблизила ко мне свою голову.

– Так тебе она нравится?

– Даже не знаю. Тогда нравилась.

– Чувак, ты только подумай. Если твоя теорема заработает, ты сможешь предсказать, что будет дальше! – Колин улыбнулся при мысли об этом. – Теперь ты просто обязан ее закончить!

В следующие несколько дней общаться с Линдси Колину было немного неловко. Они оставались друзьями, но все казалось каким-то поверхностным. Колин считал, что они должны разговаривать о серьезных вещах, таких как значимость, любовь, Правда, если ее писать с большой буквы, но вместо этого говорили только о скучных интервью. Они больше не подтрунивали друг над другом, и Гассан постоянно жаловался, что ему «приходится хохмить за всю семью». Постепенно все вернулось на круги своя: у Линдси был мальчик, а у Колина – разбитое сердце и теорема, которую он должен был закончить. Хотя нет, у Гассана была девушка. И они собирались охотиться на кабанов.

В день перед первой в своей жизни охотой Колин Одинец готовился к этому событию так, как это мог делать только Колин Одинец: он читал. Он просмотрел десять томов «Огней костров» в поисках информации о повадках диких кабанов. Набрал слова «дикий кабан» в Гугле и узнал, что диких кабанов в Теннесси так сильно не любили, что их разрешалось убивать при первой встрече. Дикий кабан считается вредителем, поэтому запреты на охоту, как, например, на оленей или на людей, на него не распространялись.

Но лучшее описание дикого кабана Колин нашел в библиотеке Холлис, в книге, которая называлась «Наши южные земли»: «Всякому очевидно, что он [66], когда не спит и не роет землю, строит сатанинские козни. Он демонстрирует поразительное понимание человеческой речи, особенно бранной, и даже необъяснимый дар чтения мыслей, если мысли эти имеют целью нарушение покоя и ущемление достоинства кабаньего рода».

Такого врага определенно не стоило недооценивать.

Но Колин совершенно не собирался нарушать покой и ущемлять достоинство кабаньего рода. Даже если ему и вправду встретился бы кабан, строящий сатанинские козни, Колин не стал бы ему мешать. Именно поэтому он ничего не сказал родителям о том, что пойдет на охоту, когда позвонил им вечером. Он все равно не собирался охотиться. Только прогуляться по лесу. С ружьем.