ЭтотНикУжеЗанят - Что-то пошло не так

Вскоре начали прибывать преподаватели. Профессор МакГонагалл чопорно пила чай и делала вид, что не замечает сверлящего взгляда Гарри. Вихрем влетевший в Большой зал Снейп стоя выпил чашку кофе, схватил со стола сэндвич и куда-то умчался. Следом явился Шеклболт, потребовал предъявить ему Снейпа, получил неопределённый кивок в сторону двери и унёсся догонять коллегу.

— Маешься, да? — сочувственно спросил Драко, усаживаясь за гриффиндорский стол. — Когда чего-то ждёшь, время всегда так долго тянется.

— Маюсь, — вздохнул Гарри и умоляюще посмотрел на декана. — Уже почти восемь, а все делают вид, будто меня не существует. Хоть бы сказали, когда выходим, а то я с места сойти боюсь. Вдруг меня забудут или потеряют?

— Не дрейфь, не потеряют, — хихикнул Малфой. — МакКошку без тебя на заседание не пустят, поэтому…

— Ты чего это тут расселся, слизняк? — поприветствовал Драко зевающий Рон. — Давно в челюсть не получал?

— Никакой челюсти, только дуэль, — привычно оборвал его Гарри. — Ты маг или куда?

— Куда? — хлопнул глазами запутавшийся Уизли.

— К Хагриду на огород! Ой… ущипните меня кто-нибудь… Ай, больно, придурок! Аккуратнее можно?

Рон выполнил просьбу товарища со всем прилежанием, но боль в руке Гарри не разбудила. Он потёр глаза, но странное видение и не думало развеиваться. Тщательная протирка очков тоже не помогла: профессор Снейп всё так же вёл к преподавательскому столу тётю Петунью. Тётя поджимала губы и осматривала Большой зал с видом человека, которому пообещали визит в музей, а привели на чердак, забитый пыльным хламом.

На негнущихся ногах Гарри подошёл к взрослым.

— Доброе утро, тётя, — робко сказал он.

— Доброе утро, Гарри, — кисло улыбнулась тётка.

— Как приятно видеть столь трогательное семейное единение, — довольно прижмурился Снейп и цапнул со стола ещё один сэндвич. — Если хочешь поболтать с племянником, то вам вон в ту дверь. Четверть часа у вас есть.

Тётка немедленно втащила Гарри в маленькую комнатку, предназначенную то ли для экстренных совещаний, то ли для отдыха особо уставших профессоров, и уставилась на него рентгеновским взглядом. Поттер ничего не понял, но на всякий случай потупил глаза и принялся ковырять пол носком ботинка.

— Почему ты нам не сказал, что тебе запрещено колдовать на каникулах? — наконец спросила миссис Дурсль, нервно барабаня пальцами по сумочке.

— Забыл, — буркнул Гарри не поднимая глаз. Надо же было Снейпу заговорить с тёткой именно об этом.

— Дурачок, — неожиданно почти ласково сказала тётя Петунья. — Если бы мы об этом знали, всё могло бы быть по-другому. Детские выбросы магии — это ужас что такое, но когда в доме колдуют сознательно, с целью унизить или напакостить… А, что там, не будем сейчас об этом. Летом поговорим. Ты знаешь о том, что Сириус Блэк в случае оправдания намерен оспорить моё право на опекунство?

— Догадался, — ответил Гарри и посмотрел тёте прямо в глаза. — Все только об этом и говорят. То есть не все, но все… Ну, вы поняли. Только я, тётя, вас всю жизнь знаю, а этого Блэка сегодня в первый раз увижу. И слышал я о нём… разное. Вы хотите меня ему отдать?

— Отдать ребёнка человеку, просидевшему в тюрьме столько лет? Не дождётся! Не переживай, я этому вашему Блэку голову оторву, если что, и не посмотрю, что он контуженный! — грозно сказала миссис Дурсль.

Гарри посмотрел на тётю и как-то сразу поверил, что да, оторвёт. И никакая магия ей в этом не помешает.

— Миссис Дурсль, мистер Поттер, нам пора выходить, — заглянула в комнату профессор МакГонагалл. — Мы должны попасть в зал заседаний раньше, чем в холл начнут впускать журналистов и публику.

Гарри ещё раз пригладил топорщащиеся волосы, одёрнул мантию и поплёлся вслед за взрослыми. Из-за столов всех четырёх факультетов на него смотрели горящие завистью глаза остающихся в школе учеников.

«Да что я раскис, в самом-то деле, — приободрился мальчик. — Не сожрут же меня там! За меня тётя Петунья, профессор Снейп и декан. Хоть василиска этот Блэк притащи, а шансов у него всё равно нет!»

Вампиров Гарри никогда не видел, но, как они выглядят, примерно догадывался. Худые, бледные, длинноволосые, в развевающихся чёрных одеждах и с маниакальным огоньком в глазах. Короче говоря, как профессор Снейп. Правда, комиксы и дешёвые романчики в мягких обложках настаивали на том, что вампир обязательно должен быть роковым красавцем, но где ж его взять такого? К тому же, до сегодняшнего дня Гарри не имел ни малейшего представления, что такое роковая красота. Пока не увидел Сириуса Блэка.

Новоявленный крёстный был эталоном вампирской внешности. Неестественно бледное лицо, на котором ярко выделялись чётко очерченные губы. Утомлённый взгляд синих глаз. Дорогущая на вид чёрная шёлковая мантия. И манеры пожилого лорда, вынужденного поздравлять с Рождеством сопливых детей кухарки и садовника. Вылитый Дракула!

Умостившись на скамье между профессором МакГонагалл и тётей Петуньей, Гарри некоторое время зачарованно таращился на Блэка, не обращая внимания на собирающихся в зале суда людей. И только когда пожилой, похожий на вяленого карася секретарь принялся барабанить по кафедре молоточком, тщетно пытаясь добиться тишины в зале, встрепенулся и полез в карман.

— Мистер Поттер! — шёпотом возмутилась профессор МакГонагалл. — Как вы додумались принести сюда… это! Запоминающие артефакты на подобных мероприятиях строго запрещены!

— Хоть кто-то додумался, — парировало зеркало.

Профессор Снейп болезненно поморщился и потёр виски. Тётя Петунья покосилась на бормочущий неразборчивые гадости артефакт и сделала вид, что ничего необычного не происходит.

— Профессор, ну я ведь его уже принёс, — потупил глаза Гарри. — Не выбрасывать же теперь?

МакГонагалл явно собралась сказать что-то неприятное, но звучный удар медного гонга, знаменующий начало заседания, заставил её прервать воспитательный процесс. Гарри аккуратно опустил зеркало на пол и носком ботинка подпихнул его под стоящую впереди скамью. Картинки не будет, так хоть звук! Всё меньше пересказывать.

Секретарь завёл длинную тягомотную речь, из которой Гарри половину прослушал, а оставшуюся половину не понял. Перечисление каких-то актов, постановлений и законов, позволяющих пересмотреть дело пожизненного заключённого, его не интересовало, и мальчик, чтобы не заснуть, принялся разглядывать публику.

Мистер Малфой хмурился и кривил губы. Красивая блондинка, наверное, мама Драко, нервно комкала кружевной платочек. Рядом с ней с царственным видом восседала миссис Лонгботтом в своей неизменной шляпе с чучелом грифа.