Георг Гегель - Наука логики. Том 2

Если рассматривать форму умозаключения по аналогии в виде того выражения его бо́льшей посылки, которое гласит: « если два предмета совпадают в одном или в нескольких свойствах, то одному из них присуще также и некоторое дальнейшее свойство, имеющееся, у другого предмета », то может показаться, что это умозаключение содержит в себе четыре определения , quaternionem terminorum, обстоятельство, затруднившее приведение аналогии к форме формального умозаключения. В умозаключении по аналогии [при вышеуказанном способе его формулирования] имеются два единичных; в-третьих , одно свойство, непосредственно принимаемое за общее обоим этим единичным предметам; и, в-четвертых , то, другое, свойство, которым одно единичное обладает непосредственно, а другое единичное получает его лишь через умозаключение. Это происходит оттого, что, как мы видели, в умозаключении по аналогии средний термин положен как единичность, но непосредственно также и как истинная всеобщность этой единичности. В индукции мы, кроме двух крайних терминов, имеем в среднем термине неопределимое множество единичных; в этом умозаключении можно было бы поэтому насчитать бесконечное множество терминов. В умозаключении всякости всеобщность среднего термина выступает пока что лишь как внешнее формальное определение всякости; напротив, в умозаключении по аналогии она есть существенная всеобщность. В вышеприведенном примере средний термин « земля » берется как такое конкретное, которое по своей истине есть столь же некоторая всеобщая природа (или род), сколь и нечто единичное.

С этой стороны quaternio terminorum (учетверение терминов) не делало аналогию несовершенным умозаключением. Но она становится таковым вследствие этого учетверения с другой стороны: ибо хотя один субъект имеет ту же всеобщую природу, что и другой, все же остается неопределенным, присуща ли одному субъекту в силу его природы или же в силу его особенности та определенность, присущность которой также и другому субъекту устанавливается путем умозаключения, например имеет ли земля обитателей как небесное тело вообще или же только как именно это особенное небесное тело. Аналогия является еще умозаключением рефлексии постольку, поскольку единичность и всеобщность соединены в ее среднем термине непосредственно . Вследствие этой непосредственности здесь еще имеется налицо внешний характер рефлективного единства; единичное есть лишь в себе род; оно не положено в той отрицательности, через которую его определенность выступала бы как собственная определенность рода. Поэтому предикат, присущий тому единичному, которое входит в состав среднего термина, еще не есть обязательно также и предикат другого единичного, хотя оба эти единичные принадлежат одному и тому же роду.

3. « Е – О » («луна имеет обитателей») есть заключение; но одна из посылок («земля имеет обитателей») есть такое же « E – О »; поскольку « Е – О » должно быть заключением, постольку в этом долженствовании содержится требование, чтобы и указанная посылка была некоторым заключением. Это умозаключение есть, стало быть, в себе самом требование самого себя в противовес той непосредственности, которую оно содержит в себе, или, иначе говоря, оно предполагает свое собственное заключение. Умозаключение наличного бытия имеет свое пред-положение или свою предпосылку в других умозаключениях наличного бытия; в только что рассмотренных умозаключениях эта предпосылка вдвинута внутрь их, так как они суть умозаключения рефлексии. Поскольку, стало быть, умозаключение по аналогии представляет собой требование своего собственного опосредствования в противовес той непосредственности, которой обременено его опосредствование, постольку как раз момент единичности оказывается тем, снятия чего оно требует. Таким образом, на долю среднего термина остается объективное всеобщее – род , очищенный от непосредственности. В умозаключении по аналогии род был моментом среднего термина лишь как непосредственное пред-положение ; так как само умозаключение требует снятия пред-положенной непосредственности, то отрицание единичности и тем самым все общее уже больше не непосредственно, а положено . Умозаключение рефлексии содержало в себе сперва лишь первое отрицание непосредственности; теперь появилось второе отрицание, и тем самым внешняя всеобщность рефлексии определена так, что она стала в-себе-и-для-себя-сущей. Если рассматривать это с положительной стороны, то заключение оказывается тождественным с посылкой, опосредствование – слившимся со своим пред-положением (со своей предпосылкой), и, стало быть, имеется такое тождество рефлективной всеобщности, благодаря которому она становится более высокой всеобщностью.

Обозревая весь ход умозаключений рефлексии, мы находим, что опосредствование есть здесь вообще положенное или конкретное единство формальных определений крайних терминов: рефлексия состоит в этом полагании одного определения в другом; опосредствующим служит, таким образом, всякость . Однако существенным основанием последней оказывается единичность , а всеобщность оказывается лишь внешним в ней определением, полнотой . Но всеобщность существенна для единичного, раз оно должно быть смыкающим средним термином; поэтому единичное следует понимать как в-себе-сущее всеобщее. Однако единичное соединено со всеобщностью не только этим чисто положительным образом, а снято в ней и представляет собой отрицательный момент; таким образом, всеобщее есть нечто в-себе-и-для-себя-сущее, положенный род, а единичное, как непосредственное, есть скорее внешность последнего, или, иначе говоря, оно есть крайний термин . Умозаключение рефлексии, вообще говоря, подчинено схеме О – Е – B , и единичное как таковое еще есть в нем существенное определение среднего термина; но так как теперь его непосредственность сняла себя и средний термин определился как в-себе-и-для-себя-сущая всеобщность, то умозаключение подчинилось формальной схеме Е – В – О , и умозаключение рефлексии перешло в умозаключение необходимости .

Опосредствующее определило себя теперь 1) как простую определенную всеобщность, подобно особенности в умозаключении наличного бытия, но 2) как объективную всеобщность, т. е. как такую всеобщность, которая содержит в себе всю определенность различённых крайних терминов, подобно всякости в умозаключении рефлексии; это – наполненная , но простая всеобщность, всеобщая природа вещи, род .