Георг Гегель - Наука логики. Том 2

Это умозаключение содержательно , потому что абстрактный средний термин умозаключения наличного бытия положил себя так, что он оказывается определенным различием , в качестве какового он выступал как средний термин умозаключения рефлексии, но это различие вновь рефлектировало себя в простое тождество. Это умозаключение есть поэтому умозаключение необходимости , так как его средний термин есть не какое-либо иное непосредственное содержание, а рефлексия-в-себя определенности крайних терминов. Последние имеют в среднем термине свое внутреннее тождество, определения содержания которого суть определения формы крайних терминов. Тем самым то, чем термины отличаются друг от друга, выступает как внешняя и несущественная форма, и они оказываются моментами некоторого необходимого наличного бытия.

Вначале это умозаключение есть непосредственное умозаключение и постольку формальное в том смысле, что связь терминов есть существенная природа как содержание , и последнее выступает в различных терминах лишь в разной форме , а крайние термины сами по себе выступают лишь как некоторое несущественное устойчивое наличие. Реализирование этого умозаключения должно определить его так, чтобы крайние термины тоже были положены как та тотальность , которую ближайшим образом представляет собой средний термин, и чтобы необходимость соотношения, которая ближайшим образом есть лишь субстанциальное содержание , была некоторым соотношением положенной формы .

1. Категорическое умозаключение имеет одной или обеими своими посылками категорическое суждение [59]. Здесь с этим умозаключением, как и с соответствующим суждением, связывается то более определенное значение, что его средний термин есть объективная всеобщность . При поверхностном рассмотрении и категорическое умозаключение тоже считается не более, как только умозаключением присущности.

Категорическое умозаключение есть по своему содержательному значению первое умозаключение необходимости , в котором некоторый субъект смыкается с некоторым предикатом через свою субстанцию . Но субстанция, поднятая в сферу понятия есть всеобщее, положенное как в-себе-и-для-себя-сущее таким образом, чтобы иметь формой, способом своего бытия не акцидентальность (как в отношении субстанциальности), а определение понятия. Ее различиями служат поэтому крайние термины умозаключения и, определеннее говоря, всеобщность и единичность. Первая по отношению к роду , который теперь служит более детальным определением среднего термина , есть абстрактная всеобщность или всеобщая определенность: это – акцидентальность субстанции, собранная воедино в простую определенность, которая, однако, есть ее (субстанции) существенное, специфическое различие . Единичность же есть действительное; она в себе есть конкретное единство рода и определенности, но здесь, как в непосредственном умозаключении, она ближайшим образом есть непосредственная единичность, собранная воедино в форму для-себя-сущего устойчивого наличия акцидентальность. Соотношение этого крайнего термина со средним термином составляет некоторое категорическое суждение; но поскольку и другой крайний термин, согласно вышеуказанному определению, выражает собой специфическое отличие рода или его определенный принцип, то и эта другая посылка тоже категорична.

2. Это умозаключение, как первое и тем самым непосредственное умозаключение необходимости, подчинено ближайшим образом схеме первого формального умозаключения Е – О – В . Но так как средний термин есть здесь существенная природа единичного, а не какая-нибудь из его определенностей или свойств, и равным образом крайний термин всеобщности есть не какое-либо абстрактное всеобщее (которое опять-таки представляет собой лишь некоторое отдельное качество), а всеобщая определенность, специфическое в различии рода, то отпадает та случайность, которая состоит в том, что субъект сомкнут с каким-либо качеством лишь через посредство какого-либо среднего термина. Так как тем самым и соотношения крайних терминов со средним тоже не обладают той внешней непосредственностью, которой они обладали в умозаключении наличного бытия, то требование доказательства выступает здесь не в том смысле, в каком оно имело место там, приводя к бесконечному прогрессу.

Далее: это умозаключение не предполагает, подобно умозаключению рефлексии, истинности своего заключения для установления истинности своих посылок. По своему субстанциальному содержанию термины находятся в тождественном, в-себе-и-для-себя-сущем соотношении друг с другом; здесь имеется одна проходящая через три термина сущность, в которой определения единичности, особенности и всеобщности суть лишь формальные моменты.

Поэтому категорическое умозаключение постольку уже больше не субъективно; вместе с вышеуказанным тождеством начинается объективность; средний термин есть содержательное тождество своих крайних терминов, которые содержатся в нем со стороны их самостоятельности; ибо их самостоятельность и есть указанная субстанциальная всеобщность, род. Субъективность же этого умозаключения состоит в безразличном устойчивом наличии крайних терминов перед лицом понятия или среднего термина.

3. Но в этом умозаключении субъективно еще то, что указанное тождество имеется здесь еще как субстанциальное тождество или как содержание, а не как вместе с тем и тождество формы . Поэтому тождество понятия есть пока что еще внутренняя связь, и тем самым оно, как соотношение, еще есть необходимость . Всеобщность среднего термина есть плотное, положительное тождество и не выступает вместе с тем и как отрицательность его крайних терминов .

Точнее говоря, непосредственность этого умозаключения, которая еще не положена как то, что она есть в себе , имеет место следующим образом. Собственно непосредственным в умозаключении является единичное . Последнее подчинено своему роду как среднему термину; но этому же роду подчинены еще и другие неопределенно многие единичные; поэтому является случайным , что лишь это единичное положено как подчиненное этому роду. Но, далее, эта случайность не принадлежит только области внешней рефлексии , которая, сравнивая положенное в умозаключении единичное с другими, находит его случайным; напротив, тем, что это единичное само соотнесено со средним термином, как со своей объективной всеобщностью, оно положено как случайное , как некоторая субъективная действительность. С другой стороны, так как субъект есть некоторое непосредственное единичное, то он содержит в себе такие определения, которые не содержатся в среднем термине как во всеобщей природе; тем самым субъект имеет также и некоторое безразличное к последней, само по себе определенное существование, обладающее собственным своеобразным содержанием. Тем самым и наоборот, этот другой термин [60]тоже обладает некоторой безразличной непосредственностью и отличным от первого существованием. Это же отношение имеет также место между средним и другим крайним термином; ибо последний равным образом обладает определением непосредственности, следовательно, определением некоторого случайного бытия по отношению к своему среднему термину.