Ирина Нельсон - Кома. Книга третья.

Побратим жмурился, как сытый кот, довольный, расслабленный, умиротворенный. Всё время, которое Северус буквально пытал его, окупилось сторицей. Вадим научился взаимодействовать с ним без сексуального влечения. Так, как должны уметь все целители, лечащие магическое истощение. Теперь он успокоится, а Северус получит источник сил и, что тут сказать, отличного партнера в таком тонком, интимном и, несомненно, наиприятнейшем процессе. Не любовника, не сына, не друга. Побратима. И что самое замечательное, такая роль Вадима устроила.

— И всё-таки ты сволочь, — ласково улыбнулся целитель. — Сволочь с комплексом Постороннего.

Северус только искривил губы в усмешке. Он уже это слышал. Вадим вообще много чего ему наговорил, пока пытался совладать с собственным телом. И всё по Фрейду. Северус узнал, что у него и комплекс Постороннего, и комплекс Ипполита, и ведет он себя с Поттером, как опереточный злодей, и что — внезапно! — по нему сох Римус Люпин. Северус тогда получил от Вадима подробный, обстоятельный и весьма убедительный анализ жестов, взглядов, интонаций и бесконечных извинений этого чертова оборотня. Это было… неожиданно и весьма жутко.

— Сволочь… — задумчиво повторил Вадим, причмокнув губами, и лукаво, совсем по-женски стрельнул взглядом из-под ресниц. — Моя сволочь.

Метка чернела на предплечье уродливым пятном. Северусу хотелось опустить рукав, но Вадим смотрел на неё спокойно, обводя контуры кончиками пальцев. Для него метка была произведением искусства, для Северуса — клеймом, которое никак нельзя было ставить на чистое предплечье побратима.

— Рано или поздно Альбус узнает, что я спровоцировал Поттера на отказ от занятий. Я не могу больше молчать.

Ломать защиту мальчишки, неплохую, кстати, защиту, Северус не хотел категорически. Однако приказ Альбуса не оставил лазеек — под предлогом занятий Северус должен был разбудить связь между Поттером и Темным лордом. Северус понимал необходимость и важность приказа. Глупо было упускать возможность залезть противнику в голову. Однако как бы ни презирал он Поттера, сводить его с ума Северус не хотел. А ведь к этому шло — мальчишка сопротивлялся с отчаянностью загнанной в угол крысы.

Выход подсказал Вадим, порывшись в своем дневнике. Северус был бы рад и сам его почитать — Вадим ему этого не запрещал. Однако разобраться в затейливых сокращениях, исчерканных страницах, стрелочках, схемах и — главное! — отвратительном почерке было под силу только автору строк. Или фармацевту с двадцатилетним стажем, как пошутил Вадим.

— Да, — задумчиво кивнул Волхов. — Так больше нельзя…

Он помолчал, поерзал и открыл глаза.

— Я не могу указать на смертельное средство, но могу указать на лекарство.

Это было неожиданно. Снова интеллектуальная загадка?

— Слушаю.

— Темный лорд — душевнобольной, — старательно взвешивая каждое слово, выговорил Вадим. — Да, бессмертный душевнобольной. Я не могу сказать тебе диагноз, за это знание сейчас полагается поцелуй дементора, но Темного лорда может исцелить раскаяние.

Большей глупости Северус в жизни не слышал… Хотя нет, слышал. Про летящих через всю страну подростков на автомобиле и снарри.

— Раскаяние? — издевательски усмехнулся он.

— Раскаяние, — уверенно кивнул Вадим, не обращая внимание на интонацию, и повторил. — Только раскаяние исцелит его душу.

Северус уставился в огонь. В то, что целитель хотел излечить Темного лорда, он не верил ни на грамм. Значит, через лекарство Вадим хочет указать на смертельное средство.

— Разве Темный лорд способен испытать такое чувство?

— Он сам — нет. Но ты… Разве ты не способен разлить по колбам триумф и заткнуть пробкой смерть?

Цитата с их первого урока?

— Думай, Северус, — прошептал Вадим.

Его тонкие пальцы мягко массировали предплечье с меткой, надавливали на какие-то только ему известные точки. В голове забрезжила смутная догадка, но Северус не успел схватить мысль за хвост — в дверь постучали. Так, дробно, с небольшими паузами стучала Чарити Бербидж.

Вадим встал и криво улыбнулся.

— Я буду в лаборатории, — сказал он.

Северус проводил его взглядом и пошел открывать дверь. О том, что парень мог узнать стук, он старался не думать.

— Здравствуй, Чарити.

Вопреки обыкновению девушка не обняла его, не наградила поцелуем, а замялась на пороге и потупилась, покрепче запахиваясь в свой цветастый палантин.

— Ты один? — взгляд напряженный, требовательный.

Северус подумал, что, если бы он ответил «нет», Чарити обязательно добилась бы того, чтобы он избавился от собеседника. А от Вадима ничего, что касалось Бербидж, он скрывать не собирался. Ему только и не хватало для полного счастья обоснованной ревности от собственного побратима. Их магия еще обретала баланс, и любая сильная эмоция, любое выбивающее из колеи событие было способно все испортить.

— Проходи.

Чарити шагнула за порог, нервно затеребила кончик своей косы. Вид у неё был странно решительный. Можно даже сказать, уверенный.

— Ты можешь сварить мне Нерви-зелье? — спросила она.

— Нерви-зелье? — Северус опешил, вспоминая. Зелье было медицинским и входило в комплекс зелий для снижения магического конфликта. — Зачем оно тебе?

Чарити снисходительно улыбнулась, отточенным жестом отбросила волосы и опустила руку на свой живот. Северус машинально проследил за ней.

— Для того, чтобы твой ребенок не родился сквибом, конечно.

— Ребе…

Воздух загустел, стало трудно дышать, ноги подкосились. Северус нашарил за спиной подлокотник дивана и сел, не отрывая взгляда от живота Чарити. Воротник неожиданно стал тесным, пришлось расстегнуть пуговицу.

— Ты что? Беременна?

Чарити со смущенной улыбкой кивнула. Северус ошарашенно молчал. Конечно, они вдвоем не в настольные игры играли, и он знал, что от секса случаются дети, но…

— А это точно мой ребенок?

Любовница оскорблено вскинулась.

— Конечно, твой! Мы же с тобой уже несколько лет…

— Вот именно, Чарити! Несколько лет я варю тебе противозачаточное, и до сих пор у меня не было оснований сомневаться в своём профессионализме, — процедил Северус, начиная осознавать. — Какой срок?

Наверняка маленький. Вадим ходит на её уроки, он бы сразу почувствовал и не стал молчать. А сам Северус в последний раз спал с ней еще на каникулах.

— Пятнадцать дней, — подтвердила Чарити и упрямо набычилась. — И не надо на меня так смотреть, Северус! Я просто пропустила прием! Ты влетел ко мне и накинулся с порога!

Северус скрипнул зубами, напоминая себе, что беременных женщин бить нельзя. Какой бы замечательной ни была его техника взаимодействия, но когда Волхов терял контроль… Вся его выдержка подвергалась серьезным испытаниям. В конце концов, он не железный! Да, пятнадцать дней назад он действительно накинулся на неё так, как будто не видел женщин лет десять.