Ирина Нельсон - Кома. Книга третья.

Макс вздохнул и состроил щенячьи глазки.

— Профессор, я им говорил, что не хочу, но они не слушают. Мне совсем не интересны взрослые дела. Государством должны управлять те, кто это умеет, а я не умею. Мне только тринадцать, я еще школу не закончил. Можно же как-то договориться? Я могу решать проблемы с магическими существами, ну, те, которые без короля никак не решаются. А министр пусть дальше правит, как раньше.

Амбридж перевела взгляд на Драко. Тот улыбался, чувствуя, как в животе ворочается узел, а поджилки мелко дрожат.

— Это официальная позиция аристократии?

— В общем и целом, да, — кивнул Драко, собирая волю в кулак. — Конституционная монархия показала себя как самая устойчивая система в мире. Что касается Виндзоров... В Кобургах не было магической силы, королева и её потомки даже больше не сквибы. К тому же, они и в своем магловском мире не имеют власти. Подчиняться им — да это просто смешно!

Амбридж вздохнула, признавая его правоту.

— Для разработки документа, который будет устраивать все стороны, времени достаточно — никто не коронует Максвелла сейчас. Он весьма разумно настаивает на совершеннолетии и соблюдении строжайшей тайны, и мы с ним согласны. Одну надежду на возрождение королевской династии мы уже не уберегли, никто не хочет повторения ошибки...

Драко выжал из себя все, что усвоил из уроков отца и деда, но добился своего — Амбридж согласилась надеть кольцо Молчания и организовать переговоры с министром. Однако едва за ними захлопнулась дверь, ноги у Малфоя стали ватными.

— Тш-ш... — теплые руки господина держали крепко, не давая сползти по стене. — Все отлично. Ты молодец. Вдохни поглубже.

Драко вздохнул раз, другой, постепенно успокаиваясь. Темный лорд терпеливо ждал.

— Спасибо, я в порядке, мой... Макс.

Максвелл хмыкнул на оговорку и отступил.

— Тогда соответствуй, Драко. Выпрями спину, вздерни подбородок и ступай твердо. В одиночестве можешь хоть забиться под кровать, но если ты сказал кому-то, что всё в порядке, то ты должен быть в порядке. По-другому лорда в себе не воспитать.

Магия примет его как короля, даже если в нем на самом деле нет ни капли крови Тюдоров, подумал Драко. В нем было что-то более важное, что-то, из-за чего как встарь хотелось преклонить колено. Наверное, то же самое чувствовал его предок Арманд, глядя на Вильгельма Завоевателя. Драко выпрямился и твердо пошел по коридору. Ноги больше не дрожали.

— Когда ты вернешься? — спросил Макс, когда они миновали портретную галерею.

— Утром во вторник. Думаю, после завтрака.

— Уверен, что не хочешь поговорить с Вадимом?

— Нет. Я не буду вмешивать Волхова. Это только все усугубит. И простите, но я больше не могу делать вид, что мы пара.

Макс только кивнул.

— Я понимаю. Конечно, ты можешь больше не делать вид.

Драко и Абраксас вовсе не планировали меняться телами. Дед должен был превратиться в его копию, а внук — спокойно сидеть во Франции, несмотря на любой беспредел, но… Ошибка в толковании знака, неправильное произношение — и Драко внезапно выяснил, что у образца и примера магической аристократии имеется пирсинг в самых неожиданных местах. Открытие было не то чтобы шокирующим, все-таки дед был весьма своеобразным волшебником, просто Драко никогда не думал, что прокалывать можно даже такие места.

Когда Абраксас понял, что тело его молодого, еще такого неиспорченного внука умирает, то сразу прочитал обратное заклинание и вернулся в своё, забрав с собой весь ущерб от проклятья, а Драко, только что спокойно обедающий вместе с Нарциссой, очутился в больничном крыле Хогвартса среди стонущих учеников. Дед истек кровью стремительно, прямо на руках перепуганной Нарциссы, невзирая на все ее усилия. Последнее, что он сказал: «Драко в порядке, с остальным справитесь».

Но Драко не был в порядке. И вовсе не из-за внезапной смерти деда. И даже не из-за его обязанностей секретаря настоящего Темного Лорда. Причина была гораздо проще и одновременно сложнее — Волхов.

Темный Лорд не придумал ничего лучше, чем приказать Абраксасу сблизиться с истинным целителем, что тот сделал с превеликим удовольствием и в процессе умудрился перестараться. Нет, Драко вовсе не смущало, что его телом распорядились настолько свободно. Абраксас имел право, ведь без него самый младший Малфой просто не появился бы на свет. Дело было в том, что это тело приобрело.

Драко не нравилось, что у него подгибаются колени от улыбки Вадима. Не нравилось тепло в животе и желание прикоснуться, не нравилось, что при взгляде на точеные запястья в обрамлении строгих белых манжет хотелось благоговейно прижаться к ним. Или, хуже того, получить пощечину. Драко жаждал боли от Волхова, он знал, как это хорошо. Каждая клеточка тела, каждый нерв буквально кричали об этом. Это было отвратительно. Странный целитель никогда ему не нравился, и Драко предпочел бы не знать, что тот творил с его дедом.

Поделившись проблемой с отцом, Драко ожидал как минимум гнева на безголового Абраксаса и спасительного Обливиэйта, но вместо этого Люциус тонко улыбнулся и посоветовал осуществить все фантазии и желания. Не с Волховым, нет. С человеком, который Драко нравится и которому он доверяет.

Вся беда была в том, что человек, который ему нравился, приходил в ужас от одной мысли причинить кому-то боль намеренно. Да и вообще не имел ни малейшего понятия о чувствах Драко...

Узнав об этом, Люциус думал долго и в конце концов написал, что на выходных забирает сына домой. Праздновать Имболк. Сначала Драко не понял, что это значит. Имболк был праздником весны и рождения, женским праздником. И только дома, узнав, что ему доверили возглавить ритуальную охоту, он осознал — это проверка. И если Драко ее пройдет, то через две недели его заберут домой снова — праздновать другой праздник. Ведь жертву не убьют без того, кто ее добыл.

От этой догадки у юного Малфоя все внутри сжалось. Волнение, предвкушение, радость — от всего этого он выходил на охоту растерянный, не в силах сосредоточиться.

С ним пошли всего шесть человек. И если Долохова еще можно было взять как свободного мужчину, а Алоиса МакНейра как наследника Рода (тот недавно приехал из-за границы), то участие тетушки Беллы не вписывалось ни в какие рамки.

— Я убийца, малыш, — усмехнулась тетя, щелкнув его по носу. — А после Азкабана еще и бесплодная. Считай, что я участвую как мужчина рода Блэк. Сириус-то не удосужится.

Драко потер кончик носа и кивнул. Мужчины обступили его со всех сторон, взялись за руки. Драко зажмурился, мелькнула паническая мысль: «Не умея аппарировать, как задать направление?»

— Драко, не волнуйся, — непривычно мягко улыбнулся Долохов. — Мы аппарируем тебя, просто скажи первое, что придет в голову.