Ирина Нельсон - Кома. Книга третья.

В глубине сада глаз выцепил розового фламинго, мяукнул и выбежал на дорожку крупный полосатый кот голубого окраса. Кот внимательно глянул на нас умными зелеными глазами, приветливо оскалился и шмыгнул в кусты — только махнул пушистый хвост. Волшебную, слегка жутковатую атмосферу сада подчеркивала музыка Моцарта, льющаяся из открытого окна.

Встретить нас вышел Арти. Ну как вышел? Он стоял над мангалом в компании Кристины и жарил барбекю. Смутная догадка насчет влияния Кэррола оформилась в уверенность. На Кристине красовалось голубое платье с белым передником, Арти ходил в ободке с заячьими ушами.

— Вот и первые гости! — улыбнулась Кристина. — Вы очень вовремя. У нас тут костюмированная вечеринка в стиле Алисы.

— Чур, я Гусеница! — оживился я. — Где мой грибочек и кальян?

Кристина мягко рассмеялась.

— Может быть, ты сначала представишь своих спутников, Вадим?

— Северус Снейп, профессор зельеварения, наш декан и один из самых видных ученых нашего времени, а также… — я вытолкнул Регулуса из-за спины Снейпа пред очи хозяев. — Кандидат на звание Садовой Сони.

Арти выронил вилку.

— Регулус? Регулус, ты?!

Регулус моргнул и всмотрелся в потрясенного Томсона.

— Мы знакомы?..

Тот несколько истерически расхохотался, сунул барбекю в руки Кристины и полез обниматься. Заячьи уши полетели на траву. Попав в цепкие руки, Регулус растерянно заморгал, неуверенно обнял в ответ, прислушался к ощущениям и изумился:

— Барти? Но мне сказали, что ты умер…

Нужно отдать должное Северусу — у него даже бровь не дернулась.

— А я считал, что ты убит! — радостно воскликнул Арти и отстранился, всё еще удерживая друга за плечи. — Мордред! Тебе всё еще восемнадцать! Ты всё это время был под заморозкой?

— П-почти… — пролепетал Регулус. Глаза у него были огромными. — А Руди? Басти?

— Живы, все живы! — Барти снова полез обниматься. — Ну, кроме Эвана и еще парочки. Ты сам всех скоро увидишь — они приглашены на ужин, скоро придут!

На Северуса он не отреагировал от слова совсем, как будто вместо него было пустое место. Правильно, ему было прекрасно известно, кому тот принадлежит. Северуса же отсутствие реакции несколько выбило из колеи.

Пока Барти скакал в обнимку с Регулусом, чуть не повизгивая от радости, я осмотрелся. Макс нашелся за спиной — он тихо подкрадывался к нам с загадочной улыбкой на лице. В отличие от Арти и Кристины, костюма на нем не было.

Поймав мой взгляд, он быстро приложил палец к губам, скосил взгляд на Северуса и вопросительно приподнял бровь. Я в ответ улыбнулся и взял Снейпа за руку. Макс закатил глаза и шагнул ближе.

— Здравствуйте, профессор Снейп, — вежливо улыбнувшись, сказал он.

Северус обернулся и смерил своего ученика задумчивым взглядом.

— Здравствуйте, мистер Стюарт.

И всё. Молчание. Ни вопросов, ни предположений, ни выводов. В эмоциях — полнейший штиль. Даже взгляда на меня не метнул. В общем и целом, я бы поверил, что ему всё известно, если бы лично не знал, что это не так. Макс не повелся, даже не притормозил, а расплылся в обаятельной улыбке и цапнул меня за руку.

— У нас будет Безумный ужин! Что делать с тарелками, ума не приложу. Ты знаешь подходящие чары?

На ум пришла только игрушка-паук из «Ночного дозора».

— Частичная трансфигурация? — неуверенно предположил я.

— Уже заколдовал чашки, сахарницу и баночки с джемом, — отрапортовал Макс, таща меня вглубь сада, к длинному деревянному столу, накрытому скатертью и уставленному приборами.

— Аниматорство?

— На чайниках и блюдах.

— А они плеваться не будут? — забеспокоился я.

Улыбка Макса приобрела пугающие психопатические оттенки.

— Только если выйдешь из роли! — уверил он меня и повернулся к Снейпу. — Профессор, вы ведь не скажете аврорам, что я тут нарушаю, да? Мне Арти разрешил, честно-честно!

Северус шел рядом с таким покерфейсом, что я невольно залюбовался.

— Профессор, как вам роль Додо? В книжке этот персонаж был самым ученым. Я считаю, вам очень подойдет! — продолжал Макс. — Так вы согласны быть Додо?

Северус бросил на меня короткий взгляд.

— Я уже Гусеница! — открестился я. — Только мне кальяна не хватает.

— Буду Додо, — коротко ответил Северус. И опомниться не успел, как на нем очутилась кепка с козырьком в виде характерного клюва, а Макс вытащил небольшой кальян с табаком.

— Только я его разжигать не умею, — повинился он.

Я отмахнулся и справился сам. От первой затяжки закружилась голова. А ведь вреда от него было даже больше, чем от обычной сигареты…

Я затянулся еще разок и плюхнулся на стул. На столе уже деловито копошились приборы. Ко мне, ловко перебирая паучьими ножками, подошла супница и начала уже наливать первое, но Макс на неё шикнул и пальцем подозвал вазочку с печеньями. Та зашелестела крылышками на манер колибри и радостно полетела ко мне. Супница обиженно хлопнула крышкой.

— Вы тоже присаживайтесь, профессор, не стесняйтесь! — Макс устроил Северуса рядом со мной и подвинул ему гору тарелок. — Вот, придумайте с ними что-нибудь прикольное!

И ускакал, еле сдерживая гаденький смех, весьма довольный собой. Мы с Северусом остались сидеть за столом в компании услужливой посуды. Я затянулся еще разок.

— Я чувствую себя еще глупее, чем на похоронах Дамблдора, — признался Северус. — Что это, черт возьми, такое?

— Ужин. Расслабься, Додо. Форма не влияет на содержание. Попробуй кальян.

Северус вырвал у меня трубку и наклонился, взбешенно сверкнув глазами.

— Я давно понял, что Стюарт сын Кристофера Грина, — зашептал он мне на ухо, отчего у меня по позвоночнику поползли мурашки. — А теперь я понял, что за ним присматривает Барти Крауч-младший. Но в то, что Барти и есть лидер, я не… — он осекся.

Я с каким-то садистским наслаждением увидел, как расширились его зрачки, как участилось дыхание, как невозмутимость на лице дала трещину, и сквозь неё проступил чистейший шок. Северус посмотрел на меня так, как будто впервые увидел.

— Что «ты не»? — прошептал я и потянул трубку в рот.

Северус скользнул взглядом по губам, вздохнул, пытаясь вернуть душевное равновесие, и медленно отстранился.

— Я не поверю, — уже гораздо спокойнее закончил он, не отрывая от меня тяжелого голодного взгляда. — Но он сказал, что будут все. Лидер придет на ужин… Что ты со мной сделал, мать твою?!

Его глаза медленно наливались даже не злобой — ненавистью. Дикой, исступленной ненавистью. Чашки с вазочками задрожали и шустро побежали в дальний угол стола, подальше от кулака, который скомкал скатерть. Мне бы следовало последовать их примеру, но страха упорно не было. Видимо, кальянный дым отключил и его, и инстинкт самосохранения.