Ирина Нельсон - Кома. Книга третья.

Я уперся ему в грудь в попытке отодвинуть и… И зря я это сделал. Биение сердца отдалось в самых кончиках пальцев, и ладони совершенно мистическим образом уловили всё: и жар тела под футболкой, и твердые мышцы, и гладкость кожи.

— Не хочу в Азкабан, — признался Северус так, как будто это жуткий секрет. Его пальцы покружили по горлу, очертили кадык, неспешно прошлись по ключице... — А в нос мне били столько раз, что я уже не сосчитаю.

Не понял?!

— Ты с ума сошел, да? — собрал я остатки мозгов. — Надышался паров в лаборатории?

Сводящая с ума ладонь медленно обхватила горло и слегка сжалась, заставляя замолчать.

— Мне нужен этот лидер, мистер Волхов, — вкрадчиво прошептал Северус. — Видите ли, меня не прельщает переезд из страны. Я не хочу бросать ни карьеру, ни дом, ни сына — ничего. Более чем уверен, что с вашей помощью я смогу договориться. Да и вам не пойдет на пользу переезд. Здесь у вас уже есть клиентура, репутация, имущество. С вашими связями вы сможете поступить в любой университет королевства, и никто не посмотрит на ваше пребывание в психиатрической клинике. За границей же вам придется начинать всё с нуля. Или же вы полагаете, что я не смогу договориться?

— Не с ним, — прошептал я. — С остальными. Лидер… контролирует не всех…

Северус секунду задумчиво смотрел на меня, а потом наклонился и мягко поцеловал в губы.

— Благодарю за информацию, мистер Волхов.

Я охренел.

А этот мерзавец просто отодвинул меня в сторону и зашел в дом.

Бечено

Но лишь стоит вдруг ему

Попасться на глаза,

Как краснеют щеки,

И не держат ноги,

И дрожат колени,

И бледнеют стены,

Не издать ни вздоха,

И вообще все плохо!

И вообще схожу с ума!

В голове было гулко и пусто. В глазах плясали кровавые круги. В висках стучало. Лицо горело, а на губах всё еще чувствовался вкус короткого поцелуя. Практически невинное касание, но от него колбасило так, как будто я наглотался экстази вперемежку с виагрой.

В паху пульсировала тяжелая сладкая боль. Борясь с желанием расстегнуть ширинку, я кое-как доковылял до кухни. Так, сначала достать стакан, потом открыть кран, набрать воды, выпить… И не обращать внимания на чувствительные губы!

Я умылся, пытаясь унять жар, но помогло плохо. Набрал еще воды, уставился в стакан. Стакан был стеклянным, сквозь прозрачную воду просматривалась металлическая раковина — искаженное отражение, холодные блики, капельки конденсата на стекле...

— Кажется, дети стали забывать румынского диктатора, — доверительно сказал я стакану и взял его в руки.

Вода приветливо плеснула, такая холодная, мягкая, готовая взять и растворить в себе всё, что я ни предложу. Да, у меня с ней всегда были интересные отношения.

Я поднес стакан ко рту и, как во сне, прошептал:

— Животная страсть, пробудись, тут закрепись.

Перед глазами мелькнул образ Северуса, губы снова обжег вкус поцелуя, низ живота свело от возбуждения — и всё медленно схлынуло, оставляя после себя блаженную прохладную пустоту. Вода в стакане заиграла теплыми солнечными бликами, налилась темно-бордовым цветом — точь-в-точь дорогое вино.

Я не удержался — пригубил. По языку прошлась странная, мягкая, какая-то душная, отдающая болью сладость. Прикрывая стакан ладонью, чтобы не расплескать, я побрел из кухни.

В холле, у лестницы, со мной чуть не столкнулась Нимфадора.

— Это я удачно на тебя наткнулся, — сказал я ей.

От моего замогильного тона та резко затормозила и попятилась, прикрывая живот.

— Ээ-э… С тобой что-то не в порядке, Волохов…

— Я Волхов. Передай Регулусу, что в семь тридцать он должен быть готов к прогулке.

Улыбка моя почему-то испугала девушку. Я улыбнулся шире.

— И куда вы пойдете? — осторожно спросила она.

— Лечиться. Не волнуйся. Местами ему даже понравится, — пообещал я ей, и Нимфадора судорожно схватилась за палочку. — Ну-ну, успокойся. Лучше скажи, ты не видела, куда ушел Снейп?

— Второй этаж, — нервно сглотнула Тонкс. — Кажется, он шел в гостевую комнату.

Северус действительно нашелся в своей комнате. Я посмотрел, как он достал свои джинсы из рюкзака — да-да, те самые, в которых он так круто выглядел — а потом молча подошел ближе. Услышав шаги, Северус вскинул голову.

— Вадим? Я... Ты нормально себя чувствуешь?

— Нормально я себя чувствую, — улыбнулся я и опрокинул стакан над его головой.

Бордовые струйки намочили черные пряди, потекли по лбу, по бровям, огибая изумленные черные глаза, пролились на плечи и за шиворот. Наложенная год назад защита не среагировала. Правильно. Она была замешана на моей крови, да и воздействие не угрожало ни жизни, ни здоровью. Северус моргнул, стер воду с лица, посмотрел, но цвет уже впитался.

— Ты знаешь, за что! — сказал я ему и вышел.

Эмоциональный ступор от содеянного отпустил меня только через час. Вины не было. Я больше не собирался страдать в одиночку.

Слава всем богам, до вечера оставалось совсем немного времени, а Северус больше не рискнул показаться мне на глаза. И правильно сделал — я был слишком взбудоражен.

Чтобы успокоиться, я собрал лекарства своего пациента, те, которые могли пригодиться после встречи с Максом, завернул волшебный хлеб, расставил безделушки по местам и взял тряпку, чтобы протереть зеркало. Уборка действительно помогла сосредоточиться. В голове закрутились мысли.

В принципе, если отбросить антураж, в котором всё было преподнесено, Северус был прав. Смысла бежать из страны и в самом деле не было. Волдеморт мертв, Дамблдор мертв, крестражей нет, а новый лидер всей этой чистокровной кодлы должен мне по гроб. Насчет Северуса я с ним уже договорился. Угрозы по сути — обычная бравада. Макс уже знает, что в случае чего я его даже с того света достану. Да и желание убрать нас подальше с глаз скорее продиктовано злостью из-за сорванных планов. Макс наверняка уже одумался, ведь терять истинного целителя для страны невыгодно. Здесь у меня уже наработана база, репутация, имя. Соломку я подстелил везде, где только смог. Единственная опасность — шушера, которую не успел зачистить Макс. Может быть, действительно устроить жизнь здесь? Хотя бы попытаться?

Я очнулся, когда домыл полы — столкнулся с Регулусом. Тот чуть не кувыркнулся через меня и неловко застыл на пороге своей комнаты, обалдело рассматривая тряпку и ведро с грязной водой.

— Ты моешь полы руками? — удивленно спросил он меня. — Почему?

— Потому что это успокаивает, — ответил я, бросил тряпку в ведро и встал с колен. Тело отозвалось приятной ноющей болью в мышцах.

Судя по лицу Регулуса, состыковать уборку и успокоенные нервы он был не в силах. Я сладко потянулся, отчего в спине хрустнуло, и потащил ведро в туалет. Регулус зачарованно посмотрел, как грязная вода вылилась в унитаз, как я помыл руки и смазал их кремом. Как будто в первый раз увидел. Хотя… Может, действительно в первый.