Сергей Чернышев - Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн

Ожидания, что можно раскассировать ткань развитого хозяйственного организма до уровня клеток, а рынок сам заменит больные на здоровые и сошьёт всё на манер живой и мёртвой воды – из области ненаучной фантастики. Любой разрыв в сети поставщиков и потребителей промежуточных продуктов парализует целые цепочки предприятий подобно застрявшему трамваю. Новорусские проторговалась – а у целой отрасли чубы трещат.

В отчаянной попытке выжить многие предприятия перемкнули свои связи с распадающегося отечественного хозяйства на мировое. Но такая анархическая «глобализация второпях» принесла сверхзависимость от внешнего рынка – не только нефть тому виной. Здесь нехитрая разгадка того обстоятельства, что при кризисе мирового рынка мы падаем не просто вместе, но глубже него.

Так что же делать с моногородами? Предлагаемый рецепт простотой превосходит воровство: давайте уменьшать их зависимость от крупных предприятий… Уж не повредились ли мы коллективным разумом на почве кризиса? Вот и у автомобиля критическая зависимость от одного двигателя – давайте понаставим ещё запасных, маленьких. Да и сердце, кстати, одно.

Выход прост как правда. Если речь не идёт о естественной смерти производства – градообразующие предприятия не должны останавливаться . Здесь Родос российских преобразований. Здесь, а не в Нью-Сколково, востребованы главные инновации – управленческие, институциональные, нужны проектные технологии и стандарты, современные экономические инструменты. Проблема по плечу стране – только не стоит переваливать её на муниципалитеты с губерниями и бессонную, как Конвент, комиссию Шувалова.

Конечно, унылые бараки, облепившие забор индустриального монстра с чадными трубами, вереницы безработных, что тянутся через проходную после каждой модернизации – дань прошлому. Востребованы и малый бизнес, и муниципальное краеведение и гражданская активность. Но крупное, современное предприятие может быть благом, а не злом для поселения. Оно формирует критическую массу умных и энергичных людей, даёт корпоративный университет, новые технологии и стандарты управления, каналы транспорта и связи, внимание федерального центра, магнитом притягивает инвестиции и инновации. Такое предприятие – окно в современность, единица постиндустриальной экономики, сетевой узелок всемирности. Моногород – не диагноз, а привилегия.

Об идеологии и технологии хозяйства

В битве на пикалёвом поле федеральная власть в лице Путина впервые примерила позицию хозяина. Но чтобы её удержать, потребны амуниция и оружие – соответствующие идеология и технология .

Идеологически – надо растолковать людям, чего изволит Путин. Он же не объяснил своих действий: подпиши тут и тут, ручку отдай – и пошел вон. Во имя чего, на основании чего власть вмешивается в – казалось бы – типично рыночную ситуацию? Чего хочет добиться, нагибая собственников в интересах работников? Пролетариям всех моногородов – объединяться или погодить? На такие вопросы должны быть даны чёткие ответы. Впрочем, идеология – отдельная тема.

Второе необходимое условие – технология. В Пикалёво под дулом административного пистолета собственники подписали договоры между собой вдоль всей производственной цепочки по ценам, скалькулированным счетоводами ФАС. Но цепочка получилась местами планово-убыточной – и непонятно, как она будет жить дальше. Путин уехал, а с неба упали в известном количестве бюджетные деньги. Это разовое мероприятие. Через несколько месяцев приехал уже Сечин, и цикл выкручивания невидимых рук повторился. Но добавленной стоимости не добавилось. Новый срок выйдет – и что дальше? Кто-то должен до этого разобраться, можно ли вообще вернуть в Пикалёво прибыльное производство. И либо аргументированно объяснить рабочим, почему закрывают нормальный завод – либо установить прозрачную, обоснованную процедуру антикризисного перераспределения добавленной стоимости по цепочке взаимозависимых производств.

Президент же не может служить затычкой для всех бюджетных дырок в каждом моногороде! Должна быть стандартная финансовая технология взаиморасчётов в системе отношений между собственниками. Её отсутствие служит генератором конфликтов, серьёзным фактором деморализации, разочарования. Притом, такая технология – не бином Ньютона, всё для её создания уже под руками.

О нефелинах и книгах писцовых, окладных, дозорных и межевых

Откуда берётся нефелин, почему он такой дорогой? Многие пикалёвцы кричали: давайте понизим на него цены! С Кольского полуострова донеслось эхом: мы и раньше-то работали себе в убыток, а теперь вообще… Кто должен в этой разноголосице разобраться?

Вроде бы, есть коварный сенатор Гурьев, владеющий «Фосагро» – поставщиком нефелинов. Про него пишут, что получает, мол, безумные деньги (наверняка это правда, апатиты – ценнейшее сырье для удобрений, которые гонят на экспорт) и при этом не вкладывает в разработку технологий, снижающих себестоимость нефелинов (и это верно). Вместо этого, такой-сякой, вкладывает деньги в кучу других проектов в разных регионах. А не трогают его, мол, потому, что дружит с та-а-акими людьми…

По большому счёту всё это к делу не относится. Разве перечисленное: « не вкладывает в технологии », « есть большие деньги », « инвестирует их на сторону » – является следствием органической порочности конкретного разработчика нефелинов? Точно так поступают абсолютно все приставленные к разработке природных ресурсов – и «Роснефть», и «Газпром», и металлурги… Получают безумные деньги – и практически никто не вкладывает эквивалентные суммы в развитие, к примеру, хайтековских технологий добычи нефти на шельфе, благодаря чему та же Норвегия стала мощнейшей инновационной державой…

Почему не вкладывают? Да потому, что сенатор Гурьев совершенно не уверен, не заберут ли у него эти нефелины на будущий год. В своё время – ещё советское – планировалось, что будет несколько комбинатов, которые переработают все нефелины. В итоге есть лишь Пикалёво, которое забирает меньшую часть, остальными заваливают несчастный Кольский полуостров. Зачем сенатору Гурьеву разрабатывать технологии, снижающие издержки, если всё равно бомльшая часть этих «отходов» остаётся у него? «Фосагро» ведь пыталось докричаться: забирайте у нас все нефелины, тогда мы будем снижать издержки добычи-переработки, и сырьё станет дешевле.

Собственник ведёт себя логично: не вкладывает деньги, потому что со стороны общества и государства нет четко аргументированного заказа, по которому он мог бы на годы вперед планировать вколачивание миллиардов в эти громоздкие технологии. Вообще за технологии отвечает государство, почему Гурьев должен отдуваться? Ему дали поуправлять – неясно, надолго ли? – и он набивает карманы деньгами, которые распихивает ведь не в яхты какие-нибудь, а в предпринимательские проекты. То есть ведёт себя бизнесово, как и другие собственники крупных активов, сопоставленных гигантским природным ресурсам.