Владимир Пекальчук - Спуская псов войны [галимая калибрятина]

аппарате побоялись.

– Хотите пари? – с апломбом заявил в ответ Касс. – Ставлю пять тысяч гве против пяти тысяч,

что выбранный командиром боец заткнет за пояс любого пилота в колонии, кроме Ваэрты и его

команды. А если вы поставите против моих пяти тысяч свои десять – я вам разрешу самим

выбрать для соревнования любого из моих солдат.

– Тарта, не волнуйся, они действительно хорошо водят, – подтвердила Лаш.

– Ладно, убедили, – согласился археолог.

– Жаль, что убедили, – сказал торговец, – я бы не отказался выиграть пять тысяч.

– А почему для меня такое исключение? – поинтересовался Ваэрта. – Я ведь не профильный

пилот.

Касс развел руками в притворном сожалении, скопировав жест на балларанский манер:

– Такие у нас, сссла, стандарты, что военный пилот всегда лучше штатского, даже когда мы

говорим о непрофильных пилотах, и особенно когда речь идет об элитных подразделениях. Если

у империи требования менее жесткие – виноват, не знал.

Еще немного раньше Ваэрта резко осудил решение Кодамы полностью доверить охрану

экспедиции землянам, настаивая, что хотя бы один балларанский военный с ними должен быть,

но магистр заметил, что такие вопросы в компетенции руководителя, а Леонид не преминул

Ваэрте отомстить:

– А какая польза там от балларанца? Тут – я понимаю, по части звездных войн, которые ты

ведешь, сидя на мягком сиденьице шагающего танка, мне с тобой не тягаться. Но нафига ты

сдался внизу, в дебрях, о которых знаешь не больше меня? Тебе не приходилось отбиваться от

своры хищников, сбежавшихся на запах крови из твоей раны, ножом? Тебе вообще приходилось

хотя бы раз оказаться в диких джунглях в сотне километров от человеческого жилья, и не на

учениях, а потому что все пошло наперекосяк и всерьез? Если нет, тогда извиняй, но в лесу ты

будешь просто еще одним подзащитным.

Гравилет представлял собой не слишком экзотичную систему. Фюзеляж – ни дать ни взять

американский транспортный «Чинук» с отпиленными винтами и без выступающих вверх

мотогондол, разве только чуть пошире. Даже грузовой люк – и тот сзади, в точности как у

земного вертолета. На корме по бокам два поворотных пилона с двигателями, вместо

иллюминаторов – широкие прямоугольные окна. Подробное описание аппарата Леонид получил у

искина, улучив момент, когда рядом никого не было. Гравилет держался в воздухе, как и

следовало ожидать, благодаря антигравитационным решеткам, а в качестве маршевых

двигателей использовал плазменные турбины, в которые нагнетался атмосферный воздух,

играющий роль рабочего тела. Затем он нагревался с помощью термоэлементов огромной

мощности, расширялся, покидал двигатель через дюзу и обеспечивал реактивное движение.

Леонида подобная система заставила только саркастично хмыкнуть: при отрыве в тысячи лет

балларане не сумели придумать ничего особенного. Такая схема, позволяющая самолету лететь

бесконечно, не тратя топливо, была разработана еще в Советском Союзе в пятидесятые годы.

Правда, в качестве нагревательного прибора использовался ядерный реактор, и самолеты с

такими силовыми установками, предназначенные для доставки ядерного оружия к берегам США,

могли совершить только один полет в сорок-пятьдесят лет из-за того, что работающий ядерный

реактивный двигатель загрязнял радиацией и сам самолет, который в случае возврата просто

нельзя было бы обслуживать из-за критического радиоактивного излучения, и рабочее тело,

выбрасывая в атмосферу радиоактивный воздух. Потому строить их не стали, оно и к счастью:

взлет таких одноразовых бомбардировщиков означал бы конец света в ядерном огне.

Балларанцы же этот момент благополучно обошли: в их двигателе главную роль играл не сам

реактор, а электричество, выработанное им. При том что и сам реактор оказался не совсем

ядерным, а конвертерным. Опять же, ничего нового: экспериментальный противолодочный

«бесконечнолетающий» самолет с ядерным реактором на борту и ядерными двигателями

закрытого типа, не загрязняющими воздух, был построен и в СССР. Конечно, сравнивать

советский самолет с балларанским можно было бы с тем же успехом, что и кремневое ружье с

рельсотроном, от этого никуда не деться, но Леонид, слушая искина, преисполнился

спокойствием. Высокие технологии галактического сообщества во многих отраслях всего-то-

навсего пусть и кардинальные, но только усовершенствования того, что уже придумано и

сделано на Земле. И когда-нибудь земляне догонят всех остальных… если только хватит ума не

уничтожить до той поры самих себя.

Третий такой же двигатель, как и два на пилонах, располагался на носу аппарата снизу:

в случае отказа гравитационной решетки гравилет мог спуститься на трех реактивных струях. На

случай отказа реактора конструкторы предусмотрели запасной источник питания на сверхсжатых

кристаллических решетках и запас ракетного топлива, с которым плазменные турбины

превращались в настоящие ракеты. И на совсем уж крайний случай гравилет оснащался парой

выстреливаемых грузовых парашютов.

Внутри аппарата находились кабина пилотов, довольно удобный отсек для пассажиров,

притом приспособленный для использования в качестве временного жилища, и грузовой трюм.

Сидя у окна, Леонид созерцал проплывающие внизу джунгли. Гравилет летел ниже облачного

слоя, а привычный в лесах Чоданги туман разогнал ветер, потому видимость была отличной, и

наемник, методично кусая шоколадный батончик с персиковым привкусом, внезапно подумал,

что чувствует себя практически туристом. Его охранные функции – мера предосторожности, не

более того.

Предыдущая экспедиция, охраняемая куда хуже, а точнее – и вовсе состоявшая из шести

археологов и одного пилота, погибла по причине землетрясения, а не по вине животных.

Огромный валун откололся от скалы и раздавил припаркованный у подножия летательный

аппарат, убив всех, кроме пилота, стоявшего в пяти метрах от гравилета и получившего

серьезные травмы, и археолога, проверявшего защитный периметр и потому не пострадавшего.

Выжившие попытались спастись, но в грозу вызвать помощь не сумели, а время, отпущенное им,

стремительно истекало по мере того, как заканчивался ресурс фильтров в дыхательных масках.

Пилот, понимая, что вдвоем им не выбраться, застрелился. Его жертва не пропала даром:

археолог с двумя масками сумел, преодолев тридцать километров, дойти до склона «острова»

и подняться на достаточную высоту, где концентрация углекислого газа была в приемлемых

пределах. Оттуда его и забрали спасатели день спустя.