Анатолий Иванов - ЛОГИКА КОШМАРА

М. Семиряге представляется “маловероятной возможность создания единого антисоветского фронта и в 1939 году (там же, с.52). Но с другой стороны, он же сам признает реальным тот вариант, что при затяжке советско-финской войны на стороне Финляндии могли выступить Англия и Франция (там же, с.82). С этой целью, кстати, и планировалась высадка англо-французских войск в Норвегии. Одновременно намечался бомбовый удар французской авиации с баз в Сирии по Баку. Таким образом, независимо от своей войны с Германией, Англия и Франция вступили бы в войну против Советского Союза. Кто помешал бы Гитлеру, пока война на Западе оставалась “странной”, т.е. практически не велась, тоже повернуть свои войска на Восток?

Всегда следует помнить и о том, что в политическом раскладе 1939 года важнейшую роль играл японский фактор. На август 1939 года, т.е. а время заключения германо-советского пакта, как раз приходится самый разгар боев на Халхин-Голе, которые продолжались там до конца этого месяца. В этих условиях, как отмечал германский посол в Москве Шуленбург в письме в германское министерство иностранных дел 5 июня 1939 года, “Япония не хотела бы видеть и малейшего согласия между нами и Советским Союзом” (СССР-Германия 1939-1941. Н.-Йорк, 1989, с.15). Поэтому, как сообщал временный поверенный СССР в Токио Н.И.Генералов, “известие о заключении пакта о ненападении между СССР и Германией произвело здесь ошеломляющее впечатление, приведя в явную растерянность особенно военщину и фашистский лагерь” (см. М.И.Семиряга, цит. соч., с.41). Японский кабинет во главе с К.Хиранума, являвшийся сторонником жесткой политики в отношении Советского Союза, 28 августа 1939 года подал в отставку, причем Хиранума заявил, что советско-германский договор делает необходимой совершен но новую внешнеполитическую ориентацию Японии. Таким образом, Сталин ловко поссорил Германию с Японией и тем самым предотвратил войну на два фронта в 1941 году.

Некоторые думают, что лучше было бы вступить в войну с Германией раньше, в 1939 году, в союзе с Польшей. Но нужно помнить о том, что и сам Гитлер в своем “Завещании” жалел, что не вступил в войну раньше. Нужно помнить, что Пилсудский еще в 1933 году, когда Гитлер только пришел к власти, предлагал начать превентивную войну против Германии, но на этот призыв никто не откликнулся. После смерти Пилсудского польская внешняя политика приобрела явный прогерманский крен. Как отметил в своем дневнике 9 марта 1937 года американский посол в Москве Дж.Дэвис, в случае немецко-русского конфликта в этот период Польша, безусловно, встала бы на сторону Германии (К.Мольтке. За кулисами мировой войны. М., 1952, с.31). Именно Польша в 1938 году заблокировала приход советских войск на помощь Чехословакии, мало того, приняла участие в разделе этой страны, отхватив себе часть Тешинского угольного бассейна, да и на Литву поглядывала с вожделением – не устроить ли ей “аншлюс” по австрийскому образцу. До января 1939 года Гитлер еще надеялся на союз с Польшей против СССР (вот какой блок нам еще угрожал!). И переговоры с Англией и Францией в 1939 году были сорваны, в частности, потому, что польское правительство категорически воспротивилось возможности прохода советских войск через польскую территорию в случае агрессии Германии. Что же: советские войска все равно вошли в Польшу в сентябре 1939 года без согласия этого правительства.

Вторая мировая война началась с краха Польши. Ф.Энгельс писал К.Марксу 23 мая 1851 года, что, по его мнению, “поляки – разложившаяся нация, которая нужна как средство лишь до того момента, пока сама Россия не будет вовлечена в аграрную революцию. С этого момента существование Польши не имеет никакого смысла”. Марксистские начетчики хорошо вызубрили классиков, имели наготове цитаты на любой случай и моментально задействовали вышеупомянутую цитату из Энгельса в журнале “Большевик” (1939, №18). В 1939 году предсказание Энгельса сбылось. В.М.Молотов начал ноту, направленную 17 сентября польскому послу, со слов: “Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность польского государства”. Гитлер в своей речи 6 октября тоже назвал главной причиной победы германской армии нежизнеспособность польского государства: “На костях и крови немцев и русских, – заявил он, – без всякого учета исторических, этнографических и экономических условий было создано государство, не имевшее никакого права на существование” 7 октября 1939).

В совместном советско-германском заявлении от 28 сентября 1939 года указывалось, что в результате распада Польского государства создан прочный фундамент для длительного мира в Восточной Европе, и ответственность за продолжение войны несут Англия и Франция. А 31 октября на заседании Верховного Совета В.М.Молотов сделал доклад, в котором высказал ряд весьма поучительных и доныне мыслей: “Английские, а вместе с ними и французские сторонники войны, – сказал он, – объявили против Германии что-то вроде “идеологической войны”, напоминающей старые религиозные войны. действительно, в свое время религиозные войны против еретиков и иноверцев были в моде. Они, как известно, привели к тягчайшим для народных масс последствиям, к хозяйственному разорению и культурному одичанию народов. Ничего другого эти войны и не могли дать. Но эти войны были во времена средневековья. Не к этим ли временам средневековья, к временам религиозных войн, суеверий и одичания тянут нас снова господствующие классы Англии и Франции?”

“Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это – дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с нею войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за “уничтожение гитлеризма”, прикрываемая фальшивым флагом борьбы за “демократию”.

Эти высказывания Молотова сегодня подвергаются ожесточенной критике, а ведь они совершенно правильны. Идеологические запреты, установленные после войны победителями в Западной Европе, и длинный список жертв этих запретов на протяжении последующих десятилетий свидетельствуют о том, что западная модель демократии столь же далека от подлинной демократии, как небо от земли, но именно эту модель нам навязывают сегодня ее здешние поклонники, вооруженные 74-й статьей и омоновскими дубинками.

В побежденной Германии англо-американские оккупанты преследовали “нацизм”, а в Японии, за отсутствием там нацизма, пытались таким же образом прижимать синтоизм, но потом постепенно бросили это занятие. Так при желании можно придраться и к исламу за проповедь джихада. С этого и начинаются религиозные войны, об опасности которых предупреждал Молотов. И сегодня, когда у нас устраивают судилище над Коммунистической партией, что это, как не очередная попытка уничтожить идеологию силой? Настораживает и словечко “еретики” в лексиконе А.Невзорова – это тоже пахнет кострами, тоже грозит религиозными войнами.