Анатолий Иванов - ЛОГИКА КОШМАРА

Ряд новичков в избранном ХIХ съездом Президиуме нельзя отнести к новичкам в собственном смысле слова – они давно уже находились на самых высоких этажах. Например, наконец-то был награжден за долготерпение Н.М.Шверник, занявший после смерти Калинина в 1946 году пост председателя Президиума Верховного Совета. С 1953 по 1957 Шверник опять только кандидат, с 1957 по 1966 – член Политбюро.

Не был также новичком М.А.Суслов, член Оргбюро с 1946 года и секретарь ЦК с 1947 года. Когда Маленков громил ждановские кадры, Суслов активно ему в этом помогал. Например, в 1948 году он Возглавил комиссию по рас- следованию “антилысенковской” деятельности Ю.Жданова (Р.Медведев. Они окружали Сталина, с297). 24 декабря 1952 года в “Правде” появилась обличительная статья Суслова против “ждановца” П.Н.Федосеева, выгнанного из редакторов журнала “Большевик”. Сталину Суслов угодил идеологическим обеспечением юбилея вождя в 1949 году. После смерти Сталина Суслов сохранил за собой только пост секретаря ЦК, а в Президиум вернулся в 1955 году.

Еще один “старый новый” – П.К.Пономаренко бывший первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии, руководитель главного штаба партизанского движения в годы Великой Отечественной Войны, а с Октября 1948 года секретарь ЦК. Пономаренко после смерти Сталина, хотя и остался кандидатом в члены Президиума, быстро пошел на понижение – был министром культуры, потом первым секретарем ЦК Компартии Казахстана, а потом “посол вон”.

И наконец, новички настоящие, перспективные. Одним из них был не кто иной, как Л.И, Брежнев, Попавший в кандидаты в члены Президиума и секретари ЦК из Молдавии. Его тоже “заметил и, в гроб сходя, благословил” Сталин. После смерти Сталина Брежнев вернулся к своим прежним занятиям времен совместной работы с Мехлисом, т.е. в Главное политуправление вооруженных сил, потом стал вторым секретарем при Пономаренко в Казахстане, потом заменил там Пономаренко, а дарованный Сталиным статус вернул себе только в 1956 году после ХХ съезда. Одновременно с Брежневым ненадолго попал в 1952 году в Президиум В.В.Кузнецов, которого Брежнев в 1977 году сделал своим первым заместителем.

Видную роль играли и некоторые другие тогдашние выдвиженцы: член Президиума и секретарь ЦК тогда и в 1957-1961 гг. А.Б.Аристов (умер в 1973 году); кандидат в члены Президиума и секретарь ЦК тогда, член Президиума и секретарь ЦК в 1957-1951 годах Н.Г.Игнатов (умер в 1966 году); член Президиума тогда, член Президиума и секретарь ЦК с 1957 года до своей смерти в 1964 году О.В.Куусинен; член Президиума тогда и кандидат в 1957-1961 годах Д.С.Коротченко (умер в 1969 году).

Еще об одной группе писал Г.Ахминов в своей книге “Могильщики коммунизма”. Под этим мрачным термином он подразумевал технократов, каковых, по его мнению, объединял вокруг себя Маленков. Главную роль среди. них играли М.3.Сабуров, преемник Вознесенского в Госплане, и М.Г.Первухин, единственные новички, оставшиеся в 1953 году в Президиуме. Оба они были позже первыми заместителями председателя Совета министров и оба погорели вместе с “антипартийной группировкой” в 1957 году. Сабуров сразу же исчез из обращения, а Первухин еще некоторое время продержался в кандидатах. Еще два технократа – член Президиума Малышев и кандидат Тевосян – позже тоже были заместителями председателя Совета министров и оба умерли в конце 50-х годов, не выдержав хрущевской перестройки.

Подводя итоги, можно сказать: на ХIХ съезде, а частично и ранее, Сталин выдвинул кадры, которые со временем должны были взять на себя руководство страной.

Однако будущее нашей страны определялось не личной волей Сталина, а одной особенностью избранных на ХIХ съезде высших органов партии, о которой никто до сих пор еще не говорил и не писал.

Мы уже вплотную приблизились к роковому 1953 году, и нам предстоит вплотную заняться той темой, которую А.Авторханов вынес в заголовок своей книги, – загадкой смерти Сталина.

Какие главные версии имеются в нашем распоряжении?

1. Так называемый “меморандум Берии”, изложенный в книге Фишмена и Хуттона “Личная жизнь Сталина” (Мюнхен, 1967). Мы уже говорили о том, что эта книга – источник совершенно недостоверный, но тем не менее обратимся к упомянутому “меморандуму”. Согласно этому, с позволения сказать, документу, на заседании Президиума 1 марта 1953 года Каганович будто бы потребовал разбора “дела врачей” особой комиссией и отмены приказа о депортации евреев, причем порвал свой партбилет и бросил его в лицо Сталину. Кагановича яко бы поддержали все члены Президиума, кроме Берии и Хрущева. Со Сталиным от ярости случился удар, и, чтобы привести его в чувство, Молотов подал ему стакан коньяка. Когда Сталин пришел в себя, он приказал всем удалиться, кроме Берии и Маленкова, которым он сказал, что отравлен Молотовым, и изложил свое завещание, причем назвал Молотова самым опасным человеком в стране, подчинившим своему влиянию Ворошилова, Булганина и Хрущева. Сталин рекомендовал Берии и Маленкову сделать Хрущева первым секретарем, но контролировать его через Совет министров.

2. Рассказ, который приписывался Хрущеву и ходил в “самиздате” в 60-х годах. Появившимся позже воспоминаниям Хрущева рассказ не соответствует. Согласно этому рассказу, удар случился со Сталиным на “Ближней даче”, но вызванные туда члены Президиума и врачи не смогли быстро приехать из-за задержки с вызовом и гололеда. При виде распростертого на полу Сталина Берия якобы радостно воскликнул: “Тиран мертв!”

З .“Официозная” версия, распространенная на Западе Эренбургом и Пономаренко. Почему этим занимался Эренбург, было понятно, а почему Пономаренко, стало понятно лишь потом. Эта версия совпадает, в основном, с “меморандумом Берии”, а может быть, на его основе и была придумана. В ней тоже фигурировали требование Кагановича и разорванный партбилет, поддержка Кагановича Молотовым и Микояном, а потом на их сторону будто бы перешел и Берия. Конфиденциальная беседа, заключавшая “меморандум”, разумеется, была спущена.

4. В журнале “Социологические исследования” (1988, №З) были опубликованы воспоминания А.Т.Рыбина, служившего в охране Сталина. Как рассказывает Рыбин, в три часа ночи 2 марта к даче Сталина подошла машина. Все думали, что прибыли медики, но оказалось, что приехали Берия и Маленков. Обращаясь к помощнику коменданта Лозгачеву, Берия сказал: “Ты что наводишь панику?” Видишь, товарищ Сталин крепко спит. Не поднимай шумиху, нас не беспокой и товарища Сталина не тревожь”. Лозгачев стал доказывать, что Сталин тяжело болен и ему нужна срочная медицинская помощь. Но соратники не стали слушать и поспешно удалились из зала. Ночью 2 марта медицинскую помощь Сталину никто так и не оказал.