Олег Якубов - Привет эпохе

И все же, спустя еще несколько лет, имя Аллы Борисовны Пугачевой в моей творческой биографии свою роль сыграло.

На советско-афганской границе по моему сценарию снимался полнометражный документальный фильм «Я служу на границе». Картина, как принято говорить в таких случаях, рождалась в невероятных муках. Несколько месяцев сценарный план-заявку читали военные цензоры всех рангов. Потом еще несколько месяцев я ждал оформления разрешительных документов. Недели три ушло пока высокое пограничное начальство определяло заставу, где должны вестись съемки. В довершении ко всему, переправляясь через реку Аму-Дарью, по главному фарватеру которой проходила советско-афганская граница, я получил – физически – по шее от командира дивизиона сторожевых катеров ДСК). Мне вздумалось взять в руки кинокамеру и осмотреть в видоискатель окрестный пейзаж. Получив по шее и рухнув на дно катера, я услышал над собой спокойный, без малейших признаков раздражения, голос моряка-пограничника: «На блик стекла объектива могли снайперы среагировать – они в кустах на том берегу, так что лучше не рисковать».

Наконец, съемки начались. Начальник заставы капитан Николай Куликов оказался замечательным человеком, он проникся идеей фильма, брал меня с собой в плановые наряды и на выезды по тревоге, в общем, всячески способствовал работе киногруппы. И вдруг – ЧП. Коля ударил солдата. Случилось это среди ночи. Дежурный по заставе сообщил командиру, что в казарме драка. Куликов бросился в казарму и увидел, что один из новобранцев собирается с ножом напасть на сослуживца. Медлить было нельзя, многолетняя выучка сработала моментально: Николай провел болевой прием, выбил нож из рук нападавшего. А дальше история развивалась совсем уже нехорошо. Солдат написал жалобу, ей дали ход, решив примерно наказать офицера за рукоприкладство.

К тому моменту у нас было отснято почти сто процентов материала, оставалось доснять лишь какие-то незначительные эпизодики. На студии уже начался монтаж и когда я просмотрел отснятый материал, то увидел, что эпизоды, в которых мы снимали Николая, составляют основу фильма. Собственно, мы к этому и стремились. А вскоре пришло сообщение, что Николай куликов исключен из партии, разжалован и из-погранвойск уволен. На худсовете киностудии директор заявил, что денег на пересъемку никто не даст, проще, мол, этого самого начальника заставы восстановить во всех его правах, чем картину переснимать. Эта идея показалась мне весьма плодотворной, тем более, Николаю я очень сочувствовал, искреннее полагая, что с ним обошлись несправедливо. Он ведь солдата защищал, а не драку с подчиненным учинил.

И начались кабинетные мытарства. Меня гнали в дверь, я лез в окно, выгоняли из окна, проникал через печную трубу. Репортерская сноровка сыграла не последнюю роль и, спустя полгода, я уже стоял перед неким генералом, имевшим полномочия решать судьбу моего подопечного. Видимо, я излишне нервничал и волновался, понимая, что дальше этого кабинета идти уже некуда, оттого речь моя была сбивчивой, я горячился, доказывая, что и застава была под руководством Куликова образцовой и сам он – достойный уважения человек и офицер. Не зная, какие еще привести доводы в пользу капитана, я в конце своей страстной защиты несколько нелогично воскликнул: «Да у него на заставе даже сама Алла Пугачева выступала!»

– Ну, если сама Пугачева, то надо бы парня простить, – неожиданно засмеялся только что суровый генерал. – Ну, а если серьезно, то в защиту твоего подопечного столько бумаг пришло, что книгу издать можно. Похоже, он и впрямь нормальный парень и мы с ним несколько того, палку перегнули…

На премьере фильма «Я служу на границе» мы с начальником погранзаставы капитаном Николаем Куликовым сидели в доме кино рядом.

ПОДАРОК ОТ АСИСЯЯ

Сегодня Вячеслава Полунина по достоинству называют лучшим клоуном мира. Рецензии о нем пестрят превосходными отзывами, а я, читая многочисленные интервью с Полуниным, вспоминаю его интонации и мне кажется, что ничуть он не изменился.

День знакомства со славой мне не перепутать и не забыть – 12 марта 1985 года. В этот день у меня родилась дочь. С утра я побывал в роддоме. Кто-то из санитарок меня тут же решил обрадовать и поздравил папашу с рождением сына. Через пару метров от проходной я встретил главврача роддома и он с улыбкой сказал, что дочурка как две капли воды на меня похожа. «Вы ошиблись, у меня сын», поправил я Виктора Михайловича.

–Да вы не расстраивайтесь, дочь это тоже хорошо.

– Я и не расстраиваюсь, согласен, что дочь тоже хорошо, тем более, что ошибся не я, а вы – у меня-то сын.

– Как это – ошибся, я, в конце-концов, главврач, что я не знаю, что у меня делается. Тем более сам только что в родильном был и девочку вашу видел.

После этого мы зашли в его кабинет, он позвонил в родильное отделение, пообещал наказать санитарку, чтобы не болтала, чего не знает, а мне в утешение тут же наполнил стакан коньяком. Коллеги встретили меня на работе поздравлениями, а вдое близких приятелей заявили, что работать в такой день грех и вообще работник из меня никакой. Короче, «у нас с собой было» и мы отправились в ближайшую чайхану,

где за маму, за дочку, за папу и вообще за продолжение рода человеческого было выпито в соответствии с важностью события. К вечеру я все же вспомнил, что у меня еще встреча с гастролерами ленинградского театра «Лицедеи», из репертуара которых я только и видел по телеку их знаменитый номер «Асисяй» и ничего больше о них не знал.

Полунин встретил меня запросто, по-свойски, смешно так повел своим длинным носом и я поспешил опередить его возможное недовольство: «Дочь у меня сегодня родилась, вот мы с ребятами и того…

– Слыхали, у журналиста сегодня дочь роилась! – закричал Слава своим актерам. – Как назвал? Еще никак, ну ладно тоже ничего, все равно сегодняшнее выступление твоей дочери посвящаем. Ты иди в зал, если не уснешь, нас посмотришь, а уж после концерта поговорим.

Понимая, что в таком состоянии я точно усну, отправился в магазин, взял там, соответственно, тонизирующего напитка, решив, что с моей стороны будет просто невежливо не обмыть с новыми знакомыми мое личное событие, которому они концерт посвятили.

Радость радостью, а дело делом и на следующий день мы снова встретились с Полуниным. Он ответил на все мои вопросы, я выключил диктофон и тогда Слава, очень даже застенчиво сказал:

– Слушай, старик, может, ты сумеешь нам помочь. Понимаешь, одежду сценическую мы себе сами шьем, а вот обувь не можем. Нам ничего особого не надо. Просто нужны какие-нибудь ботинки фантастического размера, так, чтобы на нормальной ноге носы загибались и получится классический клоунский башмак. В магазинах таких не найти, надо заказывать на обувных фабриках всякий там брак, а кто нас на обувную фабрику пустит?..