Оглашенные

В уме проносятся свирепые образы ОМОНа с дубинками, забитые участниками крестного хода КПЗ, нагло ухмыляющиеся лица сотрудников милиции, хитрые семитские лица «телепроповедников», слепые объективы камер и жирная, вопящая к дьяволу надпись на стене дома – «БОГ».

Очередная темная громада какого-то административного здания отползает в сторону, взору открываются залитые солнцем купола Лавры. Тревожных мыслей как не бывало.

Стоит ли забивать себе голову воображаемыми информационными провокациями, когда еще ничего не произошло? Да ничего и не случится!

Противостояние

Многотысячная колонна участников крестного хода собирается перед СвятоУспенским Собором. Носятся тревожные слухи, говорят, что все руководство Киево-Печерской Лавры нас предало, и что киевляне почти не принимают участие в антипапском стоянии. Так что все организовано общественной организацией «Союз Православных Братств» и силами приезжих.

А приезжие, кажется, чуть ли не со всех епархий Украины. Вся Православная Украина здесь! Иконы, хоругви, транспаранты с антипапскими лозунгами.

Наконец-то начинается «движение». Появляется «голова» крестного хода. Десятки людей в священнических и монашеских одеяниях. На инвалидной коляске везут какого-то схимонаха: блаженный седенький старичок, не от мира сего.

Втягиваемся в колонну и мы. Идем между Овручской и Ивано-Франковской епархиями. Ивано-Франковская епархия выглядит солидно: священнослужители, иконы, хоругви, транспаранты: полный «боезапас».

И людей-то сколько! И это Ивано-Франковск?!..

Мои представления о православных западно-украинцах (мол, все они униаты и греко-католики) рушатся, как карточный домик. До меня доносится обрывок разговора двух верующих: «западенцы приехали на крестный ход, потому как на собственной шкуре знают, что такое католики и униаты»…

Вот оно что!

Меня охватывает радостное, почти Пасхальное чувство единства.

Мы – сила! Мы остановим визит папы в Киев! Остановим, еще как остановим…

Вокруг меня нарастает молитвенное пение. Наши поют тропарь: «Спаси, Господи, люди твоя…» Ивано-Франковцы – «Богородице, Дево, радуйся…» Что-то еще поют. Слов не разобрать. Все сливается в сплошной, негромкий, но мощный гул. Будто это гудит-молится сама Соборная Душа народа Православного.

И нет одессита и ивано-франковца, нет «москаля» и «хохла», но все едины во Христе!

Вдруг к гулу примешивается еще один гул, точнее вой – высокий и резкий, очень неприятный. Это сигналят нам киевские водители. Оказывается, многотысячная колонна крестного хода растянулась от Лавры и почти до Верховной Рады! И этим надолго перекрыла движение.

Столичные водители возвращают меня в обыденную реальность. Давно не приходилось видеть таких перекошенных от злости лиц.

Впрочем, понять тех, кто за рулем, можно: кто-то торопится по делам рабочим, кто-то по своим. Люди теряют время, а время – деньги.

Но с этого самого момента и до самого конца крестного хода меня не будет покидать ощущение двух непересекающихся, несовместимых реальностей – крестного хода и обыденной столичной жизни. Хотя, казалось бы, и там, и там – люди.

Вот и Верховная Рада. И «вечный» митинг вокруг нее. Какая-то женщина кричит в мегафон. Слов не разобрать.

Возле Рады наш молитвенный строй несколько нарушается. У переносного металлического ограждения, вокруг Рады, образуется столпотворение из участников крестного хода. При этом основная часть колонны верующих невозмутимо, с пением тропарей продолжает двигаться вперед. Минуя Раду по касательной.

Меня, вместе с Михаилом и Олегом распирает любопытство – что же такое могло произойти, что часть верующих покинула молитвенный строй, неужели тетка с мегафоном что-то интересное о нас говорит?

Выходим из строя и мы. И что же видим: толпящиеся у ограждения по очереди здороваются за руку с холеным седоватым мужчиной, стоящим по ту строну ограды. И бегут догонять своих.

В человеке, «по ту сторону», сразу же узнается лидер украинских коммунистов Петр Симоненко. Он вышел поприветствовать участников антипапского крестного хода.

Оказывается, только коммунисты в Верховной Раде против визита понтифика. Только они поддерживают нашу инициативу с крестным ходом. Все остальные – проклятые евро-атлантисты.

Здороваемся и мы с лидером коммунистов. Вблизи Петр Симоненко кажется «белым и пушистым». Плюшевым каким-то. Кабинетным. Словно родился он сразу же в кабинете Верховной Рады.

Догоняем своих. Но как-то все мешается. Мы почему-то оказываемся в «хвосте» Днепропетровской епархии. И оказываемся не зря.

Едва отходим от Рады, как у одного из днепропетровцев начинает мироточить икона Царственных Мучеников.

Никогда еще не приходилось видеть, как мироточит икона. На внутренней стороне стекла янтарные бисеринки капель. Бисерные капельки в несколько раз меньше дождевых, но их довольно много. Такое ощущение, что икона внезапно запотела изнутри.

Вместе с Михаилом и Олегом прикладываюсь к иконе Царственных Мучеников. В воздухе легкий, неописуемо ароматный запах. Запах отдаленно напоминает благоухание хорошего ладана. И все же, он немного другой, ни с чем не сравнимый.

Царь-Мученик на иконе в шапке Мономаха и при всех царских регалиях. Канонический. Не такой, какой приснился мне. Но… взгляд, тот же самый взгляд! В памяти в мгновение ока проносится мое последнее пьяное падение: Витамин, привокзальная дама, алкогольное отравление, приснившийся адский город и приснившийся мне Царь.

Кажется, Николай II плачет янтарными бисеринками слез. И меня душат слезы. Возвращаюсь в строй, а по колонне уже несется:

– С нами Бог! С нами Царственные Страстотерпцы!

Молитвенное единение, немного порушенное у Рады, возвращается вновь. У участников крестного хода словно открывается второе дыхание. Идем к Михайловскому Собору.

Златоверхий Михайловский Собор – подарок «филаретовцам» от государства. Сержант милиции поспешно закрывает церковные ворота перед нами. Сержант при всей амуниции – наручники, рация, дубинка.

– Да, – философски тянет Олег, – благодать в филаретовской церкви – вещь дефицитная. Ее ментами охранять надо.

Площадь перед Собором заполняется участниками крестного хода. Служим молебен. На протяжении всего молебна за нами с одной из колоколен наблюдают в бинокль какие-то странные личности: две модно одетые девушки и три парня.