216512_B61BA_yamburg_e_a_pedagogicheskiy_dekameron

На первый взгляд кажется, что писать о Леониде Иссидоровиче Мильграмме и Марии Андреевне Комлевой доста­точно просто. Перечень заслуг и регалий в сочетании с ог­ромным послужным списком — все это само по себе спо­собно внушить почтение к этим знаковым, или, как сейчас принято говорить, культовым, фигурам образования Моск­вы. Добавить два-три ярких эпизода, характеризующих эта­пы большого пути каждого, — и дело с концом.

Кому же в Москве неизвестен этот неизменный дуэт, вызывающий добрые, понимающие улыбки любой, самой взыскательной аудитории? Амплуа каждого в нем предоп­ределены, а роли точно очерчены.

Мария Андреевна Комлева — это всепоглощающая преданность призванию и профессии, высокая гражданст­венность человека, поднявшегося из гущи народной жизни. «Перед вами простая сельская учительница из Понькинской МТС, — так, как правило, начинает она свои выступления и заканчивает: — Перед вами самый счастливый дирек­тор московской школы!» На память немедленно приходит известный монолог персонажа актрисы Марецкой из филь­ма «Член правительства»: «Вот стою я тут перед вами, прос­тая русская баба, мужем битая, врагами стрелянная...» Самое интересное, что все это правда. Разумеется, не про мужа и врагов, а про учительство, а затем и директорство в сибирской сельской глубинке.

Леонид Иссидорович Мильграмм — это европейский лоск и всепроникающая ирония человека, который, как го­ворится, «ради красного словца не пожалеет и отца», и уж тем более свою ближайшую подругу и коллегу на педагоги­ческом поприще, с которой его связывают долгие десятиле­тия совместной деятельности.

Вместе они — воистину «сладкая парочка», идеальным образом дополняющие друг друга не только по стилистике публичных выступлений, пробуждающих богатую палитру эмоций зала, но и по двум главным линиям педагогического мироощущения: чувственно-романтической (женская вер­сия) и интеллектуально-прагматической (соответственно вариант мужской). Но о человеческом и педагогическом мироощущении несколько позже. Пока же вернемся к их артистизму. Оба — сами себе режиссеры, не нуждающие­ся ни в каких имиджмейкерах, прекрасно чувствующие настроения и ожидания любой аудитории, вполне владею­щие, говоря языком К. С. Станиславского, приспособления­ми к предлагаемым обстоятельствам.

Зададимся вопросом, откуда у маститых директоров, убеленных сединами, столь обостренное и безошибочное ощущение обстановки, чувство сцены, на которой периоди­чески разворачиваются те или иные события: политические, общественные, педагогические? Можно, конечно, довольствоваться вполне банальной констатацией врож­денных природных данных, а также фактом сродства учи­тельской и актерской профессий. Тем более что в молодос­ти Мария Андреевна мечтала о карьере оперной певицы. За Л. И. Мильграммом, правда, таких биографических эпизо­дов, насколько мне известно, не числится. Однако думается, что все гораздо глубже и серьезнее, нежели представляется со стороны, из очередного конференц-зала, где, как прави­ло, сидят люди искушенные в профессии, но, в силу разных обстоятельств, зачастую не имеющие столь обширного, многообразного и долголетнего опыта публичности.

Публичность эта связана с тем, что оба народных учите­ля (Л. И. Мильграмм — СССР, а М. А. Комлева — РФ) давно перестали быть только именитыми директорами школ, а превратились в деятелей образования со всеми вытекаю­щими отсюда последствиями. Дело, разумеется, не в звани­ях (ибо не всех удостоенных почетного титула «Народный учитель» знает и признает народ, точнее, та его часть, что привычно именуется педагогической общественностью), а в масштабе личности их носителей. В свою очередь, масш­таб личности определяется широтой и глубиной мышления, внятно выраженной гражданской позицией, обществен­ным темпераментом и волей. Без двух последних качеств собственную позицию невозможно отстаивать. А делать это приходится постоянно, вопреки любым, не всегда благо­приятным обстоятельствам. Всех этих черт, судьбоносных для любого общественного деятеля, на каком бы поприще он ни проявлял себя, включая и сферу образования, нашим героям не занимать. В сущности, уже давно не так важно, когда и кто из них был депутатом того или иного уровня зако­нодательной власти, председателем разнообразных комиссии, жюри профессиональных конкурсов, советов старей­шин и т. п. Не столь значимо и то, что Леонид Иссидорович не так давно оставил свою школу, а Мария Андреевна про­должает трудиться на посту директора. Они всегда были и остаются деятелями образования, иными словами, теми, кого встарь называли столпами общества. С мнением таких лю­дей вынуждены считаться как власть предержащие, так и их коллеги по цеху, не облеченные властными полномочиями.

Неотъемлемой и весьма навязчивой спутницей любой общественной деятельности является публичность, вокруг которой ломают сегодня столько копий журналисты, имидж­мейкеры и иные специалисты по связям с общественно­стью. В мельчайших подробностях обсуждаются стиль и ма­нера поведения публичного человека, его внешний облик, включающий детали одежды и прическу (последнее осо­бенно «актуально» для Мильграмма). Как же иначе, в борь­бе за симпатии электората мелочей не бывает. Но за де­ревьями, как водится, исчезает лес. В многочисленных под­робностях растворяется самое главное — содержательное, нравственное и социально-психологическое предназначе­ние публичного человека: не важно, политика или общест­венного деятеля, — его особая миссия и ответственность за ее воплощение.

Публичный человек, постоянно находясь в фокусе вни­мания людей, обязан проявлять к ним максимальную благо­желательность, быть доступным и контактным, вселять оптимизм и уверенность в возможности решения даже трудных, неподъемных вопросов, демонстрировать кор­ректность в острой принципиальной полемике, являя об­разцы цивилизованного спора, уметь держать удар, не под­даваясь панике при развитии самых неблагоприятных дра­матических сценариев. Одним словом, достойное во всех отношениях поведение конкретного общественного деяте­ля в сочетании с его деловитостью и способностью компе­тентно разбираться в широком круге проблем персонифици­рует метафору «столп общества», наполняет ее конкретным личностным содержанием, позволяя обычным, непублич­ным гражданам сохранять ощущение стабильности и уве­ренности, в неуклонном поступательном развитии страны. Предельная корректность и лояльность к людям не означа­ют того, что общественный деятель, ответственно осознаю­щий свою миссию, не может быть предельно жестким, от­стаивая принципиальные вопросы, имеющие судьбоносное значение для государства, общества и человека.