Кильдяшев Антон Евгеньевич

Аганна Смирит - цель, назначенная Ригхарду на убийство. Пусть она и странствовала с его отрядом некоторое время, она предала гильдию и Старатели наняли Ригхарда на дело, от которого он не может отказаться, - убьют его - добавив сверху мешочек золотых, в изобилии водящимся у гильдийцев. Похоже, гильдия не в курсе, что Инголь, цель термов, и Смирит, цель Ригхарда, играют в команде, медленно, но верно продвигаясь на восток к Мыльному или же свернут на юг где-то рядом, в Чизенскую Степь.

Ригхард примерно знал куда отправится Инголь, за которым следует Смирит, но всё ещё не понимал, что же ему нужно. Его логике не поддавалась одна вещь: что Инголь ищет в степях? Или же от Мыльныйа он повернёт на север? Из Паризии давно не было никаких вестей, будто вся Паризия разом вымерла. Кто-то думал о демонах, кто-то - о гулях, другие же говорили про драконов или гефастов. Ригхард не знал кому верить, но одно, по его мнению, было очевидно: туда лучше не соваться.

Так прошёл день.

Вечер принёс новое испытание. Небольшой лагерь, устроенный на краю болот, чтобы отдохнуть уставшему отряду Ригхарда, был разбужен звериным воем - гули выследили их. В панике собираясь для защиты, они встали в круг и ощетинились мечами, ожидая атаки со всех сторон сразу - гули были непредсказуемыми существами. Раз они могут напасть сбоку, пока кто-нибудь из них отвлекал внимание путника, в другой же раз пойти в лобовую атаку, даже намного меньшей численностью, чем нападавшие. Гули, тем не менее, не были демонами - эти твари охотились на демонов, в огромных количествах появляющихся в местах скопления демонов, нападая на них и пожирая. Люди были далеко не на вершине этой пищевой цепочки - многие демоны охотились на людей из-за их мяса, которое они, чавкая, пожирают, зачастую ещё из живых людей, бьющихся в конвульсиях.

Атака пришла с неожиданной стороны.

Сверху послышался рык и гуль спрыгнул в центр плотного построения, впившись длинными когтями в спину Адофа, затем резко подняв когтистые лапы и провернув, разрывая внутренности. Недолго думая, отряд распался и развернулся, рефлекторно всадив десять оставшихся мечей в обмотанную тёмной материей фигуру гуля, пробив костлявое тело в шести местах, из которых только одно - в которое попал Ригхард, как самый опытный из всего отряда - оказалось смертельным.

Гуль завизжал, почуяв клинок в том месте, где у живых мозг, и завалился на бок, обмякнув на мечах. Его двухметровая туша, весящая не меньше трёх центнеров несмотря на костлявость, сильно нагрузила отряд, тут же рванувший мечи обратно из ран. Несколько дуг разрезали воздух в ожидании новых гулей, теперь и сверху. Новые гули, не меньше двух, спрыгнули совсем с другой стороны, придавив своим телом одного, Ника, другой же, Аний, успел увернуться, потеряв только сумку с припасами, но гуль не остановился на месте а пробежал к болотной глади и утонул, немало удивив Ригхарда, краем глаза заметивший странное поведение гуля, которому нашлось затем объяснение.

Оставшийся на трупе Ника гуль попытался пировать, но аккуратный выпад в череп утихомирил бестию, застывшую с сердцем в лапе, затем, как и предыдущая, обмякнувшая через секунду, упав на растерзанное за пару секунд тело Ника.

Из кустов послышался вой, затем ещё один и ещё, и из-за деревьев вылезли три гуля, загоняя медленно, с опаской, отряд в болота, а затем сзади, из болота, выпрыгнул тот самый странный гуль, попытавшийся с прыжка врезаться в кого-нибудь из отряда, но не сумевший это сделать и нарвавшийся на клинок под рёбра, откуда стала сочиться тёмно-синия кровь, обильно смазавшая клинок и рукоять меча Ания, в омерзении оставившего меч в гуле. Аний колебался секунду, но решил не рисковать выдёргивать меч из пока ещё живого гуля, отшатнулся и выхватил из пояса длинный кинжал, с которым бросился на гуля, целясь в сердце, но получивший взмах всеми пятью когтями правой лапы, со скрежетом срезавший с нагрудника значительный слой стали.

Три гуля бросились в лобовую атаку и рыхлая оборона отряда рассыпалась, разбежавшись в разные стороны, в панике надеящаяся оторваться от гулей, в недоумении собравшейся на месте бывшего лагеря. Ригхард и Аний побежали в одну и ту же сторону, через лес. Ригхард не помнил, сколько они бежали, но не меньше пары часов, без остановок - страх, животный страх перед этими тёмными тварями придавал ему сил, как и Анию, отмеченному гулем как счастливчик - поверье говорит, что выдержав удар гуля человек может рассчитывать на удачу в любом деле: хоть любовном, хоть игорном.

Но Анию не суждено было опробовать свою удачу.

Тихо подкравшись и загородив угасающее солнце, Микса всплыла на небосводе, двигаясь с запада на восток, знаменуя конец дня и начало царства ночи и ночных тварей. И ночь принесла с собой то, что ожидал Ригхард меньше всего здесь, вдали от гулей, вероятно, лакомящихся мясом его товарищей, оказавшихся не столь удачливыми.

Лес наконец расступился, конец которого был не виден в темноте, но явственно ощущался впереди - деревья редели, уступая место зелёной траве и кустарникам. Наощупь пробираясь через остатки леса, Ригхарда зацепился за какую-то то ли палку, то ли камень, и с размаху упал в землю. Он почувствовал жуткую боль в носу, но не издал ни звука - кто-то зашелестел в кустах. Вновь ожидая гулей, он нервно выглянул из-за травы, осмотрелся и заметил отблеск доспеха в свете Ридозы и Миксы. Он тяжело вздохнул и собрался было поприветствовать своего выжившего товарища, но вовремя одумался - сверкнула причудливая глефа с огромным лезвием, которое нельзя было спутать - это был императорский эльф, терм.

И вправду - вокруг стало заметно холоднее: появился пар изо рта, пальцы стали коченеть. Его пробрала дрожь - термы даже худшая напасть, чем гули; о них рассказывали детям сказки, будто они превращают людей в ледяную глыбу. На самом деле, всё несколько не так. Термы - плотоядные. Они съедают человека ещё тёплым, тщательно пережёвывая пока ещё тёплое мясо - они любят свежатинку не только из-за вкуса, но и тепла, впитывая его всем телом. Их снежные королевы высасывают тепло до последней капли, обматывая своими волшебными сетями.

Ригхард медленно отполз назад, в овраг сзади, нащупанный ногами. И тут он вспомнил об Ании - он-то не знал о терме! Безумно осматриваясь вокруг, резво крутя головой, он увидел какую-то тень впереди, затем блеснул взмах и раздался крик, затем тупой удар и в его сторону пробежала эта тень.

Это был Аний, одна рука которого повисла на одной рубашке. Его обезображенное ужасом лицо Ригхард не забыл бы никогда. Ригхард боком отполз в кусты, пытаясь издавать как можно меньше шума и скрыться в рельефе - хоть термы и пожирали тепло, у них не было чутья, как у некоторых зверей. Им нужны были различные амулеты и магия, которую они бы не стали использовать - нет гарантий, что пущенное в расход на заклинание тепло затем вернётся к ним с прибылью.