H. Wells - Английский язык с Гербертом Уэллсом. Машина Времени

'As I stared at this sinister apparition crawling towards me, I felt a tickling on my cheek as though a fly had lighted there. I tried to brush it away with my hand, but in a moment it returned, and almost immediately came another by my ear. I struck at this, and caught something threadlike. It was drawn swiftly out of my hand. With a frightful qualm, I turned, and I saw that I had grasped the antenna of another monster crab that stood just behind me.

'Its evil eyes were wriggling on their stalks (его свирепые глаза извивались на стержнях; evil — дурной, плохой, злой, свирепый; to wriggle — извивать/ся/, изгибать/ся/ ), its mouth was all alive with appetite (рот был разинут в предвкушении добычи: «рот был весь живой от аппетита»; alive — живой ), and its vast ungainly claws, smeared with an algal slime, were descending upon me (а огромные, неуклюжие клешни, измазанные слизью водорослей, спускались прямо на меня; algal — относящийся к водорослям, водорослевый; alga — морская водоросль; slime — липкий ил, тина; слизь; to descend — спускаться, сходить, опускать, вести вниз ). In a moment my hand was on the lever (в одно мгновение моя рука была = оказалась на рычаге), and I had placed a month between myself and these monsters (и я установил /расстояние/ в месяц между мной и этими чудовищами; to place — помещать, устанавливать ; place — место ). But I was still on the same beach (но я по-прежнему находился на том же берегу), and I saw them distinctly now as soon as I stopped (и теперь увидел их отчетливо, как только остановился). Dozens of them seemed to be crawling here and there (казалось, несколько дюжин их ползали взад и вперед; dozen— дюжина ), in the sombre light (в мрачном свете; sombre— мрачный, темный ), among the foliated sheets of intense green (по лиственному полотну яркой зелени; sheet— простыня /предмет постельного белья/; полотно, холст ).

wriggle [rIgl], vast [vRst], algal [`xlgql], crawling [`krLlIN]

'Its evil eyes were wriggling on their stalks, its mouth was all alive with appetite, and its vast ungainly claws, smeared with an algal slime, were descending upon me. In a moment my hand was on the lever, and I had placed a month between myself and these monsters. But I was still on the same beach, and I saw them distinctly now as soon as I stopped. Dozens of them seemed to be crawling here and there, in the sombre light, among the foliated sheets of intense green.

'I cannot convey the sense of abominable desolation that hung over the world (не могу передать ощущение страшного запустения, которое висело = царило в мире; to convey — перевозить, переправлять; передавать; desolation — опустошение, разорение, запустение; to hang ). The red eastern sky (багровое небо на востоке; eastern — восточный ), the northward blackness (на севере — чернота), the salt Dead Sea (соленое Мертвое море), the stony beach crawling with these foul, slow-stirring monsters (каменистый пляж, по которому ползала эти мерзкие, медленно шевелящиеся чудовища; foul — загрязненный, нечистый, мерзкий ), the uniform poisonous-looking green of the lichenous plants (однообразные, ядовито-зеленые лишайники: «ядовито выглядевшая зелень лишнайниковых растений»; uniform — однообразный, одинаковый; poisonous — ядовитый; poison— яд; lichen — лишайник ), the thin air that hurts one's lungs (разреженный воздух, вызывающий боль в легких; thin —тонкий; разреженный /о газах/; to hurt — причинятьболь ): all contributed to an appalling effect (все это дополняло ужасающее впечатление; to contribute — делать пожертвования, взносы;вноситьвклад, добавлять, дополнять; to appall —ужасать, потрясать ). I moved on a hundred years (я перенесся на столетие /вперед/), and there was the same red sun (и там было все то же багровое солнце)—a little larger, a little duller (немного больше и тусклее)—the same dying sea (то же умирающее море), the same chill air (тот же холодный воздух; chill — холодный, вызывающий дрожь, озноб ), and the same crowd of earthy crustacea creeping in and out among the green weed and the red rocks (и то же множество наземных ракообразных, ползающих среди зеленой сорной травы и красных скал; crutacea — ракообразные; weed — сорная трава, сорняк ). And in the westward sky (а в западной /части/ неба), I saw a curved pale line like a vast new moon (я увидел изогнутый бледный серп, похожий на огромную нарождающуюся луну; to curve —гнуть, изгибать/ся/ ).

lichenous [`laIkqnqs], earthy [`WTI], crustacea [krAs`teISIq]

'I cannot convey the sense of abominable desolation that hung over the world. The red eastern sky, the northward blackness, the salt Dead Sea, the stony beach crawling with these foul, slow-stirring monsters, the uniform poisonous-looking green of the lichenous plants, the thin air that hurts one's lungs: all contributed to an appalling effect. I moved on a hundred years, and there was the same red sun—a little larger, a little duller—the same dying sea, the same chill air, and the same crowd of earthy crustacea creeping in and out among the green weed and the red rocks. And in the westward sky, I saw a curved pale line like a vast new moon.

'So I travelled (так я передвигался по времени), stopping ever and again (останавливаясь то тут, то там), in great strides of a thousand years or more (огромными скачками в тысячу лет и больше; stride — большой шаг, расстояние, преодолеваемое за один шаг ), drawn on by the mystery of the earth's fate (увлеченный тайной судьбы Земли; to draw on — натягивать, надевать; вызывать /действовать/; зд. увлекать; fate — судьба, доля ), watching with a strange fascination the sun grow larger and duller in the westward sky (/и/ наблюдая со странной зачарованностью, как солнце становится все огромней и тусклей на западе; fascination — очарование, привлекательность, притягательность ), and the life of the old earth ebb away (а жизнь старой земли угасает; to ebb — отступать, убывать /о воде/; угасать ). At last, more than thirty million years hence, the huge red-hot dome of the sun had come to obscure nearly a tenth part of the darkling heavens (наконец, больше чем через тридцать миллионов лет, огромный красный раскаленный купол солнца заслонил собой почти десятую часть потемневшего неба ; to obscure — затемнять, затенять, заслонять ). Then I stopped once more (я остановился еще раз), for the crawling multitude of crabs had disappeared (так как ползающее множество крабов /уже/ исчезло; multitude —множество, большое число, масса ), and the red beach, save for its livid green liverworts and lichens, seemed lifeless (а красный берег, не считая бледно-зеленых печеночников и лишайников, казался безжизненным; livid — серовато-синий;мертвенно-бледный ).

fascination ["fxsI`neIS(q)n], livid [`lIvId], multitude [`mAltItjHd], liverwort [`lIvqwWt]

'So I travelled, stopping ever and again, in great strides of a thousand years or more, drawn on by the mystery of the earth's fate, watching with a strange fascination the sun grow larger and duller in the westward sky, and the life of the old earth ebb away. At last, more than thirty million years hence, the huge red-hot dome of the sun had come to obscure nearly a tenth part of the darkling heavens. Then I stopped once more, for the crawling multitude of crabs had disappeared, and the red beach, save for its livid green liverworts and lichens, seemed lifeless.

'And now it was flecked with white (теперь /земля/ была покрыта пятнами белого /снега/; to fleck — покрывать пятнами, крапинками; fleck —пятно ). A bitter cold assailed me (ужасный холод охватил меня; toassail— нападать, атаковать; наступать ). Rare white flakes ever and again came eddying down (редкие белые хлопья время от времени падали, клубясь, /на землю/; flake— /мн./ хлопья; toeddy— крутиться в водовороте; клубиться; eddy— маленький водоворот, воронка; вихрь; облако, клубы /дыма, пыли/ ). To the north-eastward, the glare of snow lay under the starlight of the sable sky (на северо-востоке сверкание снега лежало = снег сверкал под звездами на траурном небе; sable— соболь; /геральд., поэт./ черный, траурный ), and I could see an undulating crest of hillocks pinkish white (и я мог видеть волнистые вершины розовато-белых холмов; undulate— быть волнистым; двигаться, колебаться волнообразно ). There were fringes of ice along the sea margin (по краю моря была = проходила бахрома льда; fringe— бахрома ), with drifting masses further out (и дрейфующие /ледяные/ глыбы /уносились/ вперед); but the main expanse of that salt ocean (однако большая часть этого соленого океана; expanse— простор, /широкое/ пространство, ширь и простор ), all bloody under the eternal sunset (кровавая под лучами вечного заката; blood— кровь ), was still unfrozen (еще не замерзла; tofreeze— замерзать, обледеневать ).