Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

К середине месяца пролетел первый снежок, что, впрочем, было неудивительно, а к концу и вовсе завьюжило. Это только в Святом городе долго тепло. Море, горы… А мы были там, где вместо осени зима уже вовсю заявляла о своих правах.

За три недели вместе с караваном, мы проехали всю Сонкару, и уже завтра должны были пересечь границу с Лукермом. А там день, другой и окажемся в Тормине. Вот тогда отделимся от торговцев и направимся мимо Хейгазега – этого наемничьего логова – к озерам, а там до сподвижников будет рукой подать. Дорога проходила чисто в мужской компании, исключение составляла повариха Умила – жена старшего помощника Льюиса. Однако путешествие не доставило нам лишних хлопот. Караванщики с уважением и почтением относились к одеждам дочерей Господа, впрочем, на наше умение обращаться с оружием уважение распространялось не в меньшей степени.

Вечером, когда добрались до небольшого приграничного городка, и торговцы уже расположились на караванном дворе, мы с сестрами решили сходить в ближайший трактир поесть чего-нибудь вкусненького. Умила, хоть и готовила замечательно, но из-за небогатого выбора продуктов – весьма однообразно, что даже я, всегда равнодушная к пище, стала поглядывать на подаваемую по вечерам еду с отвращением.

С поисками трактира долго заморачиваться не стали, сразу двинули в ближайший возле караванного двора. Оказалось заведение пользовалось немалой популярностью; войдя внутрь, мы с удивлением обнаружили, что практически все столы были заняты. Заметив свободные места в дальнем углу зала, Гертруда махнула рукой, указывая на них, и первой двинулась туда.

Едва только успели сесть, к нам подскочила разрумянившаяся подавальщица, а Герта не давая нам с Юзой раскрыть рта, сразу же заказала изрядное количество блюд. Пока ждали заказ, я принялась разглядывать народ, что сидел в зале. Конечно же, большинство людей оказались так или иначе связаны с торговлей, то есть основные посетители те, кто останавливался в караванном дворе. Недалеко от нас сидела пара купцов со своими помощниками и прямо за едой обсуждали условия торговой сделки. У одной из стен за составленными в ряд столами расположились обозники из пришедшего вслед за нами каравана, и теперь что-то отмечали, во всяком случае, выпивка у них стояла в немалых объемах. Сразу у выхода обособленно устроились несколько лендеров, и о чем-то увлеченно спорили. Дверь открылась, и в зал вошли хозяин нашего каравана со своими помощниками – Тибольдом и Льюисом, а так же глава охранников – сержант Шарль. Они замерли на пороге и стали оглядываться по сторонам, в надежде обнаружить места, где можно сесть. Увидев их, Герта махнула рукой, давайте, мол, к нам, а Юозапа, сквасив кислую мину, зашипела на нее:

– Зачем ты их сюда позвала?! Они тебе что, за день глаза не намозолили?

– Да ладно, – отмахнулась старшая сестра. – Сама же видишь, что мест нету. Зачем вести себя как законченные мегеры? Да и в компании веселее.

В ответ на ее слова Юза фыркнула, но ничего говорить не стала, поскольку мужчины уже подошли к нам. Достопочтенный купец третьего ранга Гвидобальдо Мейс, вот уж наградили ребенка при поименовании в церкви, учтиво спросил разрешения присоединиться к нам, и только после осторожно уселся на лавку рядом с Юозапой. Сестра аккуратно сдвинулась в сторону, освобождая место, хотя у нее на лице крупными буквами было написано недовольство. Помощники и сержант Шарль расположились напротив торговца, на лавке возле меня и Герты.

Подавальщица принесла наш заказ, и пока она составляла тарелки, купец дополнил список блюд на свой вкус, вдобавок заказав пива. В итоге наш стол ломился от обильной еды. Чего тут только не было: гусь печеный с гречихой, поджаренные кровяные колбаски, пара тушеных кролей, капуста топаная холодная с луком и тертая редька со сметаной в прикуску, три здоровых кувшина пива и кувшин варенухи для нас.

Достопочтимый Мейс на правах старшего первым потянулся к пиву, но на пол пути отдернул руку, как бы извиняясь, глянул на нас, торопливо забормотал короткую молитву, совершил святое знамение, только потом налил полную кружку и приступил к еде.

Мужчины молча утоляли голод, щедро отрывая большие куски мяса, зачерпывали полные ложки закуски, сдабривая все немалыми глотками пива. Но и мы с сестрами не отставали, только взамен пива прихлебывали варенуху. Правда Агнесс, поначалу смутившись, принялась ковыряться в тарелке по старой привычке, но потом раздразненная нашим аппетитом, наворачивала наравне с нами.

Наевшись, я поставила локти на стол, уперла подбородок в сцепленные пальцы и осоловелым взглядом окинула трактирную залу. Гертруда же поковырявшись в зубах кончиком своего боевого ножа, вытащила застрявшие волоконца мяса, сплюнула на пол, и сказала:

– Хорошо, поели. Вот так бы каждый день.

Юозапа вновь фыркнула и бросила на сестру красноречивый взгляд, в котором можно было прочесть все что угодно, от обещания скорой смерти, до часовой нотации едва мы останемся наедине. Впрочем, если сравнивать то и другое, для нас это равноценно.

Мы сидели уже где-то пол часа. Завязался разговор сначала о разных мелочах, потом сержант Шарль рассказал пару забавных баек об охранниках каравана, Герта поделилась своими воспоминаниями боя под Лоэном, пытаясь вовлечь в этот разговор и меня. Но поскольку мои впечатления об этом моменте жизни были не столь яркими как ее, я старательно отмалчивалась. Тогда из-за глупого ранения, кровища из рассеченного лба заливала мне глаза, а сломанный нос сильно затруднял дыхание. В итоге я едва отмахалась от наседавшего противника. Да и как потом с меня снимали развороченный и вмятый вовнутрь шлем при помощи щипцов и зубила не добавляли памятным дням особой прелести.

В залу вышел бродячий менестрель и начал что-то бренчать на лютне. Толпа немного оживилась. Спустя какое-то время к нему подошел один из купцов и попросил спеть его веселую песенку – тот исполнил. Народ в зале оживился еще сильнее, стал заказывать выпивку, требовать новых песен у музыканта.

Когда кувшины стали показывать дно, дверь в трактир распахнулась и в залу ввались около пяти здоровых мужиков весьма неплохо одоспешенных. На мгновение в помещении наступила тишина, чтоб в следующее наполниться прежним гулом. Тем временем вошедшие не разыскивая свободные места в зале, выгнали из-за ближайшего стола лендеров, и, расположившись, стали громогласно призывать трактирщика. Тот, зная такую нетерпеливую и весьма буйную публику, стал прямо-таки метать на стол закусь и кувшины с пивом. А согнанные с места крестьяне даже пискнуть не посмели, а, подхватив свои кружки и тарелки, ретировались к стойке, а потом и вовсе покинули заведение.