Валентин Сорокин - Макаки

Анатолия Васильевича Никонова и Анатолия Степановича Иванова давно уже нет среди нас. Они — в звездных святых далях... Но Бог пока нас еще уберег. Будем верны порывам своей молодости и ее идеалу великому, за нами — Россия!.. А мы — ее седые защитники и певцы. Наш голос — ее голос. Ее горе — наша истина. В День 75-летия я желаю Виктору Васильевичу Петелину, другу моему работящему, здоровья и вдохновения.

Солдат с баяном

Виктору Петелину

Все устроено очень хитро

Или просто задумано с пьяна:

В переходах гранитных метро

Бьется русское сердце баяна.

И сверкают седые меха,

Старый воин трясет головою,

Сам такой, как седые снега,

В сорок первом году под Москвою.

Пусть в Берлине солдат знаменит,

Но у нас поклоняться ему ли?..

Тяжело по футляру звенит

Мелочь, что из кармана метнули.

Внукам очи застлала метель,

Потому и ценитель прогрессов

Песню русскую спрятал в тоннель,

А на сцену повыпустил бесов.

Хрипы, топот, кривляние тел,

Проститутки,

безвинные дети —

Так великий магистр захотел,

Губы вытер в своем кабинете!..

Оккупировал Родину сброд,

По планете кочующий лихо,

А обобранный русский народ

Замолчал оскорблено и тихо.

И пока, по особому рьян,

Идол века готов усмехаться,

Будет русский крылатый баян

В переходах метро задыхаться!..

Андрей Кончаловский, сын Сергея Владимировича Михалкова, скупил земли в Калужской области. Голландцев завезет фермерствовать. Не будет же он, русский патриот, отпрыск автора несколько раз переделанного гимна, помогать разорённым крестьянам русским? Если Никита Михалков, братан Андрея, увёл здание киномузея в Москве, то почему же Андрей не скупит землю у нищих русских крестьян? Сергей Есенин им давно высказал:

Братья мои, люди, люди!

Все мы, все когда-нибудь

В тех благих селеньях будем,

Где протоптан Млечный Путь.

Ни долларами, ни золотом, ни бриллиантами не остепенить и не урезонить обжорство кровавое негодяев и предателей, разрушивших жизнь и судьбу русского народа и многих коренных народов России. Куда убегает искромётный океан глаза? Что мы, граждане России, имеем от него? Куда клокочет великая нефтяная река России? Есть ли нам, рядовым труженикам, польза от неё?

Нет, нет!

Не пойду навеки!

За то, что какая-то мразь

Бросает солдату-калеке

Пятак или гривенник в грязь.

А Сергей Владимирович Михалков автоматчиков привёл в Писательский Дом Ростовых — и ничего: Президент России Путин, выпивая, закусывает за его роскошным столом нашей болью и нашим бесправьем. Есенин давно понял их чужую суть. Олигарх Виктор Вексельберг купил Шуваловский дворец в Санкт-Петербурге, а олигарх Л. Блаватник за 41 млн купил особняк возле султана Брунея, ососедился... А дом Абрамовича, пятиэтажный, возле дома Тетчер, стоимостью в 11 млн. Потанин, Прохоров, Пугачёв, Фридман в Лондонах и в Парижах платят за виллы и особняки не рублями, а долларами и еврами.

Попался бы Сергею Михалкову Сергей Есенин в Доме Ростовых, Михалков бы и на Есенина кинул автоматчиков. Голландцы милее русских!.. Предательство — рабыня брюха. Жестокость — императрица обездоленного.

Зелёноглазая Катунь

Быть может, и ты не солжешь

Увидя кровавую повесть.

Быть может, и ты сбережёшь

Народ свой и вечную совесть

Нельзя нам, русским, падать духом, и не потому, что мы ещё — большие, а потому, что без нас Россия сильно опустеет, и когда полетят над ней журавли, кто из-под ладони долго, долго поглядит на них, провожая, и смахнёт с широких синих глаз слёзы житейской тоски и попранной надежды?.. Но надежда — надежда, и как её ни топчи, ни порочь, а человек прижмёт ее к сердцу, прикроет её от удара и сохранит.

Красив и высок Алтай!.. Весь золотой, да на светлых молчаливых склонах перевязан зелёными лентами сосен, взбегающих к вершинам. Свет золотой — с неба, свет золотой — в долинах, свет золотой — по Кату ни, шумящей и свободной, но малахитовой — в озябших затонах. Свет Алтая. Рериховский свет. Где-то, за тучами, Шамбалы разворачиваются в нашу сторону, и представители иной цивилизации собираются заняться нами, проворонившими великую державу, великое пространство и великое многоголосье народов... Не пора ли вернуть лицу Отечества прежние черты?

И писательскую нашу долю пора осмыслить и подновить — возвратить нам то, чего мы лишены: газеты нам, извиняясь, отдать, журналы нам, извиняясь, переадресовать, издательства, извиняясь, перед нами распахнуть, пригласить нас в редакции и типографии, пригласить дружески, как будто не случилось переворотной беды и как будто не ограбили нас перестроечные проходимцы, чужие — по совести, страшные — по жульничеству и по ненависти к нам, терпеливым труженикам изначального слова.

Приватизированные издательства — приватизированы, у них другие хозяева, у них другие подчинительные и финансовые пристани. Почему же? Нас ведь литприватизаторы раскулачили, вот и пусть почестнеют, обрадуют русских писателей внезапным исправлением ошибок и собственным покаянием.

Возвращение захваченной писательской судьбы, да, да, судьбы, должно совершиться везде: в Москве, в Саранске, в Новгороде, в Горно-Алтайске, везде, где стонет над разорением Родины бессонная душа писателя, седая и неутолённая, как забытый кулик на отравленном болоте.

В Горно-Алтайске, в республике, в столице, в деревнях и посёлке прямо с Чуйского тракта, — доверчиво и благодарно приняли нас, работой загрузили — рукописи и книги, книги и рукописи. Несколько лет писательская доля под каблуком прораба-реконструктора, обрушившего на книжные лотки лесбиянок и гомиков, убийц и насильников, но вырвавшего из трудовых ладоней народа книги совестливых поэтов, книги страдающих прозаиков и публицистов, произведения настоящих художников, болью и скорбью оплачивающих растление наших детей и внуков.

В Горно-Алтайске три дня совещались, судили да рядили, спорили и соглашались между собою старые мастера пера и молодые, подмастерья, будущие гиганты, если и они не подпадут под каблук хищного приватизатора-капиталиста: шаровары-то у сметливого Клинтона гораздо шире, допустим, шаровар усатого запорожца, а? Бросит балующийся Клинтон, выйдя из ворот Спасской башни, в улькающий карман правой штанины Курилы — бесследно канули, а бросит запасливый Клинтон, выйдя из ворот Спасской башни, в улькающий карман левой штанины Сибирь —бесследно пропала. Какого же Ивана Грозного, какого же Тимофея Ермака потребуется вырастить России, дабы пресечь когтистопалых шакалов, нацеленных аппетитно на отторжение территорий, на хориное обкусывание русской земли?!

На совещании, посвящённом молодым литераторам Горно-Алтайской республики, Тувы, Хакасии, Якутии выступили администраторы, руководители министерств и ведомств. Речь шла не только о стихах и поэмах, рассказах и романах — речь шла о державе, о её народах, о каменных скользких порогах, куда подвели Россию перестройщики-космополиты, маньяки, мечтающие загребать доллары, как осенние золотые листья, шелестящие по древним берегам Катуни. Но Катунь — Россия, Катунь — упругая река, Катунь, опираясь на Господа Бога и на святые народы свои, медленно стечёт со смертельных порогов, сшибая и унося на серебристо-малахитовых волнах мусорных идолов промотанной и прокалымленой стройплощадки...