Валентин Сорокин - Макаки

Андрей Дементьев заезжал к нам в журнал на черной лаковой “Волге”, инструктор ЦК ВЛКСМ, позже — заведующий идеологическим отделом, песенный поэт из Твери, нюхал, клялся в русскости, подсиживал Никонова, извивался, как склизкий уж на вилах, на глазах наших русских, и лез в главные редакторы журнала, но мы его не пустили, вставая кучно у дверей, отпихивали, отсовывали его, отплевывались, морщась, от него, и не пустили будущего израильского баловня в русский журнал.

Олег Попцов редактировал тогда “Сельскую молодежь”, и журнал широко шагал по СССР, острый, умный и ожидаемый тружениками села. Но позднее — Олег Максимович призывал с телебашни расстреливать, крушить и закапывать в землю красно-коричневых, коммунистов, то есть — безвинных русских рабочих и служащих, доведенных председательством Горбачева и Ельцина до крайней степени обеднения и возмущения. Позднее — Олег Попцов примкнул к предателю Яковлеву А. Н. И на четвереньках, пудель, подполз к бражному Гаранту…

* * *

Если цензура выдирала из отдела критики патриотический материал — я давал подобный материал по отделу очерка и публицистики. А потом я вел отдел поэзии, и мы с Петелиным обговаривали ситуацию: снимают у него материал о русской жизни — я на эту тему ставлю стихи по своему отделу. Петелин весело меня подбадривал: — Молодец!..

И обрушился на нас в “Новом мире” Г. Дементьев, тезка комсомольскому Дементьеву, членкор, босс политический, на русских поэтов, не выдержал, лакей академический, цивилизованный гой. Обрушился на русских поэтов: противно ему было читать их любовь и верность к отчей земле, к русской стати и державной нашей истории, заляпанной сионистскими жуликами и паханами еще с дореволюционных пор, а в годы строительства советского интернационального счастья — и оболваненной картавыми говорунами, грядущими гайдаровцами, конструкторами 500- дневного расцвета рыночной экономики в СССР, взрывниками СССР...

Дементьев обвинил в политическом преступлении, в русофильстве и славянофильстве, в отступлении от партийных норм, в патриархальщине и почвенничестве сорок, пожалуй, более сорока, русских поэтов: Владимира Гордейчева, Ивана Лысцова, Бориса Примерова, Владимира Фирсова, Феликса Чуева, Геннадия Серебрякова, Ивана Савельева, Валентина Сидорова, Бориса Куликова, Василия Федорова, Владимира Цыбина, Александра Романова, Ольгу Фокину, Сергея Викулова, Виктора Коротаева, Олега Алексеева, Владимира Машковцева, Алексея Маркова, Николая Благова, Федора Сухова, Юрия Андрианова, Вадима Кузнецова, да разве сосчитать его гнусных обвинений в статьях и устных выступлениях?

Меня он распек за пейзажные русские стихи и за статью о творчестве Феликса Чуева. Статью я напечатал под псевдонимом — Ястребов, но ученый пум учуял: “Русью пахнет”, начал гневно фыркать и коготком грязным колоться...

Тяжельников так и не дал Анатолия Васильевича Никонова слопать безродинным хамам. Пытался Тяжельников пособить и мне, когда меня топтали в КПК, тряся за “идейные и прочие нарушения” на должности главного редактора издательства “Современник”. Они, севруки и яковлевы, дементьевы и черниченки, коротичи и станкевичи, гайдары и чубайсы, николаевы и бурбулисы, и сегодня ползут по русскому следу, зверино слизывая горячие капли святой русской крови, ползут, взвинченные и охмеленные ярой ненавистью к русской осияненной Богом судьбе...

У них – Кондолиза Райс,

У нас – Анатолий Чубайс,

Где взять нам ещё таких

На политической ниве?

Итог:

Эх, поженить бы их

И поселить в Телль-Авиве!..

И ныне еще наша тень, тень молодогвардейцев, мерещится на пути торгашам и предателям: преступники понимают — суд над ними непременно состоится, как только русский народ разорвет железную паутину масонствтующего Сиона... Старые кривозубые барбосы Кремля науськивали на нас молодых барбосов, напористых и задиристых. Сынки и дочки членов Политбюро, министров, замов, инспекторов, их поваров, швейцаров и буфетчиц гуртились и табунились, как мартовской сексуальностью ударенные, и нападали на нас в их печати, печати СССР.

Глашатай перестройки

У кремлевской-то коврижницы

Мальчик рос буфетным котиком,

Прочитал стихов полкнижицы —

Отравился, как наркотиком.

Удивляется Америка,

В самом деле очень здорово:

Котик тот из пионерика

Вымахал в большого борова.

На проспекте ли Кутузова,

На Тверской ли — не с ооновцем,

Графомана толстопузого

Наши путают с омоновцем.

Бредит славой — сладкой нимфою,

Жрет, кряхтит, и спит неделями.

Вскинет рыло — хрюкнет рифмою,

Вздернет хвост — кладет сарделями.

Хоть стукач — недооформленный,

Хоть палач — в разладе с бесами, —

Вот такой бутуз обкормленный

Занимается поэзами!..

Без Москвы, без ее обостренных противоречий в быту, в политике и в культуре — поэту трудно уяснить собственный взгляд на время и на призвание. А призвание — труд, народ, жизнь, тяжкая и необъятная. Призвание — ты и время.

* * *

Виктор Васильевич Петелин был опорою для нас, кто помоложе его и менее опытен в литературных баталиях тех лет. Петелин никогда не лез на трибуны пленумов и съездов СП России и СП СССР, никогда не тянул на себя цветы успехов и медали славы. Честный, открытый. красивый и мудрый человек. Виктор Петелин ни перед кем не трепетал и не юлил.

Творчество Михаила Шолохова и Леонида Леонова, Андрея Платонова и Константина Федина, а за ними — Виктора Астафьева и Федора Абрамова, Валентина Пикуля и Константина Воробьева, Ивана Акулова и Сергея Воронина, а за ними — Виктора Лихоносова и Валентина Распутина, Василия Белова и Глеба Горышина он искренне приветствовал и глубоко принимал.

И сегодня для Петелина имя Юрия Бондарева или Анатолия Иванова — высокое имя. Евгению Тяжельникову пришлось уступить давлению цекистов яковлевского клана: Никонова перевели из главных редакторов “Молодой Гвардии”, журнала, самого отважного, тогда, и самого русского, в журнал “Вокруг света” главным редактором, а на “Молодую Гвардию” Тятельникову удалось утвердить Анатолия Степановича Иванова.

А при Иванове журнал еще острее и беспощаднее заявил о русском народе, о праве русского народа на русскую жизнь и судьбу. Теперь иные, вчерашние члены ЦК ВЛКСМ, бессовестно хвастаются: мол, мы понимали русскую трагедию, мы, дескать, сражались, да, сражались, буфетные пудели, сияющие бархатной шерстью гавкалы, донося на нас...

Виктор Петелин — автор могучей, можно так сказать, биографической антологии Михаила Александровича Шолохова. Годы и годы потратил критик и публицист на этот великий подвиг. Что же? Подвиг требует жертв. А осмысленные и благородные жертвоприношения не растворяются и не гаснут на ветрах перемен: свет их помогает действующим поколениям.