Валентин Сорокин - Макаки

* * *

Юрий Львович Прокушев — скромный человек, никогда не страдал наживой и хапужеством, Сергей Есенин — Бог его семьи!

Вы с ума сошли! Вы с ума сошли! Вы с ума сошли!

Кто сказал, что мы уничтожены?

Злые рты, как с протухшею пищей кошли,

Зловонно рыгают бесстыдной ложью.

Зачем Вячеслав Огрызко так нагло врет и позорит Прокушева, называя его личность и его работу “графоманской”, “бездарной”, зачем?

Юрий Бондарев — графоман?

Василий Росляков — графоман?

Анатолий Жигулин — графоман?

Федор Сухов — графоман?

Евгений Евтушенко — графоман?

Григорий Коновалов — графоман?

Виктор Лихоносов — графоман?

Владимир Крупин — графоман?

Виктор Потанин — графоман?

Новые их произведения, а часто и восстановленные ими, при нашем смелом участии, печатались в “Современнике”. Нам, Прокушеву и мне, случалось конфликтовать даже с Фурцевой и Сусловым, я уже не говорю о Севруке и Беляеве, чиновниках ЦК КПСС, а чиновники райкомов и горкомов?

Вячеслав Огрызко — главный редактор “Литературной России”, газеты вялой, газете, страдающей позиционной импотенцией. Огрызко оскорбляет своими характеристиками Бондарева и Ларионова, Сорокина и Прокушева, оскорбляет сплетнями и слухами, похабными домыслами десятки весьма одаренных и знаменитых сынов России:

А кто Огрызко — перед Бондаревым? Кто Огрызко – перед Доризо? Кто Огрызко – перед Мухамадиевым? Кто Огрызко — перед Прокушевым?

Кто Огрызко — даже передо мною? А я скромный. Я робкий и пацифист…

А я ведь защищал много лет Вячеслава Огрызко на секретариатах и пленумах писательских. Неблагодарность — бацилла бездарей.

Огрызко питается гнилыми доносами на нас и воспроизводит их на бумаге, щекочась и ликуя, как похотливая разведенка. А я вот не принимаю доносы на Славу Огрызко, хотя мне про него всякую грязь несут: мол, бездарь, мол, завистливый, мол, аж модернист. Чудят витии.

Модернист, в смысле, как выражался Никита Сергеич Хрущев, — шпион, “пидарас”, но надо стать болваном, чтобы поверить, болваном! И я, тишайший русский поэт, дарю заковыристому Славику лишь эпиграмму: это распевала возле метро бомжиха, похожая на вздувшуюся ворону. Умрёшь.

Не сплю три ночи и три дня,

Хочу при вас раскаяться, -

Огрызко мучает меня:

Щекочет и кусается!..

Текст покаяния бомжихи легко запоминается, как шалый хрип вороны.

Славик, в ней, в эпиграмме, ничего обидного для тебя нет. Почитай собственную мазню — за башку схватишься!.. Ну, может и тебя, занудного цыплака, ворона ополоснула тёплым помётом?!Не почистить ли и тебя, как бронзового Фридриха, мыльною шваброй? Дерзай, не зазнавайся.

Твой брэ-э-нд, ого, го!..

1991—2004

Дважды убитый

Убили Есенина или повесился? И мы, споря, ссоримся. Но ведь это — общее наше горе. Кто продал Америке водные территории с островами, Шеварднадзе или Горбачёв? И мы пять, споря, ссоримся. Но ведь островные воды-то наши!..

Пока мы крепко не научимся друг в друге слышать брата, мы не перестанем терять свою надежду, землю и славу.

Зависть и жестокость — временные победители, а воля и разум, озарённые благородным светом, непобедимы!

Зачем нам такой Есенин?

Разве Сергей Есенин и друзья, поэты, окружавшие его, должны были ныне в фильме о нём походить нервными припадками, похмельным хамством и кровавыми зуботычинами на полоумных выпускников "Фабрики звёзд", осточертевших нам своими грязными пупками и поросячьими задницами?

Мальчик Серёжа — уже мудрец. Уже — слышащий голос лебедя, умирающего в оледенелом затоне. Мальчик Серёжа Есенин — вглядывающийся в мерцающий звёздный мир волей и разумом Циолковского. Через детское сердце юного поэта протекла некрасовская великая русская река Волга. В юную душу Сергея Есенина неотвязно стучались ветры и метели Сибири. Даже лагерная Колыма успела мелькнуть перед юным взором поэта и трагически прозвенеть кандалами. Нужны доказательства? Пожалуйста.

Сыплет черёмуха снегом,

Зелень в цвету и росе.

В поле, склоняясь к побегам,

Ходят грачи в полосе.

Или:

Тот поэт, врагов кто губит,

Чья родная правда мать,

Кто людей, как братьев, любит

И готов за них страдать.

Или:

Зацелую допьяна, изомну, как цвет,

Хмельному от радости пересуду нет.

Разве такой пятнадцатилетний подросток, грядущий русский мученик, поэт русский, Иисус Христос русский, через какие-то пять лет, к двадцатому году, успеет превратиться в Жириновского или Петросяна? Вонючие остроты, мат, плескания по бутылкам и по стаканам водки — лик и образ Есенина, величайшего поэта мира?!

Что? Захотелось режиссёрам и артистам "прильнуть" к текущей моде на похабство, разврат, безумную жестокость и безудержную безбожную удаль?

Детство человека — святая тропа в старость, но через пороги и кручи жизни, но через совесть, утраты и манящую цель впереди, золотую свечу призвания. И если подобного соловьиного детства у Есенина не было бы — как бы смог он воспеть неподражаемо любовь и красоту, верность и бессмертье? Как бы смог он собственною судьбою показать судьбу родного народа?

Пугачёв:

Невесело ваше житьё!

Но скажи мне, скажи,

Неужель в народе нет суровой хватки

Вытащить из сапогов ножи

И всадить их в барские лопатки?

Откуда в поэта вклокотался такой гнев? А из соловьиного, а из колокольного звона храмов, растерзанных, как русский народ, из хуторов и деревень русских, уничтоженных блюмкиными и Троцкими, коганами и штокманами, вручившими русским христопродавцам винтовки и револьверы...

Кто сейчас уничтожает русский народ? Кто сейчас выплачивает десятки миллиардов Абрамовичу за нашу нефть, а русские хутора и деревни душит ценами на бензин и цинизмом бесправия, кто? Убит или повесился Есенин, как будто — если повесился — то можно простить палачам: ведь если он повесился, то грех и преступление палачей русского народа ещё чернее и ещё подлее: такого багрянокрылого сокола до петли довели!..

Номах:

Живей обрядись

И спускайся вниз...

Будто вставлял здесь стёкла...

Я положу в ящик золото...

Жди меня в кабаке "Луна".

Не о Якове ли Свердлове Есенин ведёт речь, упрятавшем 100 килограммов золота в сейфах Кремля? Так грамотный был Есенин или не очень? Пророком явился Есенин или киношным забулдыгой? К великому Александру Блоку киношники привели юного Есенина — с пятном синяка под глазом, и не стыдно?

Ну и — о вечере, посвящённом 110-й годовщине со Дня рождения Сергея Есенина. Вечер прошёл в Зале Церковных Соборов Храма Христа Спасителя 4 октября 2005 года. Устроители: Правительство Москвы, Комитет по культуре города Москвы, Московский государственный музей С.А. Есенина.

Но какой вечер?