Вахтанг Ананян - На берегу Севана

- Какие склады меда пропадают у нас! - со вздохом сказал он, кивнув головой в сторону обширных колхозных полей люцерны и клевера.

Камо уловил вздох деда и понял его значение.

- А не заняться ли нам и пчеловодством? - оживился он. - Скажем товарищу Баграту, чтобы он дал нам с колхозной пасеки один улей, и начнем за ним ухаживать и учиться пчеловодству.

- Вокруг полно пчел, а вы хотите у Баграта улей отнять? - удивился дед.

- Где же у нас пчелы?

- А вон, на Чанчакаре - на Пчелиной скале. Потому-то она так и называется, что там царство пчелиное. Столько меда там - душистого, сочного, как янтарь желтого, - вот только добыть его руки коротки, не дотянешься!… Небось болтовню стариковскую слышали, будто пчельник этот дэвы устроили? Сами только медом и пользуются. И сторожей понаставили, чтобы никто чужой не пробрался. В одной из пещер, говорят, дэвы и постели свои сложили.

- Неужели туда нельзя добраться? - спросила Асмик. Накормив своих птенцов, она подсела к товарищам и прислушивалась к их разговорам.

- Идем, дедушка, идем! Ты нам хоть издали покажи эту пещеру, - взволновался Камо.

- Да ведь по тем местам ходить… - замялся дед.

- А еще кичишься: «Охотник я»! - поддразнил старика Грикор.

- Ах ты, слюнтяй, не успел из яйца вылупиться, а старых охотников на смех поднимаешь… Да я одних волков и медведей убил столько, сколько в этом стаде телят! Ты мне только покажи медведя - ружье брошу, с одним кинжалом на него пойду! Тут дело в отваге, а там - дэвы… Понимаешь, мальчишка: дэвы! Их ни силой, ни храбростью не возьмешь. Хватит у тебя ума понять это?

Как ни старались мальчики убедить старика, что никаких дэвов нет, что все это выдумки, он упрямо стоял на своем.

- Что же это, если дэвов нету? Пока вы мне не скажете, кто там стонет, в Черных скалах, ничему не поверю, - твердил дед. - Вот охотник Каро - мир его праху! - попробовал забраться в пещеру к дэвам, да упал, разбился. А какой храбрец был!

- Откуда же он знал, что там так много меда? - спросил Камо.

- Как это - откуда знал! Каро был настоящим охотником. По одному тому, как пчелы жужжат, он узнавал, сколько у них меда. Львиное сердце было у Каро. «Какие дэвы? Что за глупости!» - говорил он, вот как вы сейчас. Ну, и поднялся на вершину Чанчакара. Поднялся, привязал веревку к утесу и спустился по ней с вершины скалы к пещере. Только войти в нее не мог - вход был маленький и узкий. Что же, вы думаете, он сделал? Порохом подорвал вход. И знаете, сколько он выгреб из пещеры меда… на самом деле выгреб, лопатой?… Четырнадцать пудов!

- Четырнадцать пудов?… - изумился Грикор.

- Ну да, четырнадцать… Погрузил мед на ослов, привез в село. От удивления все рты пооткрывали. Кум Мукел сказал: «Каро, счастье твое, что дэвов дома не было». Каро только посмеялся. На другой день он снова отправился на Чанчакар. Ну, тут ему не повезло: дэвы были дома. Разъярились и сбросили Каро в пропасть - отомстили… С тех пор, как он погиб, никто больше не решается лазить на эту скалу. Лопата Каро так и осталась в пещере воткнутой в мед - ручка торчит наружу.

Несколько минут все молчали.

- Да, - нарушая паузу, повторил дед, - из меда торчит. Чанчакар - полный меда амбар. Кто знает, сколько сотен лет наполняют его пчелы…

- Сотен лет?… А разве пчелы не старятся, не умирают? - наивно спросила Асмик.»

Дед ухмыльнулся:

- Этой дикой пасеке сотни лет, но пчелам не больше нескольких месяцев. Одни дряхлеют и умирают, другие, старые, роятся и улетают гнездиться в другом месте, а в улье всегда остаются молодые. Когда говорят, что пчелы роятся, это значит, что улетают старые, оставляя улей молодым. Потому-то пчелиная семья вечно молода.

- Как так? - изумился Армен. - Почему же говорят, когда пчелы роятся: «отроек отсыпает»? Молодые пчелы отделились от старых и со своей новой маткой ищут пристанища.

Дед опять самодовольно усмехнулся в усы и погладил бороду:

- Гм… - буркнул он. - Ты что же думаешь, всякий правду знает? Многие думают, что молодые пчелы из улья улетают, свою семью заводят, как у всех животных: вырастают дети, уходят от отца-матери… А вот пчела такой ошибки не делает. Если пчела выпустит из улья своих слабых, неопытных деток - не выживут, погибнут. Это тебе не волчонок, который найдет спящего зайку, ухватит за шиворот и слопает. Для него это просто. У пчелы дело потруднее. Пчелиной семье, чтобы жить, громадную стройку затевать нужно. Целый город! Склады для меда, для цветочной пыльцы, помещения для деток и разные другие… Открой-ка улей, поглядите - город, настоящий город, со своими порядками, правилами… Ну, вот теперь я вас и спрошу: кому - старим, опытным уходить новый город строить или таким, как вы, несмышленым младенцам?

- Конечно, старым, - в один голос ответили ребята.

- Так… Вот старые добровольно и оставляют молодым все свое богатство: усилье, склады воска и меда, все хозяйство, а сами улетают.

- И ничего с собой не берут? - удивилась Асмик.

- Ничегошеньки!

- А дикую пчелу можно приручить? - спросил Камо.

- Да еще как! Добудь-ка соты диких пчел с их личинками да поставь в колоду - поглядишь, какими станут домашними… Сколько раз в погоне за куницей бродил я по горам, лесам, пчел находил и приносил домой… Не я, положим, находил - куница дорогу показывала. Это ведь она каждую ночь все дупла обыскивает, находит мед, обжирается, а иной раз тут же, в дупле, и засыпает. А я иду себе по ее следам. Найду дупло, вытащу куницу и - проснуться не успеет! - пристукну. Шкурку к поясу подвешу, мед сложу в ведро, пчел - в папаху, и домой. И какие же это пчелы!

- А какая пчела лучше - дикая или домашняя? - поинтересовался Грикор.

- Как же ты до сих пор не знаешь, что домашней пчеле куда как далеко до дикой! - по охотничьей привычке, преувеличил дед. - Дикая пчела хороша тем, что мохната, - значит, легче переносит холод, - объяснял он по-своему, неученому. - Ножки у нее длиннее, крылышки длиннее - значит, может летать дольше, и ветер ей нипочем. Легче засуху переносит, голод… Почему так? Да потому, что о ней заботиться некому и она только на себя и надеется. А домашняя пчела во всем на хозяина полагается… В природе все рассчитано, предусмотрено. Вот оно как!

У Грикора засверкали глаза.

- Неужто ж я меньше куницы стою? - вскочил он с места. - Да я в ту пещеру, как кошка, залезу, всех пчел заберу - и в колхоз… Вы только рты разинете. Вставайте-ка, идем!

Дед только рукой махнул:

- Да ведь это же рядом с дверями в ад…

- Ну и пусть рядом, нам-то что!

- Дедушка, родненький дедушка, - взмолилась Асмик, - пойдем, покажи нам, хоть издали покажи…

Старика наконец уговорили.

- Ладно, идем. Только уговор: издали поглядите, - сказал дед.

Он встал и заботливо уложил бороду за пазуху. Поднялись и ребята.

Пришел пастух, и Грикор сдал ему телят. За питомцами Асмик присматривала ее мать. Правление колхоза, еще весной назначило Анаид надсмотрщицей за птицами, и теперь она была штатной сотрудницей «опытной птицеводческой фермы».