Вахтанг Ананян - На берегу Севана

- Ну, теперь понятно… - мрачно сказал Камо.

- А ты Армена обвиняешь, что он ошибся в расчетах! - упрекнула Асмик Камо.

- Ведь он же ученый, разве он может ошибиться в счете? Если ошибется - лишим звания. Разве он может сосчитать неправильно? - обиделся за Армена и Грикор.

Камо набросился на Грикора:

- Что же ты не сказал нам вовремя?

- Довольно обвинять друг друга, надо скорее придумать, что делать, - вмешался Армен. - Будь здесь колхозная машина - сняли бы аккумуляторы.

- Чего ты отчаиваешься? Привезем из города, - хотел подбодрить его Камо.

- Из города?… Пока поедете, найдете, привезете - остынут яйца… И этот, что проклюнулся, скоро умрет.

- Умрет? - всполошилась Асмик. Она схватила яйцо и начала согревать его своим дыханием. - Я не дам умереть ни одному птенчику. Ну, скорее придумайте же что-нибудь! - говорила она, с трудом сдерживая слезы.

- Дедушка, - сказал Камо, - мы тебя спрашивали - ты ничего не сказал. Неужели и ты не придумаешь, как спасти гусят?

- Не все в книгах найдешь, не всегда и дедовский опыт помогает… Я больше насчет медведей мастер. Яйцо - дело бабье. Пойдем-ка к моей старухе - у нее спросим: она много наседок за свою жизнь пересажала…

Бабушка Наргиз приняла ребят ласково и, выслушав их. спросила;

- Так сколько дней осталось?

- Один.

- Один только?…

Но прежде чем ответить детям на их вопрос, старуха, по охотничьему обычаю своего мужа, накрыла на стол и начала угощать ребят всем, что было в доме.

- Бабушка, нам не до еды: сейчас ничто в горло не пойдет. Ты нам помоги - скажи, как птенцов спасти? - упрашивал бабушку Камо.

- Кушайте, ребятки, кушайте. Все скажу. И для этого есть средство, не пугайтесь, - спокойно говорила старуха, подвигая детям тарелки с сыром. - Кушай, родненький, - повторила она, целуя Камо. - Ты давно забыл о бабушке из-за этих твоих цыплят.

- Не хочу я есть, бабушка. Ты мне скажи, как спасти птенцов? - нетерпеливо твердил Камо.

Старуха улыбнулась. Ее доброе маленькое худенькое лицо покрылось тонкой сеткой морщин.

- Ну, - сказала она, - есть такой способ. Если некоторое время подержать яйца за пазухой или под мышками - вылупятся. Бывает и так: выведет курица несколько цыплят, займется ими и оставшиеся яйца бросает - не желает досиживать. Несколько раз я такие яйца у себя за пазухой донашивала.

- Ну, ученый брат; что ты скажешь на это? - спросил Камо у Армена.

- - По-моему, это не противоречит науке. Для выведения цыплят нужна только равномерная теплота, ничего больше. Но в книгах говорится, что температура должна доходить до тридцати девяти градусов, а нормальная температура у человека не превышает тридцати семи… Как же так, бабушка?

- В ваших градусах я ничего не понимаю, милый мой, - спокойно ответила бабушка. - В последний день цыпленок - уже готовая птица, ему уже дышать воздухом надо, бегать, есть. Теплоты человека для него довольно. А градусов я не знаю… Знаю только, что согреешь на груди - обязательно выйдут, выживут.

- Верно, верно! - поддержал бабушку Армен.

- Значит, так и сделаем. Асмик, собирай школьников! - приказал Камо.

Видя Камо и его товарищей озабоченными, школьники почувствовали, что произошло что-то неладное.

- Что случилось? - тревожно спрашивали они. Камо кратко сообщил о том, что случилось на ферме.

- Для спасения жизни гусят вы должны по нескольку часов продержать под мышками яйца, - сказал он.

Необычное предложение это сначала всех крайне удивило. Его готовы были принять за шутку.

- Как так? Стать наседками? - спросила одна маленькая насмешница и фыркнула.

Все засмеялись.

Но тут взволнованно заговорила Асмик:

- Надо спешить, надо спешить! Нельзя опаздывать - ведь там умирают маленькие беспомощные птенцы! Умоляю вас… - Голос у Асмик задрожал.

Волнение, охватившее ее, передалось всем. Школьники, за минуту перед тем весело шутившие, посерьезнели.

- Ну, чего же мы ждем? - раздался звонкий голос с. - Идем, идем спасать гусят!

Дети бросились к колхозному сараю.

- Будьте осторожны, не раздавите яйца у себя под мышками, - предупреждала всех Асмик. - Если не вылупятся - духом не падайте: могут немного запоздать.

- Горе тому, кто раздавит яйцо! - - грозно хмурил брови Грикор.

- Опозорились мы перед селом… - ворчал дед Асатур. Все же и он, спрятав на груди несколько яиц, понес их своей старухе.

- Бери, Наргиз, бери… Ничего не поделаешь: раз ошиблись, надо исправить ошибку, - сказал дед жене. - Да ты бы пошла к детям, показала, как надо делать, а не то всех гусят передушат.

…Асмик и сама не спала всю ночь к матери не давал уснуть.

- Мам, опять стукнул… Ну почему же не выходит? - то и дело говорила она.

Чтобы не уснуть, Асмик принялась читать, но вскоре книга выскользнула из ее рук и упала на пол.

Асмик в ужасе проснулась. Первой ее мыслью было: не задавила ли она птенца?

Как бы в ответ на вопрос девочки, под мышкой у нее что-то зашевелилось.

Асмик сунула руку за пазуху, нащупала и вынула обломки скорлупы, а вслед за тем извлекла и крошечное существо неуклюжее, круглое, с едва пробившимся пушком и плоским клювиком.

Беспомощное, оно до слез растрогало девочку.

- Какой славненький, какой хорошенький! - повторяла Асмик, разглядывая сидевшего на ее ладони новорожденного гусенка.

Так было в эту ночь и во многих других домах в селе Личк. У детей под мышками начинали шевелиться птенцы, слышался легкий хруст разбиваемой скорлупы, тоненький писк. Легонькие, пушистые, теплые созданьица выглядывали на свет из своих темниц.

Ну и радость же была в тот день в селе! Детям не хотелось расставаться со своими питомцами.

Они ласкали гусят, кормили крутым желтком и очень неохотно относили на ферму.

На ферме царила сумятица. Начали вылупляться гусята и у наседок.

Наседки сердито клохтали, не зная, что им делать - то ли опекать новорожденных, то ли сидеть на яйцах, ожидая запоздавших.

Их, по-видимому, удивлял странный вид цыплят: таких неуклюжих в жизни у них не было!

Начали трескаться яйца и во втором, исправном инкубаторе. Дед Асатур поглядывал на кругленьких птенцов, копошившихся в «печке», и только покачивал головой.

И так велика была радость деда, что он поспешил сейчас же домой, чтобы поделиться мыслями со своей старухой.

- Говорю тебе, Наргиз, из этой железной печки цыплята сотнями выходят, - рассказывал старик, по своей привычке все преувеличивая. - Ты подумай только, какую умную штуку выдумали! Подумай только, сколько кур освобождается от своих обязанностей: не надо им целый месяц на яйцах сидеть, не надо цыплят опекать… Пусть себе железная наседка цыплят выводит. Видишь ты, до чего наука дошла!

- Чтоб мне ослепнуть! Да разве без матери цыплят выводят? Разве без сердца душа живая родиться может?… - возмутилась старуха.